Книга СССР. Книга 1. С чистого листа - Анатолий Бурак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 16
Квазиживой организм был недоволен. И, хотя в общем и целом, всё шло более-менее согласно намеченному им вчерне плану, всё-таки многие аспекты оставляли желать лучшего. Так как, даже элементарной обратной связи с носителем не было. Не говоря уже о том состоянии единого целого, которое было до поистине чудовищного происшествия, случившегося с ними обоими.
Ведь, будучи, так сказать, «в здравом уме и при полной памяти», возможности хозяина возрастали многократно. А тут даже просто достучаться до его сознания было очень и очень большой проблемой. Самой главной из которых было полное игнорирование реципиентом магии. Что значительно укорачивало срок земного существование принадлежащего им обоим тела.
Да, предпринимая чудовищные, требующие колоссальных затрат внутренней энергии, усилия, симбиот смог внедрить в сознание носителя три десятка, в общем-то, простеньких и незамысловатых мелодий. И, в критических ситуациях, наподобие произошедшей сегодня вечером, ему удавалось, если и не перехватывать управление но, по крайней мере, активировать былые способности организма, по управлению внешними энергиями.
Но — увы! — и только. Ни о каком полноценном владении магией пока что не шло и речи. Хозяин не мог самостоятельно выполнить даже такое простейшее действие, как установка силового щита. Не говоря уже о более сложных вещах.
Таких как левитация, осознанное использование энергетических щупов, которые он иногда называл «невидимыми руками». А о сотворении огненных шаров или телепортации, так же имеющихся в их арсенале, и вовсе не шло и речи.
В общем, всё было, крайне нерадостно и с этим нужно было срочно что-то делать. И надежда на то, что всё само-собой утрясётся была не то, чтобы маленькой. Она была мизерной и угрожающе стремилась к нулю. Всё потому, что сложный и многогранный механизм, именуемый «мироздание», просто пытался выдавить, нёсший своим внезапным появлением элементы хаоса и, потому заведомо лишний, в данной конкретной структуре, элемент.
Так было совсем недавно. Когда они перешли через ледяной барьер и, благодаря целому ряду случайностей, заняли совершенно не предназначенное для обоих место.
Реальность постоянно проверяла их с носителем на прочность. Не то, чтобы ежесекундно но, в принципе, часто и с завидной регулярностью устраивала следующие одна за одной каверзы. И, в конечном итоге, всё-таки избавилась от бывшего костью в горле и занозой в заднице, чужеродного но, при этом, мыслящего и, как следствие, очень деятельного, организма.
Правда, благодаря всё тому же случаю, а так же совокупности умений хозяина и талантов маленькой, пятилетней девочки, полностью уничтожить их не удалось. Однако, платой за сохранённые жизни, была эта, доставляющая огромные неудобства, амнезия.
Но, так как поделать биопроцессор пока ничего не мог, оставалось просто ждать. Ну и, по мере сил, помогать потерявшему память телу, ориентироваться в окружающих их обоих обстоятельствах.
Сканирующая программа, бывшая в недавнем прошлом неотъемлемой частью реципиента, как всегда, работала на полную мощность. Да, полученная информация не откладывалась в повреждённом мозгу. Но, записанная в поистине бездонные архивы памяти биопроцессора, она будет храниться вечно.
А, кое-что, например сведения о том, что на одежде одного из задержанных имеются почти невидимые частички крови, он постарается донести до хозяина прямо сейчас. Ведь, судя по биометрическим данным, принадлежали они тому ревнивому индивидууму, что пытался ударить их тело совсем недавно.
В процессе короткого контакта квазиживой сожитель успел взять образец ДНК незадачливого Пети. И теперь, правда, ориентируясь лишь по запаху, смело мог утверждать, что ставший причиной недавних злоключений санитар, явно контактировал с сидящим в обезьяннике и уже обвинённом в одном, пусть и нечаянном но, всё-таки, как ни крути, убийстве.
Совершив довольно-таки большое усилие и, преодолев неосознанно сопротивление носителя, симбиот погрузил тело в лёгкую дрёму и принялся внедрять в мозг необходимую, можно даже сказать, жизненно важную информацию. Которая, хоть и ложилась «криво-косо», но всё-таки, отпечатывалась в сознании их общего тела.
«Кстати, с музыкой всё проходило значительно легче». — Мимолётом отметил квазиживой организм. И тут же пришёл к выводу, что в случае с внушением лёгких красивых мелодий, мозг хозяина сам невольно подстраивался, ловя нужную волну.
«Прям, хоть стихами пой». — Если бы мог, криво бы усмехнулся биопроцессор. И, представив, как выводит слышные только им обоим рулады, почувствовал что-то, вроде искреннего веселья.
«Вон там сидит уби-и-ийца-а-а! Он выпачкан в крови-и-и-и»!
Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно. Окружающее пространство было наполнено информацией. Которую, к сожалению, повреждённый во время аварии и, поэтому так бездарно эксплуатируемый мозг, принимать отказывался напрочь.
«Хоть кол не голове чеши». — Тут же всплыло из глубин памяти симбиота.
Но, поскольку содержимое черепушки носителя в последнее время и так было предметом тёмным, и исследованию, во всяком случае им самим, пока не подлежало, то тут же засунул эту, прямо скажем, не очень-то и конструктивную мысль, куда подальше. Ибо действовать слишком поспешно тоже было «не айс».
Так или иначе, процесс запущен. Хозяин успел отметиться, как талантливый и подающий очень хорошие надежды, певец и сочинитель. Так что, предстояло немного подождать. И, всё, рано или поздно, а придёт к общему знаменателю.
— Вот он! Дрыхнет, голубчик! — Прямо над ухом раздался жизнерадостный голос старшего лейтенанта. После чего меня самым бесцеремонным образом потрясли за плечё, окончательно разбудив. — Перво-ов! Подъём, твою дивизию!
— Да, не сплю я, не сплю. — Открывая глаза и, при этом отчаянно зевая, попытался откреститься от полушутливого наезда я.
Правда, удалось это, кажется, плохо. Я бы сказал, на троечку с минусом. Во всяком случае, на слово мне никто не поверил. А в ответной фразе прозвучало столько ехидства, почти граничащего с сарказмом, что его смело можно было черпать огромной такой ложкой.
— Видим! — Коротко, но очень информативно, заверил меня дежурный. — И то, как ты не спишь! И похрюкиваний твоих с причмокиваниями тоже не слышали!
— Да, ну вас! — Хорошенько потянувшись, сделал вид, что обиделся я. — Подумаешь, задремал чуток!
— Ладно, это к делу не относится. — Прервал подначки старшего лейтенанта стоявший рядом с ним следователь из убойного. И, обращаясь к старлею, почти приказал. — Вы мне отдельный кабинет выделите. Будем этого колоть на признательные показания.
— Будет сделано, товарищ майор! — Тут же вытянулся в струнку дежурный. — И, вытащив из кармана связку ключей и отцепив один, приглашающе махнул рукой. — Вон, пару шагов по коридору. Занимайте седьмой.
— Спасибо. — Коротко поблагодарил майор. И, мельком глянув на меня, приказал. — Петров! Ты тоже идёшь со мной. — И, видно, увидев мои слегка выпученные глаза и не слишком довольную физиономию, пояснил. — Как-никак, ты единственный и главный свидетель. Так что, будешь присутствовать при допросе и станешь тем самым, — тут он внушительно поднял указательный палец вверх, — основополагающим фактором, что поможет нам изобличить убийцу!
— Слушаюсь, тащмайор! — Не решился вступить в пререкания с возможным будущим начальником я. И, так как чувствовал, что ещё окончательно не проснулся, попросил. — Только, можно я сначала в туалет схожу и умоюсь?
— Посцать — дело святое. — Немного грубовато, но зато зря в самую суть, выдал майор. И, покрутив в руке ключ, засунул его в карман брюк. — Ты быстрей давай. А я пока задержанного в кабинет препровожу.
Ту на краю сознания забрезжила, если не догадка то, какая-то подспудная уверенность в том, что нужно сообщить следователю что-то очень важное. Причём, сделать это требуется как можно быстрей.
— Товарищ майор! — Не зная, как приступить к озвучиванию жизненно важной информации, смущённо пролепетал я. — Этот, который в душевой ключом другана приложил…
— Ну, не тяни кота за яйца. — Поторопил меня милиционер. — Что хотел сказать-то?
Бядь! Чувствуя, что ступаю на тонкий лёд интуитивных догадок, я невольно запнулся. Как? Как озвучить мысли, что во время сна, каким-то загадочным и совершенно непостижимым образом пришли ко мне в голову? Откуда я — чёрт возьми!, — (тут моя рука невольно совершила круговое движение, и я мысленно попросил прощения у какого-то неведомого Создателя) знаю, что на обшарпанном бушлате незадачливого
