Книга Этот русский рок-н-ролл - Александр Рыжков / Тарантино

главный разговор на десерт.

***

«Нушрок», «Пети», «Негоциант» - Андрей Андреич Тополиди. Никогда не церемонился на пути к вершине: сбивая локти в кровь, он упрямо выгрызал свое место под солнцем.

«Нушрок»... Ну это понятно. Хищный греческий нос и прямое сходство. Прозвище «Пети» он приобрёл во Франции, куда эмигрировал с родителями в середине семидесятых. Так звали экстремального канатоходца. Он прошёл по тросу, натянутому между башнями-близнецами в Нью-Йорке, на высоте четыреста метров. Тогда мальчишки всего мира бредили геройскими поступками. Вот и Андрюша... Только он не бредил, а действительно ходил по краю черепичных крыш, волнуя души юных парижанок. «Безбашенный русский». «Пети». Правда, русским он себя не считал и злился, когда между «Пети» и «русским» выбирали второе. Семья Тополиди (этнических греков Приазовья) даже состояла в дальнем родстве с Куинжи. Седьмая вода на киселе, но все же, это высокомерное «потомок воинов Эллады» тешило самолюбие куда больше...

«Ветер перемен», задувший с развалом Союза, забросил молодого на малую родину - в Мариуполь. Грезящий греческим виноделием Андрюша, набивал шишки, доказывая всем, да и себе, что это круто. Затем загрустил, приуныл и потух. Бухал. Отрезвел - поумнел. И потратив последнее, открыл «нормальный» мариупольский бизнес - придорожную «наливайку». Лил и жарил. Шашлыки да чебуреки. Уважаемый человек... «Уважение» росло, как на дрожжах, забродила и «поднялась» касса. На запах явились «бригадные» и, приперев кооператора к стене, поставили вопрос ребром: «Кто он по жизни?».

- Негоциант! - гордо обозначил себя корчмарь.

Мудрёное слово так понравилось братве, что Андрюшу даже не стали бить! «Негоциант»...

Объевшись вялотекущим бандитизмом, Тополиди рванул в Москву, где и пригрелся под гайдаровским крылом. А дальше - закружило, понесло... Ваучер - «Бумер», акции-х*ракции, гоголь-моголь, Тургенев-мургенев. Первый миллион - первая кровь.

Девяносто шестой, девяносто седьмой. Девяносто восьмой! Подогревшись на дефолте, поднялся почти до «лярда»! Позднее, в новогоднюю ночь двухтысячного, один мужик сказал, что устал и уходит. И всё... «Лифты» встали, лестницу в небо укоротили. Прозрение пришло в две тысячи седьмом: их, «эвристичных» полубогов, не резали, словно тёлок с высокими надоями просто потому, что таких выгоднее пасти и доить, затыкая «молоком» финансовые дыры на ключевых направлениях. Серые карманы.

Окончательно вскрыли карты в пятнадцатом. Доить стали жёстко, до ломоты в сиськах. И потекли серые деньги в ЛДНР. То есть, их как бы не было ни в одном бюджете... Но они были: фантомные рубли для непризнанных степей. Донецкий кряж сочился капиталом - нагнись, да подбери. Нушроково сердце забилось чаще, предвкушая масштаб: уголь, кокс и металл. Тополиди сунулся было в АП, но дальше порога его не пустили.

Администрация делала ставку на харьковского хлыща - Грильченко Сергея Витальевича. Получив такую «крышу», тот осмелел, приосанился и стал на Донбассе чем-то вроде хорька на птицеферме: потрошил даже то, что не мог унести.

«Это же его почерк! Х*ров драматург...».

У Нушрока не было шансов. Дважды не было!

«Ильинка» избегала сильных фигур. Это раз. Мастер «пешечного гамбита» Дубовицкий - несдвигаемая шишка АП и давний недруг Тополиди. Это два. Манипуляции откровенно слабыми людьми, персонажами с гнильцой - считались фирменным стилем «драматурга». Наделяя пигмеев иллюзией власти, претензионный руководитель проворачивал многоуровневые мутные схемы, не пачкаясь. Недалёкие ставленники старательно таскали каштаны из огня, отрабатывая роль женского тампона - впитать неизбежный негатив.

Взять хотя бы историю с Наместниковым - картонным полковником из Донецка по прозвищу «жопострел».

Зрели непонятки в нефтегазовом секторе: калмыки, заручившись поддержкой «казанских», показали спину Москве. Ответ не заставил себя ждать: «Ильинка» снарядила калмыкам троянского коня – человека, наделенного полномочиями высокой должности, с лицом, одолеваемым не то тревогами, не то метеоризмом (Наместникова). Воображая, что за его спиной московская стена, тот с жаром принялся царевать, следуя инструкциям из центра. Калмыки кипишнули. Наместников стал в позу и, вроде бы, даже получил реальных люлей. Тем временем Москва, пользуясь «дымовой завесой», развела рамсы и разошлась краями с «казанскими». И всё. Каждый остался при своём. Кроме одного... Наместников стал пользованной ветошью: кто виноват? - правильно, Стрелочник!

Дубовицкий ухмылялся, пополнив коллекцию еще одним сушёным экспонатом: «Не мешайте людям облажаться!» .

Четыре года назад Нушрок уже бодался с «казанскими». Неудачно... В итоге, у него отжали сеть АЗС, кормившую грека ещё с конца девяностых. А тут ещё эта синяя папка с татарином, да непутёвый брат...

«Два в одном. Нет, три в одном!» .

В его мыслях завязывалась комбинация.

***

- Располагайся, - полковник даже не глянул на вошедшего, - Никогда прежде Игнат не видел такое сложное выражение на татарском лице. Помявшись в дверном проёме кабинета, он набрал воздуха.

- Стряслось что?

- Располагайся, - татарин оторвал взгляд от ежедневника и пристально посмотрел на Игната. - Ничего не стряслось. Пока...

- Ааа...

- Обязательно стрясётся, - Асхатович швырнул пустую сигаретную пачку в корзину и выудил из переполненной пепельницы большой окурок. - Ты хотел в чём-то разобраться? Самое время задавать вопросы. Потом некогда будет.

Чиркнувшая вспышка осветила на мгновение каменное лицо, сделав его почти демоническим.

«Мефистофель...»

- Я не смогу доиграть чужую шахматную партию, если не пойму логику предыдущих ходов, - Индеец говорил медленно, подбирая слова. - Слишком много необъяснимых непоняток вокруг. С чего всё началось?

- Давай так. В наших методичках отправная точка - двадцатый век. Новейшая история. Но как по мне, это - бред. Не было рубля, да вдруг алтын. Поэтому копнём чуть глубже, но только быстро-быстро. Толку от этих знаний - ноль, если не участвуешь, - татарин откинулся на спинку, скурив «бычок» под самый фильтр. - Древнюю историю пропускаем, там линейное развитие. Раннее средневековье тоже. Тянулись, как могли. Меньше половины доживали до сорока. Голод, болезни, войны. Всё изменилось в средние века, с началом эпохи Великих географических открытий. Пятнадцатый-семнадцатый век. Время подъёма Испании, Португалии. Параллельно, в середине Европы окрепли Нидерланды. Такая себе герметичная экономика. Но они постоянно воевали с Англией. Война вообще затратное дело. У Нидерландов был флот, но слабый - дефицит дерева. Корабельную древесину покупали в Русском царстве и Скандинавии. Экономия материалов заставила работать мозг - рванули технологии, учебные заведения, верфи. И сразу ожила торговля: к концу шестнадцатого века на голландских судах перевозилось больше половины всего товарооборота Европы. Технологии... Размер и качество судов. Даже Испания стала размещать