Книга Песнь русалки - Саша Урбан

Тетушка! Я выпил молочко. Помоги мне батюшку разбудить.

Милорада подошла к окну и коснулась ставней. Те тут же распахнулись, и девушка схватилась было за раму, чтоб вылезти наружу, но Святослав схватил ее за руку.

— Ты что творишь? Это же нечисть!

— Если ты хочешь узнать, что тут творится, милый мой, то лучше Водяного тебе никто не ответит. Вода все знает и все помнит.

С этими словами она легко перемахнула в черноту ночи.

Глава 11

Длинные аккуратные ногти щелкали по столешнице. Дана сидела, глядя перед собой на танцующие огоньки свечей. Три золотистых лепестка приплясывали в такт ее дыханию, а еще три извивались мелкой дрожью на поверхности отражения. Чарка зеленого вина была почти полна, еда на столе не тронута. Доля и Недоля сидели, прижавшись друг к другу, перед ними стояли прялки. Перед Даной лежали два веретена — серебряное и золотое. Сестры смотрели на них, и в их глазах стояли слезы, будто из обеих вытащили сердца и выложили на стол, заставляя смотреть, изнывая от боли.

— Ну, — кивнула Дана. — Это ведь несложно. Сделайте, что я прошу, и можете убираться. Будете свободны.

— Мы не можем, — твердо повторила Недоля. — Твоей нити нет.

— Так спрядите ее, — нетерпеливо бросила Дана. Видят боги, этот разговор повторялся изо дня в день, и одни и те же слова уже успели набить ей оскомину.

— Не может человек нам указывать, — жалостливо проговорила Доля и опустила глаза. — А мы не можем прясть, что нам вздумается. Лишь то, что богами предначертано.

— Вот как, — ухмыльнулась Дана и, достав из рукава мешочек, высыпала его содержимое в чарку. Даже издалека сестры увидели мелкие крупицы соли и пепла. Дана взяла в одну руку Чарку, в другую — веретена. Сжала их крепко, и обе сестры схватились за шеи. Княгиня медленно, растягивая мгновение, приблизилась к ним, и протянула чарку. — Пейте.

Сестры скривились, но хватка на веретенах стала жестче. Недоля скривилась и взяла чарку из рук женщины, принялась быстро пить большими глотками, сдерживаясь, чтобы не выплюнуть мерзкое пойло.

— Не так быстро, второй оставь, — приказала Дана. Недоля отдала младшей почти пустую чарку. Доля посмотрела на сестру блестящими от слез глазами и допила последние глотки. Горло обожгло и расцарапало, во рту вздулись волдыри. К утру они пройдут, но первые несколько часов, сестры знали, они проведут, моля о смерти. Если бы только смерть была доступна кому-то из них.

Дана довольно ухмыльнулась и вернулась за стол. Положила на стол гребень — между зубьев горели медью длинные рыжие волоски.

— Эта девушка явно вам дорога, не так ли? — улыбнулась она, глядя на сестриц. Те замерли в ужасе. А Дана, аккуратно сняв с зубьев один волосок, растянула его между пальцами, с наслаждением наблюдая, как на нем пляшет отблеск свечи.

* * *

Каким бы неуклюжим ни казался игоша с его кривыми ножками и ручками, Милорада едва поспевала за ним. Утопленный младенец, стоило им покинуть пределы княжеского терема, опустился на четвереньки и понесся вниз с холма, но не в сторону города, а прочь — туда, где в долине стояла одинокая мельница. Малышу не составляло труда пробираться по вязкой земле, а, спустившись с холма, он и вовсе пошлепал по воде, словно по суше. Троица застыла на берегу, глядя вслед нечисти.

— Ну и как дальше? Вплавь? — раздраженно бросил Влас. Святослав же схватил невесту за локоть.

— Давай вернемся, это опасно. Вдруг там ловушка?

— Ничего с нами не случится, — мотнула головой девушка.

— Откуда ты знаешь?

Милорада обиженно взглянула на юношу и вздернула подородок.

— Напомнить тебе, что меня вырастила, как вы называете, «нечисть»? — поджала она губы и обернулась к Власу. — Волки могут бегать среди живых и мертвых, по земле и по воде. Превращайся.

— Еще чего! — вздыбился тот.

— Мы теряем время.

— Да не могу я! — рыкнул Влас. Милорада закатила глаза и подошла к нему вплотную. Прежде, чем тот успел отступить или отмахнуться, она коснулась его лба кончиками пальцев. Влас пошатнулся, точно его дубиной огрели, подался вперед, выставил руки и приземлился уже на четыре лапы.

— Полезай на спину, — кивнула Милорада, почесывая загривок волка. И, не дожидаясь жениха, задрала юбку и перекинула ногу через широкую волчью спину. Раздалось недовольное ворчание. — Ну, тихо-тихо. Волки вроде тебя по сотне душ переносили, а нас всего двое.

Святослав с опаской приблизился к другу и заглянул ему в глаза, точно спрашивая разрешения. Влас недовольно заворчал, а потом, с трудом разжимая челюсти, выдавил.

— Ну давай, раз уж начали.

— Мы потом с этим разберемся, — пообещал Святослав.

— Все у тебя потом, — хихикнула Милорада. Святослав не успел ответить. Стоило ему влезть на спину волка позади невесты, та пришпорила зверя.

Влас сделал осторожный шаг, другой. Коснулся воды лапой — и почувствовал дрожащую твердь, будто наступил на полный бурдюк с водой, который не рвался, но проминался под его весом. В нос ударил запах тины и ила — след игоши. Волк втянул его всей грудью и бросился следом. Бежать с седоками было непривычно, но уже через несколько шагов Влас позабыл и о том, чтобы контролировать каждую из четырех лап, и о весе на спине. В ушах свистел ветер, из-под лап вырывались брызги, слышался хохот Милорады.

Казалось, он сделал всего несколько прыжков, и вот — перед ними уже выросла одинокая мельница, посеребренная лунным светом. На ступеньках их поджидал игоша.

— Хитро вы придумали, как ножки не замочить, — отметил он и протянул руку спешившейся Милораде. Девушка сделала шаг в сторону утопленника, но Святослав встал между ними и, обернувшись к игоше, строго спросил.

— Что тут случилось?

— Что тут происходит? Игоша! — раздался женский голос в тот же миг. Все обернулись, игоша тут же спрятался за широкой юбкой Милорады. Из воды вышла грузная баба в одной рубашке. Мокрые волосы, похожие на тину и водоросли, облепили тяжелую грудь. Не русалка, утопленница.

— Мамушка, я привел тетушку-ведьму батюшку разбудить, не ругайся, — заверещал ребенок, но при виде грозной утопленницы все расступились, стоило ей сделать шаг. Та протянула раздутую руку и подтащила к себе игошу.

— Я тебе сейчас! Хватит с нас тетушек-ведьм! — сказала она, нещадно трепя игошу за ухо. Тот пищал, но терпел наказание. Утопленница же быстро потеряла интерес и уставилась на чужаков. Больше всего ее заинтересовал Влас, который все еще был в теле волка. — Вот-те на! Неужто нам таки открыли путь в Царство Кощеево?

— Чего? — не понял тот.

— Добрая хозяюшка, — заговорила Милорада, делая шаг вперед. —