Книга Предательство - Хелен Диксон

И она не ошиблась. Мужчина, вошедший в гостиную несколько минут спустя, мало напоминал улыбающегося, открытого Ланса Бингхэма, встреченного Беллой на балу в Карлтон-Хаус всего четыре дня назад. Сегодня перед ней стоял холодный, безучастный незнакомец, соизволивший лишь бегло взглянуть на Изабеллу, прежде чем перенести все свое внимание на пристально его рассматривающую величественную пожилую даму.

— Какой исключительный случай, графиня, чтобы Эйнсли переступила порог дома Бингхэмов, — холодно заметил Ланс. — Однако не скажу, будто я не рад вас видеть, вы понимаете. Возможно, вы чувствуете смущение, согласившись навестить меня. Смею вас уверить, я и сам хотел нанести вам визит немного позднее.

— Значит, я сэкономила вам время и избавила от лишних хлопот, — сухо ответила графиня, гордо вздернув увенчанную пурпурным тюрбаном голову и опираясь затянутой в перчатку рукой на богато инкрустированный золотой набалдашник трости.

Живя в ненависти к Бингхэмам в течение нескольких десятков лет, она тем не менее обладала слишком хорошими манерами, чтобы открыто демонстрировать свое отношение.

— И все-таки я искренне признателен вам за то, что вы нашли время навестить меня, несмотря на все прискорбные обстоятельства. Могу ли я предложить вам напитки?

— Нет, благодарю вас. Я пришла сюда не ради вежливых бесед, — зловеще произнесла графиня, не сводя глаз с хозяина дома.

Он подошел к камину, облокотился на каминную полку и обернулся к посетительницам, окинув их холодным, задумчивым взглядом. Его внимание привлекла Белла, молчаливо взиравшая на него с намеренным безразличием. Ланс невольно восхищался ее потрясающим внешним видом. Ее костюм, внешность, манеры, осанка показались ему безукоризненными, и лорд Бингхэм быстро пришел к заключению, что она может стать законодательницей новых стандартов, согласно которым будут оцениваться другие дамы, по крайней мере, в его глазах.

— Да, полагаю, что это так, — заметил Бингхэм в ответ на последнюю реплику графини.

— Я сознаю, что в настоящий момент обязана безоговорочно поддержать свою внучку, — продолжала леди Эйнсли. — Она рассказала мне обо всем случившемся с тех пор, как вы оба встретились в Карлтон-Хаус, а также о том, как вы насильственным путем отобрали у нее некоторые ценности и до смерти напугали моих слуг. Мне не нравится подобное примитивное поведение, лорд Бингхэм, особенно когда оно угрожает членам моей семьи.

— Я заметил нечто, принадлежащее мне, и вернул эту вещь. — Ланс насмешливо выгнул бровь. — «Примитивное поведение», — спокойно процитировал он. — Однако это оказалось совершенно бесполезным упражнением, поскольку ваша внучка забрала бриллианты обратно. — Лорд Бингхэм перевел глаза на Беллу: — Разве не так, мисс?

Белла расправила напрягшиеся плечи и прямо ответила на его обвинительный взгляд.

— Да, я увидела представившуюся мне возможность и поспешила ею воспользоваться.

— Я думала о вас лучше, лорд Бингхэм, — промолвила графиня. — Подобные поступки присущи скорее беспомощному юнцу, чем уважаемому офицеру.

— Я полностью с вами согласен. И раз уж мы вернулись к тем событиям, я сожалею о том, что произошло. Мне следовало обратиться к вам по поводу того дела.

— Да, следовало. Тем не менее, сейчас уже слишком поздно, к великому несчастью. Что сделано, то сделано, в наших силах лишь попытаться, насколько возможно, исправить сложившееся положение.

— Тогда почему же вы здесь, графиня?

— Потому что своими поступками вы скомпрометировали мою внучку.

— Я не согласен. Ваша внучка сама скомпрометировала себя в тот самый момент, когда вторглась в мой дом, — возразил Ланс, ничуть не смутившись. — Итак, — неторопливо продолжал лорд Бингхэм, отошел от камина и опустился в большое, глубокое кресло, положив ногу на ногу и сцепив на коленях длинные пальцы, — я смею предположить, будто вас замучила совесть, и вы решили прийти сюда, чтобы поступить благородно и попросить прощения за то, что обманом проникли в мой дом?

— Моя совесть не имеет к этому никакого отношения! — возмущенно воскликнула Белла и плотно стиснула губы, заметив неодобрительный поворот головы бабушки в ее сторону.

— Тогда не будете ли вы столь любезны сообщить, что привело вас сюда? — потребовал он, и его пронзающий взгляд почти пригвоздил Беллу к стулу.

— Моя внучка в своей наивности пришла вчера к вам в дом, чтобы получить вещь, которую вы отобрали у нее силой, угрожая пистолетом, насколько я поняла, — нечто, обладающее значительной ценностью и принадлежавшее, по ее мнению, мне. Вы же в ответ погубили ее.

Отбросив показное безразличие, резко выпрямившись и наклонившись вперед, Ланс повел себя так, будто в любую минуту готов взорваться.

— Что я сделал? — грозно прорычал он.

— Вы попытались соблазнить в своей спальне молодую леди достойного происхождения.

— Я вовсе не приглашал ее в свою спальню. Она пришла туда по собственной воле, — убедительно напомнил Ланс, предпочитая не обращать внимания на слова о соблазнении, поскольку с их правдивостью было сложно поспорить.

— Когда вы ее там обнаружили, обязаны были проследить, чтобы она тайно покинула ваш дом, а не стала предметом пристального внимания ваших гостей и слуг.

— Если кто-то и в состоянии устроить скандал из того, что эту леди видели выходящей из моего дома — хотя, должен вам заметить, в то время ваша внучка скорее напоминала юношу, чем благовоспитанную молодую леди, — то ему определенно следует обследоваться у доктора.

— Ваши рассуждения весьма забавны, однако не в том случае, если описываемая леди — моя внучка! — Графиня окинула Беллу испепеляющим взглядом. — Замечание лорда Бингхэма позволяет мне предположить, что на вас были надеты те возмутительные бриджи, что вы привезли с собой из Америки. Это еще хуже, чем я думала. Вы предоставили лондонскому свету пищу для злословия вплоть до следующего сезона. Я припоминаю, что настоятельно просила вас выбросить эти ужасные одеяния сразу по вашем прибытии из Америки.

Ее суровая отповедь заставила Беллу опустить глаза и едва слышно пробормотать:

— Мне жаль, бабушка, я забыла.

— То, что было надето на мисс Эйнсли, не имеет значения, — заметил Ланс.

— Не имеет значения! Тот факт, что благовоспитанная молодая леди надела на себя бриджи, может и показаться незначительным такому опытному соблазнителю, как вы, лорд Бингхэм. Однако Изабелле девятнадцать лет, и она обладала самыми благоприятными шансами составить достойную партию, если бы вы ее не погубили, милорд!

— Знаете ли, графиня, мне представляется весьма забавным то обстоятельство, — отметил Ланс с некоторым изумлением, — что почти все знакомые со мной люди склонны меня опасаться — все, за исключением горстки друзей, вас, мадам, и вашей внучки. Могу только предполагать, что эта храбрость — или безрассудство, назовите как хотите, — способна передаваться по наследству. Итак, — закончил он свою речь с насмешливой ухмылкой, — я предоставил вам полное право читать мне нравоучения в моем собственном доме, если вам от этого легче. Что вы от меня хотите?