Книга Дипломатия Древнего мира. Лучшая книга об истоках и законах дипломатии - Сергей Александрович Алдонин

дома. Со своей стороны Владимир обязался креститься сам и крестить свой народ. Крещение рассматривалось византийскими политиками как косвенное признание вассальной зависимости от Империи. Эта хитроумная политика Византии в отношении Руси не увенчалась, однако, успехом. Киевские князья сумели сохранить свободу действий. Святослав, призванный императором Никифором Фокой для усмирения болгар, одержав блестящие победы над ними, проявил намерение сохранить завоеванную страну под своей, непосредственной властью и даже перенес свою постоянную резиденцию в столицу Болгарии – Переяславец. Больших усилий стоило преемнику Никифора Фоки Иоанну Цимисхию заставить Святослава покинуть берега Дуная. Позднее отряд руссов, посланный Владимиром, помог константинопольскому правительству подавить восстание Варды Фоки. Но когда императоры Василий и Константин не вы полнили условий договора, в частности в отношении брака с царевной, Владимир осадил принадлежавший Византии город Херсонес в Крыму и заставил императоров выполнить свои обязательства. При таких условиях ни с какими вассальными отношениями к Византии крещение Руси не могло быть связано. Так же независимо держался в отношении Византии и сын Владимира Ярослав Мудрый. В 1043 г. он расторг дружеские отношения с Византией из-за обид, причиненных русским в Константинополе, и предпринял морской поход на столицу Империи, а в 1051 г. порвал и церковную связь с константинопольским патриархом, избрав на соборе русских епископов нового митрополита – «русина» Иллариона.

Русь и Западная Европа. После крещения международные связи Киева значительно расширились и окрепли. Киевское государство вступило в сношения не только с Византией, но и с католическими странами Средней Европы как равный и полноправный член христианского общества. Владимир Святославич, по словам летописи, «жил с князьями окольными в мире – с Болеславом польским и со Стефаном венгерским и с Андрихом чешским, ибыли между ними мир и любовь». Этими словами довольно точно определяется ближайшее политическое окружение Киева. К перечисленным окольным странам следует прибавить Скандинавию, связь с которой не порывалась и в XI веке.

Политические отношения скреплялись брачными союзами. Болеслав Храбрый, князь польский, сватался за дочь Владимира Предславу; его преемник Казимир был женат на другой дочери Владимира Марии Доброгневе. Младшая дочь Ярослава Анастасия была за венгерским королем Андреем, старшая, Елизавета, – за знаменитым норвежским королем Гаральдом Гардрада. Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа – Ингигерде.

Н. Рерих. Заморские гости

Но соседними странами не ограничивался политический кругозор Киева. Ярослав пытался вовлечь Германскую империю в борьбу с общим врагом – Польшей. С этой целью он в 1043 г. направил посольство в Гослар с предложением руки русской княжны германскому императору. Шаг этот не увенчался успехом. Вскоре за тем Ярослав выдал свою дочь Анну за французского короля Генриха I.

Договоры киевских князей с греками. Международные отношения Киевского государства находили свое выражение в договорах, которые заключались киевскими князьями с соседними государствами. Сохранились три договора с греками князей Олега (911), Игоря (945) и Святослава (971), но в источниках сохранились сведения и о других договорах с Византией и с волжскими болгарами.

Договоры с греками отражают очень ярко характер «несообразной, неуклюжей и скороспелой» державы Рюриковичей, представлявшей в то время еще далеко не прочно спаянное в своих частях целое. Заключались они от имени не только «князя великого русского», но и «всех светлых и великих князей», которые были «под рукой его», т. е. вассалов, сидевших в отдельных городах, подвластных киевскому князю. В договоре 945 г. рядом с послами князя Игоря перечисляются «общие послы» от его жены Ольги, сына Святослава, двух племянников и «ото всего княжья», т. е. от 20 подручных князей (в том числе двух женщин).

Договоры имели целью прекращение неприятельских действий и установление «взаимной любви», т. е. союза между обоими государствами, «пока сияет солнце и весь мир стоит». По договору 911 г. Империя оговаривала право принимать на службу русских дружинников. Договор 945 г. определял еще более точно обоюдные военные обязательства.

«Если будет просить у нас воинов князь русский, – заявлялось от имени императоров, – дадим ему, сколько ему потребно… Если же царство наше начнет просить у вас воинов на врагов наших, тогда напишем к великому князю вашему, и пошлет он нам, сколько хотим, и оттоле увядают иные страны, какую любовь имеют греки с Русью».

Договор 945 г. с особой подробностью ограждает крымские владения Империи от нападений и притеснений со стороны Руси. Кроме того, в нем, как, впрочем, и в договоре 911 г., на Русь возлагаются известные обязательства в отношении помощи греческим ладьям во время кораблекрушений.

В связи с прекращением военных действий введены статьи о пленниках, устанавливающие размеры и условия их выкупа. Это был очень важный пункт договоров 911 и 945 гг., так как одной из целей походов Руси на Византию был захват рабов для продажи.

Договоры отражают еще очень ранние стадии международных отношений, когда подданные различных государств глядели друг на друга, как на естественных врагов, когда человек, попадавший в чужую страну, чувствовал себя во вражеском стане. Пребывание, даже временное, в этой враждебной среде требовало поэтому регламентации всех деталей, чтобы, с одной стороны, оградить чужеземца от обид, с другой – обезвредить его. Самый приезд иноземцев был обставлен всевозможными стеснительными условиями. Послы и гости (купцы) должны были предъявлять доказательства своего официального положения – в виде золотых печатей для послов и серебряных – для гостей. Только при этом условии византийское правительство брало на себя ответственность за их жизнь. Несмотря на эту предосторожность, и на послов, и на гостей одинаково смотрели в Константинополе, как на врагов, способных нанести вред Византийской империи. По договору 945 г. устанавливалось, что князь русский, посылая своих людей в Константинополь, должен снабдить их особыми грамотами, в которых указывается, «что послал кораблей столько», чтобы греки знали, что они приходят «с миром». Людей, приезжавших с Руси без грамоты, византийское правительство должно задерживать и писать о них великому князю; в случае сопротивления с их стороны оно не несет ответственности и за их убийство. Послам и всем вообще «приходящим» из Руси воспрещается творить бесчинства на пути в столицу. По приезде в Константинополь они должны зарегистрироваться и жить в определенном месте, на подворье монастыря св. Мамонта, в предместье Константинополя. В город люди из Руси впускаются с военными предосторожностями: они должны входить через одни ворота партиями в 50 человек, без оружия, в сопровождении приставленного к ним «царева мужа» (императорского чиновника). Этот «царев муж» являлся как бы посредником между Русью и подданными византийских императоров и следил за торговыми сделками присланных.

Покупки приехавших подлежали контролю: каждый из них имел право вывезти ценных парчевых материй, производством которых гордились императорские мастерские, не более как на 50 золотых. Наконец, людям из Руси запрещалось задерживаться в Константинополе на зиму.

Положение приезжих руссов в Константинополе требовало определения порядка разрешения