Книга Свет любимых глаз - Лаура Дэниелз

Впрочем, занималась она этим невнимательно, ее больше интересовал сидящий напротив Арни. Позавчера он обмолвился, что больше не живет с Бертой — в чем, собственно, Люччи и убедилась, побывав в его квартире, — но по какой причине произошло это разделение, не сказал.

Поначалу, пока не решился вопрос с Элси, Люччи было не до того, однако сейчас, вспомнив тот разговор, она сгорала от любопытства. Но не только: еще в ее душе теплилась хоть и слабенькая, но все же надежда, что Арни наконец понял истинную суть своей матери и решил вести раздельное существование.

Люччи несколько раз исподтишка косилась на него, раздумывая, стоит ли прямо спросить его о том, что ее интересует. А так как Арни — несмотря на их вчерашнюю стычку — выглядел довольно миролюбиво, она все‑таки отважилась и осторожно произнесла:

— Можно задать тебе вопрос?

Он взглянул на нее, оторвавшись от каких‑то документов, которые в этот момент просматривал.

— Слушаю.

— Вот ты говоришь, что вы с Бертой больше не живете вместе, а можно узнать почему?

Арни вновь устремил взгляд на содержимое лежавшей на его коленях папки.

— Берта продала дом близ Джерси и купила виллу в Сан‑Паоло. А я приобрел квартиру в Дакота‑билдинге, где мы с тобой провели… ночь. — Он едва заметно запнулся перед последним словом и в свою очередь покосился на Люччи.

Но ее сейчас занимало совсем не их недавнее совместное времяпрепровождение.

— В Сан‑Паоло? — задумчиво произнесла она. — Что же заставило Берту продать дом, который она так любила?

— Полиартрит. Эта болезнь замучила ее. А в Сан‑Паоло более подходящий для Берты климат, она меньше страдает от болей.

Что‑то все это мне очень напоминает, хмуро подумала Люччи. Ах да, наш недавний разговор… Мол, прислуге сказано, что у Элси слабое здоровье и врачи не рекомендуют ей постоянно находиться в Нью‑Йорке, из‑за чего большую часть года я вынуждена жить с ней на берегу Мексиканского залива, в Пенсаколе, где нас периодически навещает Арни, любящий муж и отец. Вот откуда взялась вся эта чушь — примерно то же самое относится к Берте. Наверное, Арни просто лень было выдумать что‑то другое.

— А где находится этот самый Сан‑Паоло? — спросила она без особого интереса, даже не подозревая, какая новость ее ожидает. Слегка удивилась лишь, что, прежде чем ответить, Арни сделал длительную паузу:

— В Калифорнии.

11

Люччи застыла с раскрытым ртом.

— В Калифорнии? — с запинкой выговорила она спустя несколько мгновений, ощущая приближение паники, от которой, как ей казалось, избавилась, узнав, что с Элси все в порядке. — А… мы случайно не в Сан‑Паоло направляемся?

Подняв на нее взгляд, Арни нехотя кивнул.

Получив подтверждение, она на несколько минут словно оцепенела.

Час от часу не легче, вертелось в ее голове. Что называется, из огня да в полымя… Почему‑то странным образом все упирается в Калифорнию: номер на синем «додже» частного агента Шона Уотера, адрес последнего, нынешнее местопребывание Элси и, наконец, — какое интересное совпадение! — выясняется, что в тех же краях обосновалась и Берта.

— Скажи, — произнесла Люччи срывающимся от напряжения голосом, — на каких условиях была освобождена Элси? Тебе пришлось платить выкуп?

Арни захлопнул папку.

— Нет.

Услышав это, Люччи закрыла лицо руками и некоторое время сидела, покачиваясь из стороны в сторону.

— Все понятно… — слетало с ее губ. — Все понятно…

Арни внимательно наблюдал за ней, не произнося ни слова. Наконец она опустила руки.

— Признаться, я полагала, что Берта забыла о моем существовании. Все эти годы о ней ничего не было слышно. — Люччи взглянула на Арни, ожидая какой‑то реакции на свои слова, однако тот лишь молча слушал ее. Тогда она процедила сквозь зубы: — Берта украла мою Элси!

Арни пошевелился в кресле.

— Послушай, это не совсем так…

— Не совсем? — с яростью крикнула она. — Не совсем? А как, наполовину? Почему Элси очутилась именно у Берты? И после всего этого ты осмеливаешься уверять меня, что твоя мать святая женщина? Да она просто монстр, если все эти годы вынашивала идею доставить мне… — Люччи хотела произнести «неприятности», но это было слишком мягкое определение для деяний Берты.

— Спасибо хоть говоришь только о себе, а не обвиняешь Берту в том, что она хотела причинить вред твоей Элси, — сдержанно заметил Арни.

Вне себя от гнева, Люччи стукнула кулаком по подлокотнику кресла.

— Если из‑за того, что сделала Берта, с головы моей Элси упадет хоть волос, она пожалеет, что родилась на свет. Полиартрит покажется твоей мамочке райским блаженством по сравнению с тем, что я ей устрою!

Арни сейчас было не до веселья, однако он усмехнулся, видя такую воинственность.

— Ой как страшно! Что же ты такого сделаешь, если не секрет?

— На кусочки ее разорву! — крикнула Люччи. — И имей в виду, я говорю это серьезно!

— А, понимаю! — воскликнул он. — Если не ошибаюсь, у вас, итальянцев, это называется вендеттой, кровной местью?

Люччи презрительно прищурилась.

— Уверяю тебя, Берте будет безразлично, как это называется.

Изумленно покачав головой, Арни заметил:

— Не знал, что ты настолько кровожадна! Видно, правду говорят, что кровь не водица. Хоть ты и даже твои родители американского происхождения, а все‑таки среда, традиции и…

Да уж не чета твоей педантичной мамаше, — перебила его Люччи. — А вот с тобой мы в чем‑то похожи. Ты недавно обмолвился, что я принадлежу тебе и что ты не отдашь меня никому, если даже самому тебе не будет от меня никакого проку. Так вот, дорогой, я не менее крепко держу то, что принадлежит мне по праву! И ни Берта, ни какая‑либо другая подобная ей… — Люччи вовремя прикусила язык, заметив во взгляде Арни ледяной блеск, но вовсе не от страха. После того, что с ней сделали в этой семейке, она больше не боялась никого и ничего. Однако Элси все еще находилась не с ней, поэтому вызывать гнев Арни было безрассудно.

— Молодец, что вовремя замолчала, — сухо произнес он. — Иначе мне очень трудно было бы продолжать разговор. Отзываться в подобном тоне о Берте я не позволю никому, а тем более тебе. Это моя мать, так что будь любезна выбирать выражения.

Она махнула рукой.

— Успокойся, не собираюсь я говорить всего, что думаю. Тем более тебе, — произнесла Люччи его же словами. — Вот если бы здесь находилась сама Берта, тогда другое дело. Впрочем, все это бессмысленно. Я лишь удивляюсь, что ты защищаешь ее после всего, что она с нами сделала.