Книга Орфей и Ника - Андрей Валентинов

Флавий удивленно поднял брови:

– Это имеет значение?

– Да. Очень большое.

– Четыре года. Товарищ Орфей – смелый и необыкновенно талантливый человек…

Слова прозвучали мрачно, как будто Флавий цитировал некролог. Как же она не поняла, не увидела? Но ведь Юрий ничего особенного не делал! Правда, книга… Он написал книгу – роман об Иисусе Христе! Спросить?

– Господин Флавий, чем… чем занимался Орфей?

Ответа не было, наконец подпольщик покачал головой:

– Нет… Пожалуй, об этом не стоит. Поговорим о другом. Вы хотели узнать, что с Орфеем?

– Да! Конечно! – все остальное внезапно показалось мелким и. несущественным. – Где он? Что с ним?

– Недавно его перевели из Казанской спецлечебницы в Столицу. Точнее, в новую клинику за городом. Похоже, он им снова понадобился.

Дыхание перехватило: Юрий здесь, совсем рядом! Новая клиника – всего лишь полчаса на автобусе! Но Ника тут же опомнилась: это не та больница, куда можно пройти с кульком апельсинов. Похоже, Флавий понял.

– Его неплохо охраняют, хотя, думаю, мы сможем подобраться… Состояние его – прежнее: ничего не помнит, полная амнезия. Если, конечно, не симулирует, но это почти невозможно…

– Да, я помню…

Когда пару месяцев назад Терапевт рассказал ей, что Юрий жив, но тяжело болен, Ника вначале даже обрадовалась. Он в больнице, а не в шахте или на заполярной стройке! Но затем до нее дошло: Орфей потерял память. Нет, не потерял, эти сволочи что-то сделали с ним! И теперь его вернули в Столицу – для чего? В гуманизм «малиновых» не верилось…

– Пока все новости, – помолчав, продолжал Флавий. – Во всяком случае, об Орфее. Но пригласил я вас сюда не только из-за этого… Ника, вам надо скрыться. Немедленно, лучше всего сейчас…

– Что?! – поначалу до нее не дошло. Скрываться – зачем? Исчезнуть сейчас, когда Юрий так близко!

– Они заинтересовались вами, Ника, и очень серьезно. Это как-то связано с Орфеем…

Виктория Николаевна ответила не сразу. Вначале надо было осознать, привыкнуть к тому, что сказал ее странный собеседник. Выходит, самое страшное еще не наступило? Хотя она должна была догадаться: взяли Орфея, теперь добрались и до нее. Наконец она все поняла, и тут пришел страх.

– Я… Я проверяла… По-моему, за мной не следили…

Ника растерянно поглядела на своего невозмутимого спутника, как будто тот мог успокоить, защитить. Скрыться – куда? Уехать из Столицы не так сложно, но ее найдут и в Питере у тетки, и в Тамбове у двоюродной сестры…

– Им не обязательно следить за вами постоянно, Ника. Впрочем, я узнал об этом вовремя. Если вы согласны, мы сейчас заведем мотор и отправимся туда, где вы будете в полной безопасности.

Это прозвучало настолько просто, что Виктория Николаевна невольно улыбнулась:

– А разве такое возможно? «От их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей»?

Флавий улыбнулся в ответ – весело и немного озорно:

– Да, Ника, возможно. В свое время Орфей просил защитить вас, мы держим слово… У вас остались дома какие-нибудь бумаги, вещи, без которых вы не сможете прожить?

Несмотря на драматизм ситуации, Ника чуть не рассмеялась. Вещи? У нее дома полно вещей, почти все – дорогие, ценные, платьями можно набить несколько чемоданов! Драгоценности, оставшиеся от матери, золотые безделушки, подаренные мужем… А ее угораздило выйти в город, надев старое пальто, которое Наташа, их домработница, как раз собиралась отдать старьевщику!

– Нет, ничего у меня там не осталось… Бумаги я сожгла давно…

– Хорошо… – Флавий задумался. – Вашему мужу, мне кажется, ничего не будет грозить… Он ведь личный пилот Сталина.

– Он мне уже не муж…

Флавий удивленно повернулся, и Ника поспешила пояснить, хотя разговаривать на эту тему было неприятно:

– Я подала на развод. Надо было сделать это давно, ведь у Саши… у Александра Артамонова другая семья. Он не хотел разводиться из-за карьеры – боялся за свой партийный билет. А я…

Продолжать не хотелось. Вначале она не разводилась, еще надеясь, что Саша одумается, вернется. Потом, когда у него родился ребенок от той, другой, муж уговаривал подождать. Ника не настаивала: перспектива оказаться в коммуналке без средств к существованию не радовала. Потом появился Орфей, и она как-то уже не задумывалась над странной жизнью, которую приходилось вести.

– Хорошо, – подытожил Флавий. – Тогда все в порядке, можем ехать…

Он сказал это бодрым, решительным тоном, но Виктория Николаевна вдруг поняла, что этот человек думает совсем о другом. Что-то не так, он сказал еще Не все, вернее, хотел сказать, но не решился.

– Господин Флавий. – Ее рука легко коснулась плеча подпольщика. – Вы что-то хотели мне сообщить?

– Не знаю… – Похоже, он действительно не знал, как поступить, – Вы подруга Орфея, я обязан позаботиться о вашей безопасности…

Виктория Николаевна поняла:

– Вы принимаете меня за избалованную светскую даму, с которой следует обращаться, словно с куклой? Вам велели спрятать – и вы меня прячете. Я способна на большее, господин Флавий!

Подпольщик молчал, лицо его оставалось невозмутимым, но Ника чувствовала, что этот сильный волевой человек не верит ей. Поэтому она заговорила быстро, боясь, что не успеет все сказать:

– Да, вы правы, я много лет жила без всяких забот, даже не работала, и не только потому, что Саша… то есть Артамонов, был против. Мне нравилось: покой, свободное время, отдельная квартира – и никаких хлопот. Я прожила так до тридцати лет – пусто, бессмысленно… Оказалось, что я не очень нужна даже собственному мужу… Но теперь я другая, господин Флавий, поверьте мне, я способна сделать что-то большее, чем просто спрятаться где-нибудь в другом городе с фальшивыми документами! Я… я хочу помочь вам… Помочь Терапевту, всем остальным… И я… я не могу оставить Орфея. Тем более сейчас, когда ему что-то грозит, я чувствую… Господин Флавий, вы же должны хорошо разбираться в людях, поверьте мне…

Флавий медленно покачал головой, наконец резко обернулся:

– Я вам верю. Но речь идет не о доверии, Ника! Представьте самое простое: вас арестуют и спросят обо мне, о Терапевте…

– Я буду молчать! Флавий грустно улыбнулся:

– Молчать вы не сможете. Не буду пугать, но представьте только, что вам пригрозят что-нибудь сделать с Орфеем. Там ведь сидят не только дураки и садисты.

Виктория Николаевна закусила губу и отвернулась, не желая, чтобы подпольщик видел ее лицо. Да, правда, она не выдержит. Если они пригрозят убить Орфея… Она не сможет, Флавий прав: куклу надо спрятать в сундук и крепко запереть – до лучших времен. Красивую куклу, правда немного постаревшую, с непрошеными морщинками в уголках губ… Но ведь если Флавий прав и «малиновые» знают о них с Орфеем, то как выдержал Юра? Ему, конечно, грозили! А ведь ее никто не тронул…