Книга Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз

— Вот она, моя жена Аурелия.

Звук любимого имени отозвался знакомой болью в груди.

Губы Айви сжались. Она внимательно изучала портрет.

— Ваша жена была…

— Веселая и пышущая здоровьем, да.

— Я хотела сказать, что она была очень красива.

— Конечно, она была красива. Но ты видишь на картине что-нибудь еще?

Нед подошёл ближе.

— Мне кажется, ее глаза светятся острым умом.

— Да, она была умна, но я не это имел в виду. Ты видишь, на чем она сидит?

Нед перевел глаза на спинку кресла из обитого парчой дерева, которая виднелась за плечами Аурелии. В ней не было ничего особенного.

— Если присмотришься, то заметишь тень рукоятки с правой стороны. Вот здесь.

— О… инвалидное кресло?

Почувствовав, что у него перехватило горло, Саймон молча кивнул.

— У нее было заболевание нервной системы, которое медленно, но верно лишало мышцы силы. Все это началось еще до того, как мы поженились.

Глаза Айви расширились. Теперь она испытывала только понимание и сострадание. Их Саймон мог принять. Он облегченно вздохнул, не заметив в ее глазах жалости.

— Как…

— Ты хочешь знать, как она умерла?

Айви молча кивнула.

— Несчастный случай. Аурелия проводила много времени в оранжерее среди своих растений. Там есть дверь, ведущая вниз — в подвал, где хранились семена и удобрения. Однажды помогавшая ей служанка оставила эту дверь открытой. Аурелия слишком сильно сдала назад и случайно переехала через порог. Она скатилась по двадцати ступенькам на каменный пол.

— Как жаль.

Рука Айви легонько коснулась рукава сюртука маркиза. Первым его побуждением было ее стряхнуть, но он не сделал этого. Сначала ее прикосновение было мучительным, но потом он неожиданно почувствовал себя легче. Даже боль в сердце ослабла, пусть только чуть-чуть.

— А что стало со служанкой? Вы…

— Уволил ее? Нет. Я нашел ей место в другом поместье. — Он вспомнил, каким трудным было это решение, как ему хотелось лично убить нерадивую девчонку. — Уверен, что этого хотела бы Аурелия.

Положив руку на плечо Айви, он увлек ее за собой к ближайшему окну, выходившему на просторные лужайки, расположенные позади западного крыла дома. Внизу виднелась каменная стена, окружавшая небольшую группу могил. А вокруг росли великолепные клены, зеленые кроны которых уже позолотила осень.

— Она там, вместе с моими предками. Раньше де Бергов хоронили в городе, в церкви Святой Троицы. Но я решил, что она останется здесь, в месте, которое так любила.

— Почему вы не рассказали об этом людям?

— Зачем же придавать значение слухам о Безумном Маркизе, опровергая их? — Он покачал головой. Теплые солнечные лучи осветили альков, в котором они стояли, принесли мягкое осеннее тепло. — Люди, которые мне небезразличны, знают правду.

Саймон не сразу понял, что сам только что сказал. Теперь Нед знает правду. И по его же, Саймона, словам, ему небезразличен… небезразлична… Что ж, он не мог отрицать, что его чувства к ней достаточно сильны. Но он не собирался приветствовать эти чувства, не желал дать им возможность снова разбить его жизнь. Второй раз он может и не собрать разбитые куски воедино.

У него есть работа. У него есть воспоминания. Больше ему ничего не нужно.

Ее рука все еще лежала на его рукаве. Но только тонкие пальчики больше не гладили рукав, а крепко вцепились в него. Словно прочитав его мысли, Айви прошептала:

— Что теперь?

Вопрос проник в самую глубину его существа, усилив сожаления и боль потери, которые, вероятно, станут его постоянными спутниками до могилы. Маркиз взял ее руку, поднес к губам и поцеловал пальцы, после чего тихо сказал:

— А теперь, Нед, ты должен покинуть Харроувуд навсегда.

Слова маркиза вселили в душу Айви больше ужаса, чем сердце в сосуде и искусственная рука. Она могла дать только ответ.

Упрямо топнув ногой, она уверенно заявила:

— Нет.

— Нед, следует мыслить здраво.

— Не надо называть меня Недом. Меня зовут Айви!

Теперь она была охвачена настоящей паникой: кто выполнит за нее миссию, порученную Викторией? Но это было не главным. Айви и думать не могла о том, что лишится всего, чего достигла, работая с лордом Харроу.

Она не могла вынести мысли о том, что навсегда потеряет его.

— Вы не можете выбросить меня из дома.

Саймон с непроницаемым лицом смотрел куда-то поверх ее плеча.

— Я вовсе не собираюсь выбрасывать тебя. Я прикажу подать экипаж, и тебя отвезут, куда ты захочешь. Даже обратно в Кембридж, если пожелаешь.

— А я хочу остаться здесь.

— Это невозможно.

— Но почему? Что изменилось? — У нее сжалось сердце. — Я ведь осталась тем же человеком, который несколько дней назад приехал в ваш дом. Неужели я утратила свой талант? Интуицию?

— Ты не понимаешь. Тогда ты была Недом.

— Не была. Вы знали правду с самого начала. Но решили притвориться.

— Правильно. Пока мы оба притворялись и сохраняли барьер между нами, ты могла остаться. Но теперь мы больше не притворяемся. Ты не Нед. Ты Айви. — Он ласково погладил ее по голове. — Ты понимаешь, как твое присутствие здесь может повлиять на будущее — и твое, и мое?

— Я готова рискнуть.

— А я нет. Я не могу и не хочу рисковать будущим — ни твоим, ни своим.

— Прошу вас… я не могу просто так уехать. Неужели вы не представляете, что значила для меня последняя неделя?

Саймон с искренним сожалением вздохнул.

— Думаю, что представляю. Именно поэтому я позволил тебе остаться.

— Тогда какое значение имеет правда? — Айви подалась к нему. Только гордость не позволяла ей схватить его за руку и умолять. — Если мы могли притворяться раньше, почему не можем делать это и дальше?

— Потому что все изменилось, когда мы поцеловались. — Отвернувшись от нее, маркиз подошел к окну и оперся руками о подоконник. — Все.

Он был прав, потому что первое же прикосновение его губ пробудило в ней какое-то новое, прежде не изведанное чувство. Даже теперь ее тело изнывало от желания снова оказаться в его крепких объятиях. Но только Айви отказывалась согласиться с тем, что рассвет новой страсти должен вызвать смерть страсти прежней. Если всему виной ее женственность, она согласна остаться Недом на всю оставшуюся жизнь.

— Я могу поклясться, что ничего подобного больше не повторится.

Смех маркиза был громким, но невеселым. Он отошел от окна, обнял Айви и прижал к груди.