Книга Жрец Проказницы - Александр Ковальков

Адепт боя в это время подбежал вплотную к бушующему огненному смерчу. Энергии в его ауре и доспехах практически не осталось, но и с меня слетела вся защита, а новую я поставить банально не успевал, ибо его двуручник уже летел, сверкая рунами, мне в сердце. Запредельным усилием попытался отклонить его меч своим и увернуться, одновременно нанеся адепту боя сильнейший ментальный удар совместно с аурной атакой. Наложенная жрецами Аргела ментальная защита, уже частично разрушенная, не выдержала и расползлась, обнажив разум Камара. Остатков ментального удара хватило только на то, чтобы ошеломить противника. Аурная же атака достигла своей цели, и вся энергетическая составляющая адепта разрушилась.

Мертвое тело Камара упало на землю одновременно со мной с торчащим из живота двуручником, он пробил насквозь доспехи и вышел с обратной стороны. Замерцала защита полигона и пропала. Ко мне устремились граф, Эдвин и его жена Элия ад’Рал. Последней я был рад больше всего. На самостоятельное исцеление сил уже не оставалось.

Лежа на земле и истекая кровью, отстранившись от пронзающей тело боли и наблюдая за действиями целительницы, я думал не о том, что победил опаснейшего противника и выжил при этом сам. А о том, что теперь еще двое знают, что я прирожденный маг. Семейство Рал, конечно, не будет об этом распространяться, но тенденция пугала. Оставался еще жрец Аргела, но его присутствия поблизости я не ощущал. Впрочем, уж ему-то вообще легче легкого узнать обо мне не только эту информацию.

Заодно, прокручивая в памяти последние моменты боя, понял, как покойный умудрился достать меня своим заклинанием. Камар очень точно рассчитал свои силы. Да и я ему невольно помог, остановившись и создав смерч, иначе задумка адепта, довольно рискованная, надо сказать, могла и не получиться. А ведь все просто. Я просто не учел того факта, что ад’Лека мог не только сам перемещаться в пространстве, но и телепортировать уже созданное плетение в нужную ему точку. Видимо, это было для него не особо привычно, поэтому и потребовалась небольшая остановка.

Выводы, к которым я пришел, были неутешительны. Раньше я считал, что как маг уже чего-то стою. Изучение боевых плетений и постоянные тренировки с гвардейцами (в которых я периодически побеждал, даже не используя все свои возможности) и у себя дома плюс огромные запасы Силы. Все это вскружило мне голову. А что оказалось? А оказалось, что я, чуть не умерев при этом сам, еле-еле победил противника, которого до этого два дня морально изматывал, не давая нормально подготовиться к поединку. Мои познания в магии на деле оказались слишком разрозненными. Да, я теперь знал множество плетений различных школ. Но вот как они действуют на практике, в той или иной ситуации, в основном знал лишь теоретически, ибо у меня просто не было возможности проверить это на деле. Да и пора уже, наверное, было определяться, на какую стихию делать упор в обучении боевой магии. Камар ад’Лека чуть не уделал меня как щенка именно потому, что был действительно мастером в магии воды.

Глава 8

— Я бы хотел поговорить по поводу сделанных тобой артефактов, — практически без предисловия, ограничившись лишь дежурным поздравлением с победой в поединке, начал граф Паларский. Впрочем, скорее, сейчас он был даже не граф, а глава аналитического отдела Тайной канцелярии королевства Багрион. — Не мог бы ты дать мне все выкладки по их созданию и схемы?

Хм… Мало того что вопрос был скорее утверждением, так вдобавок граф обратился с ним ко мне, вместо того чтобы отдать напрямую приказ своему придворному мастеру-артефактору. Да и мог бы дать мне время.

Сейчас, когда Элия ад’Рал только-только закончила приводить мою тушку в порядок и я приступил к самостоятельному контролю дальнейшего исцеления, мне по всем медицинским показателям требовались покой (меня привели, вернее, отнесли в предоставленную мне комнату во дворце графа) и полноценное питание (столик у кровати был заставлен разными блюдами, а на тумбочке рядом теснились зелья и эликсиры). Заштопать-то меня заштопали, да и энергетику целительница помогла привести в порядок, но регенерировать руку предстояло самому: отрубленную конечность «благодаря» боевому плетению покойного адепта боя прирастить оказалось невозможно. Вернее, благодаря запущенным процессам регенерации она и сама отрастет, но это будет не раньше чем через пару месяцев. Мне же ждать не хотелось, да какой в этом смысл. Целитель я или нет? Ну… не полноправный, конечно, но целитель. А уж собственный организм давно досконально изучил, да и изменял его, повышая крепость, выносливость и живучесть, лично я, а не какой-то дядя. Так что ближайшие три дня беспокоить меня мог лишь самоубийца.

Дело в том, что при самоисцелении нельзя абстрагироваться от боли и зуда в регенерирующей конечности, иначе можно пропустить какое-нибудь отклонение, устранить которое займет гораздо больше времени и усилий, чем не допустить его. Все это не могло не сказаться на характере. Не в лучшую сторону.

И вот лорд Глар бесцеремонно ворвался ко мне в комнату (понимаю, я у него в гостях, но должны же соблюдаться хоть минимальные правила приличия?) и потребовал от меня того, о чем вполне мог бы узнать у своих подчиненных. Настроение мое упало глубоко за минусовую отметку. Мало того что рука чешется, по организму гуляют-бурлят лошадиные дозы гормонов, а общее состояние можно охарактеризовать словом «отвратительное», так еще и… Так, успокоиться… Успокоиться и подавить в себе раздражительность, не в том я был положении, чтобы демонстрировать графу скверный характер.

— Конечно, могу. Хотя и не очень понимаю, зачем вам это. Вы вполне можете узнать все у Каима или мастера Мирцелия. Они принимали живое участие в изготовлении артефактов и знают весь процесс их создания чуть ли не лучше, чем я. Собственно, большинство изделий сделано их руками. Не говоря уж о том, что и все выкладки я им передал.

Может, мой ответ и вышел излишне сухим, но чего стоило графу подождать денек-другой, пока я не закончу регенерацию и не восстановлю свой гормональный баланс? Все-таки женщин во время ПМС лишний раз трогать не рекомендуется. А чем я хуже? Я ведь не только накричать могу, а и голову навязчивому собеседнику свинчу на фиг.

— В том-то все и дело, что ни Мирцелий, ни Каим не могут ничего вспомнить.

— Как это?

— Вот и я хотел бы узнать у тебя об этом. Зачем ты стер им память?

— Граф, — от такого обвинения в моем голосе зазвучала сталь, — мне нет никакого резона скрывать технологию создания этих артефактов, к тому же не доведенных до ума, с помехами передающих черно-белое изображение и забитый посторонними шумами звук. И уж тем более я никогда не стал бы пользоваться своими ментальными навыками, чтобы стереть память у друга!

— Тогда зачем ты уничтожил все уже созданные экземпляры?

— Потому что у меня не было никакого желания наведываться в дом к Камару ад’Лека и в тюрьму, чтобы их забрать. Да и не все я уничтожил, функция самоуничтожения была запущена лишь в тех, что были установлены в доме и камере Камара, да на площади. У Каима, как оператора, должны остаться работающие экземпляры.