Книга Уж замуж невтерпеж - Ирина Щеглова

Настя включилась в новую работу со всем рвением. Рассказывала о своих подопечных с долей юмора, но в то же время ей нравился командный дух, царивший в компании, готовность подчиняться и выполнять ее требования. Корпоративное мышление, а как же…

У Насти появились свободные средства, но она абсолютно не умела распоряжаться деньгами. Получив первый раз приличную зарплату, она вознамерилась купить себе походное снаряжение. Приезжала к нам советоваться. Я ей список написал, самое необходимое, по минимуму: палатка, спальник, коврик, по возможности, хороший фонарик, термобелье, обувь… Настя очень внимательно выслушала все мои рекомендации, забрала список и отправилась за покупками. В итоге она накупила совершенно ненужных вещей, отвалив за них нереальные деньги. Чистой воды фишки, абсолютно бесполезные в походах.

Но потом ей стало не до походов, поскольку ее захлестнула новая страсть.

Она влюбилась, причем Лева отвечал ей взаимностью. И так они друг другом были увлечены, что в один прекрасный день нас поставили в известность.

— Левушка предложение сделал, — с горящими глазами сообщила Настя.

— Ну и славно, он вроде бы хороший человек, — сдержанно похвалила Аня, — нам сразу понравился.

Настя, продолжая смущенно улыбаться, покачала головой:

— Только он свадьбы не хочет, — и вздохнула.

— А зачем вам? — начал было я, но был перебит.

— Нет, я понимаю, белое платье и фата — второй раз как-то странно… — сказала Настя, — но можно ведь что-то придумать особенное, оригинальное, ведь это наш праздник! Надо, чтоб запомнился на всю жизнь! — И она мечтательно сложила ладошки перед грудью.

Я хмыкнул.

— Сереж, ну почему ты такой неромантичный? — спросила Настя с сожалением.

— Насть, насчет романтики спорить не берусь, но я действительно не сентиментальный.

— Ну, ребята! — воскликнула Настя. — Давайте что-нибудь организуем!

Сама напросилась.

Шоковая терапия

У меня как раз очередной двоюродный брат жениться собрался, сын родной сестры моей мамы. И мама по этому поводу буквально в приказном порядке потребовала, чтоб мы с женой присутствовали, кровь из носа! Если бы не Настя, я бы как-то выкрутился, в самом крайнем случае приехал бы, поздравил, сунул денег и смылся. Потому что я очень хорошо знаю моих родственников, и у меня нет абсолютно никаких иллюзий на их счет. А вот у Насти, у благополучной московской барышни, этих иллюзий выше крыши. Каюсь, мне захотелось немного просветить ее, а еще точнее, поставить мозги на место. А то живет в России, а народа своего не знает. Вот я ее и пригласил:

— Хочешь посмотреть, что такое настоящая русская свадьба, милости прошу!

У нее глаза загорелись! Еще бы, она же такого себе навоображала! Ладно…

Жена — ничего, не возражала. «Поедем, — сказала, — если что, удерем». И мы поехали. Сначала, конечно, к моим родителям. Мама, увидев нас всех, да еще и на машине, несказанно обрадовалась и велела с самого раннего утра отправляться в деревню на помощь родственникам. Я попытался было возразить, но с моей мамой проще молча соглашаться, иначе — себе дороже выйдет. Они с отцом собирались заехать на второй день, причин тому было много, главная — крайняя нелюбовь моей мамы к мужу сестры.

Разбудила мама нас ни свет ни заря, накормила завтраком и выпроводила с напутствиями: «то-то и то-то передать тете Любе, купить того-то, непременно позвонить, встретить тех-то на автостанции…» и прочее, и прочее.

Позевывая и потихоньку ругаясь, я усадил жену и Настю в машину, сел за руль, и мы отправились в «романтическое» путешествие.

До поворота с шоссе мы добрались без особого труда. А дальше асфальт закончился, и мы погрузились в глубокую колею, чуть не увязли, но я успел вовремя вырулить на обочину, уже успевшую подсохнуть, и так бочком-бочком дополз до самого теткиного забора.

Что такое настоящий деревенский дом — это отнюдь не пасторальная московская дача. Это в первую очередь хозяйство, а не ветхое (или новое) бунгало среди газона. Тут тебе и сараи, и навесы, и куры (утки, гуси), и их помет, и куча навоза (а как же без нее, лучшее удобрение!), и грязь непролазная, и крыльцо, на котором валяются разнообразные обувки, как то: обрезанные резиновые сапоги, растоптанные кирзачи, галоши безразмерные и прочая. В воздухе разлито благоухание — все того же навоза и самогонного духа. Я вдохнул привычно и привычно же поморщился. А Настя как глянула, так и замерла, не в силах пошевелиться.

— Выходим, девушки, выходим, — подбодрил я, — некогда прохлаждаться.

Жена, понятное дело, выбралась и — короткими перебежками к крыльцу. Настя неуверенно поерзала, вылезла осторожно из машины, улыбнулась кривовато и вдоль забора кое-как пробралась следом за женой. Я догнал их уже у двери.

В сенях было темно, Настя споткнулась о порог и чуть не упала, жена успела подхватить под локоть. Навстречу нам выскочила тетка Люба, заполошная, в клубах пара:

— Ох, мои дорогие! Кто это?! Ах, Сергуня! Анечка! Золотые мои, приехали! Спасители! Вы на машине?!

И понеслось: ахи, охи, вздохи, нас потащили вперед, в узкую, как кишка, прихожую, и сразу же на нас обрушился шквал голосов, звуков, запахов и откровенной вони, простите. Слева на кухне дым коромыслом — готовили. Справа перед ванной, наполненной грязной картошкой, сидели две девчонки — моя племянница и, видимо, ее подружка. Девчонки взглянули на нас испуганно и тут же уткнулись в картофелины.

Из комнаты шагнул навстречу изрядно подогретый глава семейства — дядя Слава:

— А, прибыли! — Он крепко пожал мне руку и сразу же забыл, повернулся к девчонкам, нахмурился. — Что застыли, лошадки? Вы сюда не отдыхать приехали! Шевелитесь!

Девчонки еще ниже опустили головы, покрасневшие руки покрепче вцепились в картофелины, из-под ножей полилась кожура серпантином.

А дядя Слава уже на кухне, уже покрикивал на невидимых в клубах пара поварих.

— Что застыли, коровищи! Вам бы только жрать да трахаться! Шевели батонами, кобыла!

Я усмехнулся и посмотрел на Настю. О, какое у нее в этот момент было лицо! А я фотоаппарат в машине оставил, жаль! Дядя Слава — это песня со сказками, о нем надо отдельную книгу писать, роман-эпопею с прологом и эпилогом. Замечательная личность во всех отношениях. Донжуан и мачо местного разлива. Некогда красавец, волею судеб служивший на Кубе, вернулся в родную деревню сержантом, с налета женился на молоденькой практикантке-учительнице. При Советском Союзе он служил по партийной линии, был колхозным парторгом. И так хорош был парторг, что снискал всеобщую любовь и популярность среди всех доярок и свинарок колхоза, и не только у них, надо думать. Гулял дядя Слава, как самый разнузданный кобель, мало того, пил горькую и был запойным, что, впрочем, не мешало ему водить сначала собственный мотоцикл, а потом и «Москвич». Родили они с женой двух сыновей. Дом, конечно, полная чаша, при дядиной-то должности. Но ни о каком счастье речи и быть не могло. Жена любила его без памяти и прощала, кто бы и что ей ни говорил.