Книга Век Вольтера - Уильям Джеймс Дюрант

из бедных, старых, дряхлых людей, которые… вооруженные только шестом, который некоторые из них едва в состоянии поднять, должны охранять лица и дома подданных Его Величества от нападений шаек молодых, смелых, крепких, отчаянных и хорошо вооруженных злодеев.77

Даже если сторож не был напуган жестокостью разбойников, его можно было подкупить, как и констебля, которому он докладывал, как и магистрата, к которому констебль приводил преступника. Охрана порядка в Лондоне была возложена на 1000 констеблей, 474 бидла, 747 сторожей. Между арестом и осуждением в Лондоне находилось 2214 адвокатов, некоторые из них были людьми образованными и честными, а некоторые — не совсем. Доктор Джонсон сказал об одном человеке, который только что вышел из комнаты, что он «не хотел бы говорить плохо о ком-либо за его спиной, но он полагал, что этот джентльмен был адвокатом».78

Филдинг не был согласен с Коуком в том, что «мудрость всех мудрецов мира, если бы они собрались все вместе в одно время, не смогла бы сравниться» с совершенством английской конституции. Он бы признал, что эта конституция, как недавно отмечали Вольтер и Монтескье, прекрасно обеспечивала защиту человека и его имущества от тирании короля; он бы похвалил habeas corpus и суд присяжных, а также великолепные юридические школы при судебных иннах. Разумеется, англичанин был свободен от ареста без законного ордера, от заключения в тюрьму без суда, от наказания без приговора суда присяжных; его нельзя было облагать налогами иначе как с согласия парламента; он мог собираться вместе со своими товарищами, если не совершал беспорядков; он мог говорить все, что ему заблагорассудится, за исключением мятежа, клеветы, непристойности и богохульства. Но законодатели Англии так стремились защитить человека от государства, что не смогли защитить общество от человека. Механизм правоприменения ломался перед распространением и организацией преступности.

Общим правом управляли мировые судьи, решения которых можно было обжаловать у судей, заседавших в Вестминстере или выезжавших на шесть месяцев в год для проведения судов присяжных в городах графства. Эти судьи пользовались пожизненным сроком и отличались разумной честностью. Церковные суды сохранились, но их деятельность ограничивалась рассмотрением неуголовных дел, касающихся только духовенства, действительности браков или исполнения завещаний. Адмиралтейский суд рассматривал исключительно морские дела. Над этими судами располагался Канцелярский суд, председателем которого был лорд-канцлер. Высшим судом страны был сам парламент, где общины судили простолюдинов, а лорды — пэров. Равенство перед законом все еще было несовершенным, поскольку пэры обычно избегали наказания. Четвертый граф Феррерс был казнен в 1760 году за убийство своего стюарда, а когда герцогиня Кингстон предстала перед Палатой лордов в 1776 году и была осуждена за двоеженство, ее освободили только с уплатой пошлины. Латынь оставалась языком судов до 1730 года, когда ее вытеснил английский, что очень огорчило Блэкстоуна.

При рассмотрении дел о смертных преступлениях (а большинство преступлений были смертными) обвиняемому разрешалось нанять адвоката, если он мог себе это позволить; адвокат мог вести перекрестный допрос свидетелей обвинения, но не имел права выступать в суде; это оставалось на усмотрение заключенного, который по слабости тела или ума во многих случаях был не в состоянии представить свою защиту. В случае оправдания его возвращали в тюрьму до тех пор, пока он не выплатит всю плату, взимаемую сторожами за свои услуги; до отмены этого правила в 1774 году было несколько случаев, когда оправданные умирали в тюрьме. В случае осуждения заключенный сталкивался с одним из самых суровых уголовных кодексов в истории права.

По сравнению с прошлым и континентальными порядками, кодекс отличался тем, что запрещал пытки и наказание колесованием, и больше не разбивал носы и не отрезал уши. В остальном он обладал всем тем варварством, которое крепкие англичане тогда считали необходимым для контроля над естественным беззаконием человечества. Когда наказанием служила порка на хвосте телеги, которую тащили по улицам, палач иногда получал дополнительную сумму, собранную со зрителей, чтобы с особой силой натягивать ремень.79 Заключенный, отказавшийся признать вину по обвинению в смертной казни, по закону должен был лежать голым на спине в темной комнате, а на его грудь клали каменные или железные гири, пока его не давили или душили до смерти;80 Однако этот закон не применялся после 1721 года и был отменен в 1772 году.

На протяжении XVIII века парламентские акты увеличивали число преступлений, за которые по закону полагалась смертная казнь. В 1689 году их было пятьдесят, а к 1820 году — уже 160. Убийство, государственная измена, фальшивомонетничество, поджог, изнасилование, содомия, пиратство, вооруженная контрабанда, подлог, уничтожение кораблей или их поджог, банкротство с сокрытием имущества, грабеж на большой дороге, взлом дома, кража со взломом на сумму более сорока шиллингов, кража из магазина на сумму более пяти шиллингов, увечье или кража скота, стрельба в служащего налогового органа, вырубка деревьев в аллее или парке, поджог кукурузного поля, отправка писем с угрозами, сокрытие смерти мужа или ребенка, участие в бунте, отстрел кролика, разрушение ворот, побег из тюрьмы, святотатство — все эти и еще сто других преступлений при первых трех Георгах считались смертными. Эти законы отражали решимость парламента защитить собственность. Возможно, в какой-то мере они стали результатом, а отчасти и причиной народного беззакония и жестокости, и, возможно, они помогли сформировать нынешние законопослушные привычки британского народа. Суровость кодекса смягчалась частым отказом судей или присяжных вынести обвинительный приговор, отменой обвинения по формальным основаниям или произвольным установлением стоимости украденного предмета в размере, меньшем, чем та сумма, за которую кража считается смертным преступлением. Во время войны преступники могли быть помилованы при условии поступления на службу в армию или флот.

Менее тяжкие преступления наказывались тюремным заключением, наказанием на столбе, поркой, каторжными работами в исправительных домах или перевозкой в колонии. По закону 1718 года осужденные заключенные продавались подрядчику, который за свой счет отправлял их, как правило, в Мэриленд или Вирджинию и продавал, обычно с аукциона, табачным плантаторам на время отбывания наказания. Состояние заключенных в пути приводило к большому проценту смертей и такому истощению оставшихся, что они на некоторое время становились неспособными к труду. Один подрядчик подсчитал, что в среднем за рейс он терял седьмую часть своего человеческого груза.81 Этой торговле положила конец только американская война за независимость.

Такую депортацию часто предпочитали тюремному заключению, ведь тюрьмы славились бесчеловечностью и грязью. При поступлении новоприбывшего заключали