Книга Рождение Люцифера - Чингиз Абдуллаев

– Не знаю, – растерялся Старовский, – он был моим личным знакомым.

– Кто еще мог бы ему позвонить и договориться о нашей встрече? Подумайте, не торопитесь.

– Его министр, – пошутил Илья.

– Не подходит. Если бы я мог так просто позвонить министру, я бы не стал искать знакомых Гурьянова, а сразу отправился бы к нему. Но это явно не тот случай.

– Может, попросить Киселева? – предложил Старовский. – Он как раз недавно вернулся из Франции. Я давно собирался ему позвонить.

– Кто такой Киселев?

– Академик Киселев Виталий Егорович. Гурьянов учился у него. Я хорошо знаю Виталия Егоровича и все хотел зайти к нему, чтобы посоветоваться. Но я хотел попросить его, чтобы Гурьянов принял меня, а не вас.

– В данном случае будет лучше, если он примет меня, – убежденно произнес Дронго. – Позвоните ему и попросите, чтобы он сказал обо мне Гурьянову. Поверьте, что так будет гораздо лучше. Ваша встреча ничего не даст, а я могу попытаться хотя бы понять, что именно происходит.

– Хорошо, – согласился Старовский, – попробую убедить Виталия Егоровича. Но звонить неудобно, лучше я сам поеду к нему. Перезвоню вам часа через два.

– Договорились. – Дронго отключил телефон и хотел положить его в карман, но тут раздался телефонный звонок, и он ответил: – Слушаю вас.

– Господин Дронго, – это был Гибрадзе, – извините, что беспокою, но я вспомнил одну важную деталь, о которой хотел вам сообщить.

– Какую именно?

– Я уже сказал вам, что дважды встречался и разговаривал с господином Моисеевым. Вы знаете, мне показалось, что он выходец с Северного Кавказа. Я все время чувствовал эту характерную речь. Почти наверняка его фамилия не Моисеев, он явно не русский и не еврей, но даже если он не соврал, то и тогда он может быть родом откуда-то из этих мест.

– Благодарю вас, – сказал Дронго, – это очень ценное наблюдение.

Глава 13

Старовский позвонил примерно через три часа и сообщил, что только сейчас вышел из кабинета академика Киселева, которому рассказал о своих проблемах. Виталий Егорович согласился позвонить заместителю министра и попросить его принять своего знакомого по важному делу. Гурьянов назначил встречу на три часа дня. Посетитель должен позвонить снизу, чтобы ему заказали пропуск, о чем Илья Старовский и сообщил Дронго.

Без пятнадцати три Дронго уже был в бюро пропусков министерства, откуда позвонил в приемную Гурьянова и сообщил, что приехал посетитель от академика Киселева. Почти сразу секретарь перезвонила вниз и, уточнив имя и фамилию гостя, заказала ему пропуск. Дронго поднялся в приемную заместителя министра. За столом сидела женщина лет сорока. Она пригласила гостя сесть на стул и попросила подождать, так как у господина Гурьянова были посетители. Дронго уселся на стул и посмотрел на часы – было около трех часов. Обычно в таких случаях время тянется чрезвычайно медленно, но в этот раз оно стремительно летело. Он помнил, что на пять часов назначена встреча с Фазилем Мухамеджановым, а поездка из центра города может занять слишком много времени, и можно легко опоздать, попав в очередную автомобильную пробку. Поэтому Дронго смотрел на часы и пытался угадать, когда наконец Гурьянов освободится.

Через полчаса из кабинета вышли сразу трое мужчин, и секретарь любезно пригласила гостя к своему патрону.

Дронго вошел в кабинет. Гурьянов оказался мужчиной высокого роста, с зачесанными назад темными волосами, в строгом сером костюме. Ему было не больше сорока пяти. Он пожал гостю руку, пригласил к приставному столику и спросил:

– По какому вопросу вы хотели меня видеть?

– Я занимаюсь вопросами страховой компании одного крупного банка, – объяснил Дронго, – и мне хотелось уточнить у вас некоторые моменты, касающиеся деятельности банка.

– Готов поделиться с вами любой информацией, – сказал Гурьянов, – но не совсем понимаю, почему вы обратились именно ко мне. Какое отношение наше министерство имеет к банку? Со страховыми компаниями мы, конечно, связаны, но я не совсем понимаю, чем именно могу вам помочь.

– Дело в том, что их компания претендует на одну из частных клиник, владельцам которой они в свое время ссудили довольно большую сумму, – пояснил Дронго.

– Это частые споры между кредиторами и должниками, – вздохнул Гурьянов. – Министерство, к счастью, не имеет к ним никакого отношения. Мы не занимаемся подобными вопросами, они в компетенции судов.

– Нет, это совсем другой случай, – возразил Дронго, – по-своему исключительный. Дело в том, что претензии были сформулированы еще шесть месяцев назад. И тогда дело вроде бы урегулировали. Но спустя шесть месяцев инцидент возник снова, и был подан солидарный иск мэрии и страховой компании против клиники.

– Какая клиника? – устало спросил Гурьянов.

– Которая принадлежит семье Старовских, – пояснил Дронго.

Гурьянов опустил глаза. Правая рука дернулась в поисках ручки. Было заметно, как он волнуется.

– Я все понял, – сказал он тихим упавшим голосом, – понял, почему вы вышли на меня через Виталия Егоровича, почему сразу не сказали, какая клиника и какая страховая компания. Я должен был догадаться. Вас прислал Илья Старовский?

– Нет.

– Тогда кто? Кто вы такой?

– Меня обычно называют Дронго. Я эксперт по вопросам преступности.

– Вот как? И что вы от меня хотите?

– Только правды. И поверьте, что я пришел сюда не от имени Старовских. У меня поручение совсем других людей. Мне важно все проверить и убедиться в том, что не произошло ошибки.

– Какая ошибка? Наверное, я должен возмутиться и указать вам на дверь. Но я не буду этого делать, хотя вы и проникли ко мне не совсем честным путем.

– Вы считаете, что со Старовскими поступили честно?

– Мы не всегда решаем сами. Вы должны понимать, что я всего лишь государственный чиновник, хотя и высокого ранга.

– Сначала вы помогли своему бывшему другу, а потом сами подписали письмо о закрытии его клиники и вторичной проверке ее деятельности. И это при том, что сама страховая компания не подавала исковое заявление, а солидарный иск был оформлен через мэрию.

– Если вы все знаете, то я не совсем понимаю, зачем вы пришли? – недовольно произнес Гурьянов. – Вы должны были понимать, насколько мне неприятен этот разговор.

– Не сомневаюсь. Но я пришел, чтобы узнать, почему через шесть месяцев вы приняли такое решение. Ведь сначала именно благодаря вам был положительно решен вопрос об открытии клиники. И все знают, что вы достаточно порядочный и приличный человек. Что произошло? Почему вы так неожиданно изменили свое мнение?

– Сложно быть приличным человеком в наше время, – неожиданно проговорил Гурьянов.

Дронго молчал, ожидая, что еще скажет его собеседник.