Книга Хроники разрушителя миров. Книга 5 - Алексей Ермоленков

кулаков. Он явно пытался меня оскорбить, но у него это не вышло. Я знаю очень много простолюдинов, которые значительно лучше аристократов, но если он требует, то так и быть я достану свой меч.

— Бой! — крикнул распорядитель дуэли, и я снова произвёл рывок, но в этот раз я ударил мечом.

Простой удар сверху вниз. Вот только этим ударом я сначала разрушил его физический щит, затем его защитный амулет разлетелся на куски, потом я разрубил его меч, который он успел подставить, чтобы заблокировать мой удар, а следом я ему распахал грудную клетку. Глубиной всего сантиметров пять-семь, но этого хватило, чтобы не только пошла кровь, но и мужчина остался с перерубленными рёбрами и вспоротым животом. Смотрелось это жутко, но не было смертельным. К аристократу тут же бросился лекарь и начал сращивать рану, а распорядитель дуэли снова объявил о моей победе.

Когда вышел следующий противник, я у него поинтересовался, желает ли он, чтобы я пользовался своим оружием, или мне не стоит этого делать.

Парень не на шутку струхнул, но нашёл в себе силы всё-таки выйти против меня, правда ответил, что сражаться я могу чем угодно лишь бы это не нарушало дуэльного кодекса. Правильный выбор, молодец. Поэтому он отделался всего лишь раздробленным носом.

Как-то странно, почему-то больше никто не хотел, чтобы я использовал в дуэли оружие, всех устраивал исключительно кулак простолюдина. Оказалось, что это не так уж и зазорно. Ну, придётся немножко потратиться на лекаря, но значительно меньше, чем, если бы я достал меч. А я специально у каждого спрашивал перед началом дуэли, желает ли он, чтобы я пользовался мечом, но, похоже, мне попался всего один противник, настолько сильно жаждущий сражаться металлом. Остальные были не столь принципиальны.

На дуэли мне пришлось потратить около часа, из-за того что они дольше представлялись, чем мы дрались. А после последней я поинтересовался, может, появились ещё люди, считающие, что я не достоин леди КираОны, но таких не оказалось. Наверное, они всё-таки посчитали меня достойным.

— Если бы не знала, что ты ветеран, то сильно удивилась бы. Одним ударом меча снести щиты, защитный артефакт, разрубить меч, и распахать всё тело довольно сильному боевому магу нужно еще очень постараться, — призналась Эмилия.

— Если вы были туристами, то наверняка видели тренировки ветеранов с новобранцами. Полагаю тут нечему удивляться.

— Да. Тут действительно удивляться нечему, но всё равно это было удивительно. Куда теперь?

— Предлагаю зайти ко мне, поесть и можем отправляться на выполнение заданий, или у тебя, Сэм, есть ещё какие-то дела? — поинтересовалась Кира.

— Нет, я не против. Вот только ты уверена, что будет уместным, если я приду к тебе пообедать?

— Но ты ведь мой жених. Уверяю тебя, это будет значительно уместнее, чем целоваться на площади перед огромным количеством народа, — ответила Кира и я улыбнулся.

— Хорошо. Тогда можем заехать ко мне, я заберу вещи и от тебя уже поедем выполнять задания.

— Договорились, — ответила Кира, и они с Эми взяли меня под руки, а я повёл их экипажу.

До гостиницы, в которой я остановился, мы доехали очень быстро. Я сбегал за своими вещами, которые у меня всегда были собраны и вскоре мы уже входили в особняк рода АльтОн.

Честно скажу убранство особняка не просто богатое, оно буквально орёт о том, что всё здесь стоит неимоверных денег. Нет, лишней показушности и вычурности я здесь не наблюдаю, но на всём что здесь находилось, будто бы ценники были нарисованы, и у каждого ценника было такое количество нолей, что и представить трудно.

— Вот здесь я живу, когда приезжаю в Семерион. Тебе нравится? — поинтересовалась Кира.

— По-моему это не может не понравиться. Очень красиво строго и со вкусом. Не дашь координаты дизайнера, который это всё проектировал? Если я вдруг решусь построить себе замок, то обязательно обращусь к нему.

— Это мамы нашли дизайнера, но если хочешь, я спрошу у них.

— Полагаю, не стоит их беспокоить по таким пустякам. Да и замка у меня пока нет, как и желания его строить.

— Хорошо, надумаешь, дай знать. Пойдёмте в столовую. Обед уже готов.

— А сыр доставать? — поинтересовался я, указывая на свой рюкзак.

— Не нужно. Думаю, до ужина мы обойдёмся без сыра.

— Хорошо. Где можно оставить вещи?

— Отнеси его рюкзак в мою комнату, — обратилась Кира к слуге, и тот протянул мне руку. Я отдал рюкзак, и хозяйка повела нас в столовую. Честно скажу, столовая выглядела просто шикарно, складывается впечатление, что здесь питаются короли, а не графская семья. Девушки сели с одной стороны стола, а меня посадили с противоположной. Зашёл слуга с пустым тазиком. Причём даже он был не обычным, а со всякими узорами из драгоценных металлов.

Сначала слуга поднёс его Кире и она, выставив над ним руки, сотворила магию воды, при помощи которой помыла их. Выглядело это очень интересно. Два больших сгустка воды сами помыли её руки и стекли в тазик. Затем Эмилия сделала то же самое, и, наконец, слуга подошёл ко мне.

— Давай я тебе помогу. Прости, я совсем не подумала, что ты не умеешь использовать магию, — тут же повинилась Кира и собралась сформировать заклинание, но я её остановил:

— Я не говорил, что не умею использовать магию. Позволь я сам, — девушка с удивлением уставилась на меня, но вернулась на своё место и не стала формировать заклинание.

Я создал отражающую сферу между ладонями, так чтобы этого никто не видел. Затем внутри сферы сформировал заклинание, создающее мыльную пену, и развеял сферу.

Несмотря на то, что я сделал пены лишь капельку, она оказалась очень хорошей и разрослась так, что стала большими кусками падать в тазик. Я хорошенько намылил руки, а затем также создал между рук воду, которой и смыл всю эту пену.

— Простите. С портальных застав привык к мылу. Надеюсь, я никого не оскорбил?

— Нет, — в голос ответили девчонки и замотали головами.

— Так ты умеешь использовать магию? — удивилась Кира.

— Как видишь, умею, Правда она несколько отличается от обычной, но кое-что я всё равно могу.

— Так, может, ты не простолюдин?

— Может и не простолюдин, но у меня доказательств нет. Я подкидыш и человек, которого я считал отцом первые годы своей жизни, умер. Но не