Книга Dорого & Gлупо - Лана Капризная

Оля залпом допила второй коктейль и вдруг выступила:

– Мы все – злосчастное поколение, выросшее на идеалах журнала Cosmopolitan. Мы захотели равняться на глянцевые стандарты: быть самостоятельными, иметь внешность супермоделей, быть асами в постели и при этом иметь идеального мужа и детей – мечту работников РОНО. Но мы забыли, что живем в реальном мире, имя которому – Москва. И что мы в итоге получили? Наша самостоятельность ограничена возможностью поймать такси или ехать на частнике. Мы даже не можем сказать мужчине «да» или «нет» без оглядки на советы женских журналов. У нас жуткие комплексы неполноценности по поводу внешности, и потому что бы мы с собой ни делали, мы упорно не выглядим как супермодели (Наташа – не в счет). В постели мы так привыкли заниматься эквилибристикой, что не получаем от этого никакого удовольствия. А что касается мужа… Ну, те, у кого из нас он есть, хотят от него только одного: чтобы он нас содержал, поэтому мирятся с его постоянным отсутствием, усталостью и монструозным поведением по вечерам.

– А дети? – с тревогой спросила Инночка.

– Дети воспитаны на музыкальном телевидении и компьютерных играх, и хотят одного – развлечений. На все остальное им насрать! В первую очередь на родителей. С их присутствием они готовы смириться только потому, что предки обеспечивают их деньгами на эти самые развлечения.

– И что же делать? – с не меньшей тревогой спросила я.

– Если бы я знала, то не сидела бы в такой заднице, – призналась Оля.

Аминь.

29 июля

Загораю на балконе – а что еще остается еще делать? – отвечаю на тест в Glamour (обожаю это дело, есть за мной такой грешок). И после второго же вопроса меня чуть удар не хватил: число, которое у вас получилось – семь – умножьте на пять. Они что, издеваются?! Да я из всей таблицы умножения помню только первую строчку – 2 х 2 = 4. И то не уверена, что правильно… Пришлось вставать, тащиться за калькулятором. Все настроение испортили, честное слово. Тем более что тест для меня завершился: «Любовь – эта область жизни требует вашего внимания». А то я сама этого не знаю!

3 августа

В истерике позвонила Алена – она ОПЯТЬ осталась без мобильного телефона. Надо сказать, что в среднем раз в три месяца (а Димыч так вообще еженедельно) каждая из моих подруг, знакомых подруг и подруг знакомых лишаются своих мобильных. Как? А вот так: их заимствуют, крадут или просто тырят! При этом все упомянутые персоны не шастают по рабочим кварталам, а лишаются своего имущества в самых центровых точках, причем благодаря другим посетителям этих самых точек.

Так, например, Алена выгуливала художника в «Prado-cafe» и отлучилась в комнату для девочек (припудрить носик, то да се). Мобильный был у нее в руках. Возвращается, а мобильного нет! Поднапрягла девичью память и вспомнила, что последний раз вышеупомянутый объект был у нее в руках, когда эти руки, собственно, она хотела помыть. Бегом спускается к раковине и, разумеется, никакими мобильными там и не пахнет! Алена еще раз поднапрягла девичью память и вспомнила, что в районе раковины крутились две какие-то итальянки. Алена снова поднимается в зал и устраивает международный скандал. И что? А ничего! Итальянки, видите ли, в шоке от дикости «этих russi», метрдотель косится на Алениного художника, в общем – сама виновата.

В принципе, я тоже так считаю: что за идиотская манера постоянно таскать телефоны в руках, как собачонок (кстати, Оля от этой идиотской привычки отучилась именно благодаря «сыночку»)? И какого хрена надо было тащить телефон в WC, если учесть, что он находится в подвале, и туда все равно никакие мобильные волны не доходят?! Алена обиделась. Ну, и пожалуйста, только в следующий раз, когда лишишься своего ручного фаллического символа, можешь мне не жаловаться!

9 августа

Наташа вытащила меня в Переделкино на дачу к своему деду-академику (и академика, и дачу дед получил за что-то государственно-важное и обороноспособное). Правда, сейчас дед находится в длительном турне по западноевропейским университетам, а на его даче со всеми удобствами расположились Наташа и ее «хахель» Сережа. И живут душа в душу уже почти два года! Самое удивительное в этом, что Сережа – модный фотограф. А может, в этом и вся суть, потому что трахаются они как кролики. Вот, например, сегодня с утра первое, на что я наткнулась по дороге в туалет, – это Сережа в голом виде.

– ААААААААААА!

– Ты чего?! – испугался Сережа, пытаясь спрятаться за штативом (у них по всей даче раскиданы разные фотографические принадлежности).

– А ты чего?! – прикрывая глаза ладошкой и пытаясь отдышаться, спросила я.

– Чего это вы? – вышла из-за угла такая же голая Наташа.

Совесть бы поимели! Я тут в таком личном стрессе, а они даже фиговых листиков не подумали надеть!

К обеду я чуток пришла в себя (тем более все, наконец-то, оделись), но тут меня ждало новое испытание. Сережа, плюс ко всем своим достоинствам, еще и начинающий буддист, поэтому по всему академическому саду (а садик будь здоров – почти тридцать соток, куда там нефтяникам!) были разбросаны ароматические курильницы и всевозможные скульптуры профильных божеств. Представьте, бредешь себе к дальней беседке с томиком Хмелевской под мышкой, листочки шелестят, птички поют, то да се и тут – бац! – смеющийся Будда с золотым слитком в руках. Наверно, такой же шок испытывали старорежимные бояре, посетив поместье прогрессивных бояр, и увидев всех этих голеньких наяд и психей.

Да и курильницы – на любителя, к вечеру я чувствовала себя как участники «Вудстока». А когда я подсмотрела, как Сережа медитирует на закате, то поняла, что пора сваливать из этого саентологического гнезда. Их сексуальной жизни можно только позавидовать, но что-то я не вижу себя в этом кордебалете.

В дорогу меня загрузили всевозможной эзотерической литературой, типа, чтобы я просветлялась и верила только в хорошее. Спасибо, я еще собрание сочинений Хмелевской не дочитала.

14 августа

Девчонки передают меня из рук в руки. Настала очередь Ани. А так как мы – независимые светские девушки (или все же в поиске?), то решили не запираться в четырех стенах, а показать свою независимость во всей красе. А по-простому – поперлись на вечеринку.

Вечеринка, надо сказать, была из тех, что посещаются только полностью больными на тусовку персонажами, но нам было не из чего выбирать, поскольку август на дворе, и все, кто мог, свалили на Ривьеру (а кто не смог – на дачу под Вологду). Короче, светская жизнь столицы пребывала в коме. Созерцая суету возле фуршетного стола и позорное дефиле какого-то хиленького бутика, мы как-то быстро скатились на разговор о вымирании мужчин как таковых.

Аня пересказывала какой-то доклад, что ее родителю прислали товарищи по фракции (я с уважением на нее покосилась: да чтобы Аня заглянула куда-то, где нет глянцевых картинок?!). Там говорилось, что сегодня смертность отечественных мужчин сопоставима с потерями во Второй мировой войне.

– Ты представляешь, в четыре раза выше, чем женская! – отхлебывая мартини с водкой и сверкая глазами, вещала Аня. – И это не о старичках, а о молодых здоровых мужиках!