Книга Есть ли жизнь после льда? - Ann Li

на Аврору умоляющий взгляд, но подруга в ответ лишь широко улыбалась, помахав мне рукой, чтобы я шла скорее.

В тренерскую я заходила уже на негнущихся ногах. Боялась и тряслась. От осознания, что мы одни, по телу бежали мурашки. Холодные, жгучие и отрезвляющие. Я действительно боялась.

— Алёна, — сказал он на удивление ласково, — присядь.

Я кивнула. Послушно села на стул и не поднимала глаза на него. Святослав Сергеевич молчал несколько секунд, а потом присел передо мной, заставляя посмотреть на него. Я хотела было возмутиться, чтобы он встал, но он заговорил первым.

— Я хотел извиниться за то, что произошло, — сказал он уверено, — ты ребенок, а я учитель. Я не имел права пользоваться ситуацией. Оправдываться не вижу смысла, потому что… Потому что сам не знаю, как такое допустил. Поэтому, прости меня. Этого больше не повторится.

Я заворожено смотрела на него, с открывшим ртом. Он не обвинял, а извинялся, когда виновата была я. Не в силах вынести эту пытку, я закрыла глаза, разорвав зрительный контакт, и выдохнула.

— Это Вы меня простите, пожалуйста. Я не думала о последствиях. Хотела просто сделать что-то безумное. Простите, пожалуйста, — тихо проговорила я и посмотрела на него.

Сейчас я отчетливо понимала, что он говорил со мной не как учитель. Мы разговаривали на равных.

— Значит, мир? — тепло произнёс Слава, а я кивнула.

Заставила себя не отводить взгляд от него. Красивый. Даже очень. Взрослый. Какой-то слишком идеальный. Этого у него не отнять, но я отчетливо поняла, что меня не «торкает».

— Мы и не ссорились, — улыбнулась я.

— Тогда приходи на мои уроки… и вечером заниматься, — его широкая ладонь накрыла мою, — не хочу, чтобы из-за недоразумений ты лишилась мечты.

Я тепло улыбнулась в ответ, вспоминая, как однажды рассказала ему о своих больших планах. Про операцию не говорила, но то, что хочу вернуться в большой спорт рассказала. Слава в ответ тоже улыбался, будто считывая мои мысли. В его глазах я видела нежность, как бы странно не звучало. Я чувствовала незримую поддержку с его стороны. Да, я бы хотела иметь такого друга. Но с учителем дружить ведь нельзя?

Наверное, закон подлости все же существует, потому что в этот странный интимный момент дверь в тренерскую резко распахнулась и влетел Денис.

— Сергеевич, футбол сегодня… — он осекся, увидев нас.

Слава медленно встал. Я заметила тень недовольства на его лице.

— Тебя не учили стучать? — грубо рявкнул Слава, а я, кажется, залилась румянцем, по крайней мере, мои щеки горели.

Но мы ничего не делали. Ничего. Мне не за что извиняться опять!

— Я помешал? — на удивление спокойно спросил Денис, но я-то видела, что как сжались кулаки, как горели ненавистью его глаза, как пульсировала венка на виске.

Резко подскочив, я направилась к двери, в проёме которой так и застыл Денис с пылающим огнем в глазах. Хотелось его обнять, сказать что-то, может даже оправдаться, но я этого себе не позволила.

— Я приду, Святослав Сергеевич, — громко сказала я, решив этим разрядить обстановку.

Только выскользнув из спортзала, я поняла, насколько двусмысленно звучала моя фраза. Чёрт!

Денис не шелохнулся, лишь проводил меня убийственным взглядом. Я постаралась об этом не думать. Ничего не было, чтобы так реагировать.

Но на сердце стало легче после разговора со Славой. Странно, что в мыслях я теперь всегда называла его именно так. Больше в голове Святослава Сергеевича не было, только Слава. Проблема ли это? Наверное, нет.

— Что сказал? Вы целовались? — подлетела Аврора ко мне сразу, как только я вышла из спортзала.

— Эээ. Нет. Он извинился, я извинилась. Все хорошо, — широко улыбнулась я.

— А я то думала… — разочарованно подытожила Ава.

— Ты пересмотрела турецких сериалов, — рассмеялась я, — или романов перечитала.

Аврора хмыкнула и сменила тему, а я с благодарностью поддержала.

Действительно все было хорошо. Я выдохнула. Но именно с сегодняшнего дня все изменилось. Денис перестал писать, преследовать, даже отворачивался, если видел меня в школе. Это задевало. И с каждым днем, я понимала, что тоска по нему все сильнее. Я скучала. Если по началу мне казалось, что все пройдёт, надо только немного подождать. То сейчас… становилось только хуже.

И, наверное, я бы продолжила тихо скучать и страдать по Денису, если бы не мои родители, которые не собирались сдерживать свое слово… Поняла я это, кажется, слишком поздно.

Глава 18

Денис

…Несколько недель назад (до разрыва)…

— Ты мне мстишь? — спрашивает Егор.

— За что? — не понимаю я.

— За Аврору, — смотрит прямо мне в глаза Егор.

Усмехаюсь.

— Эта шлюха не стоит моего внимания, — обрубаю я.

— Да что ты такое говоришь? Только когда она выбрала меня, а не тебя, ты был в ярости. Игрушка сама сбежала раньше времени! — зло выплюнул Егор.

Спокойствие, Денис. Только спокойствие.

— Хорошо, дело в Авроре, — отвечаю ровно, — это что-то меняет?

Аврора абсолютно не имеет никакого значения для меня, но кажется Егора не остановить.

— Меняет. Она скоро поймёт, что ты ее используешь! — психует Егор.

Выдыхаю.

— Успокойся, Егор. Ты уже ничего не сделаешь, — отвечаю ровно.

— Тебе все равно ничего не светит с ней. Она — моя девушка. Своей наглостью ты ничего не добьешься, Алёна — другая. Постепенно ее доверие нужно завоевывать, — поучительно заявляет Егор, нагло ухмыляясь.

Как же он меня сейчас бесит!

— Да? — надменно удивляюсь я, — тогда почему мы сегодня с ней целовались, не отрываясь друг от друга?

У Егора вытягивается лицо, а я не могу оставаться безучастным, расплываюсь в довольной широкой улыбке. А у самого руки чешутся втащить ему, но держусь. Его девушка! Как же! Алёна моя и только моя.

Егор пристально смотрит мне в глаза, а потом меняется в лице и говорит уже совсем другим голосом:

— Значит, я не ошибся. Она действительно тебе нравится.

Я лишь пожимаю плечами, не желая выдать истинных эмоций. Пытаюсь остаться безучастным.

— Ты вспомнил, что это она, да? — интересуется Егор, а я вздрагиваю, — и я вспомнил.

Конечно, я вспомнил! Я пытался не обращать внимания на нее, переключиться на другую девушку, после того как Егор (ещё неделю назад) объявил, что ему нравится новенькая одноклассница. Но не смог. Она мой незакрытый гештальт или первая любовь, как угодно. Хотя, наверное, нет такого определения, которое смогло бы объяснить мое отношение к ней.

С Егором наши отношения похожи на вечную войну с небольшими периодами перемирия. Когда наши родители только съехались, мы три года воевали друг с другом. Дрались, кусались из-за всяких