Книга Вода. Биография, рассказанная человечеством - Джулио Боккалетти

собственностью и собственником, Бартоло превратил проблему личных прав в геометрическую, территориальную проблему. Он начал создавать фундамент для территориального суверенитета – правовую основу, которая сохранилась в континентальной Европе до Кодекса Наполеона.

Пепелище на месте Рима оставило на земле множество неразрешенных конфликтов. Однако из обломков Западной Римской империи возникли не акведуки и каналы, а правовые институты, которые стали самым фундаментальным наследием Средневековья, связанным с водными ресурсами. Отсюда вышли правила, которые будут регулировать использование воды в Европе и в конечном счете в большей части мира. Однако юридические проблемы, которые реки создавали для зарождающейся городской экономики, сделали больше, чем это. Они спровоцировали развитие идеи территориального суверенитета, которая через несколько столетий станет основой другого фундаментального процесса, снова тесно связанного с рекой, – подъема современного национального государства.

Глава 8. Республика возвращается

ФИНАНСОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Восстановление республиканских форм правления стало важным шагом – возможно, самым важным – в переходе к современным взаимоотношениям с водой. Именно через республику общество смогло выразить свою коллективную силу в борьбе с силой воды в стремлении к общему благу.

Обратный путь к республике был сложным. В господствующей политической философии Средневековья республики не пользовались особой популярностью. Длительный имперский опыт Рима затмил первоначальные институциональные новации, питавшие его экспансию. Живучесть Византии на Востоке, наличие церкви и Священной Римской империи на Западе – все это укрепляло идею, что римским наследием является эпоха Августа. Когда Данте призывал к возрождению Италии, он призывал к возрождению императорского Рима, всеобщей монархии, а не ее республиканского предшественника.

И тем не менее римские республиканские идеалы вернулись в Европу, во многом так же, как вернулось римское право. Одним из побочных эффектов университетской системы, зародившейся в Болонье и быстро распространившейся по Европе, стал ренессанс в преподавании риторики с использованием текстов Саллюстия и речей Цицерона, которые подходили к формату лекций. Такие тексты снова всплыли во время Каролингского возрождения IX века и стали мощным средством распространения этих идеалов среди элиты, прославляя римскую гражданскую добродетель. Начиная с XII века республиканское правление первыми стали перенимать города, и не только в Италии.

В успехе республик не было ничего очевидного. Действительно, большинство таких первых экспериментов через относительно короткое время провалилось. Однако период между XII и началом XV века был отмечен рядом обстоятельств, которые оказались необходимыми для консолидации республиканских устремлений, – по крайней мере у части европейского населения.

Прежде всего, появление республиканского правительства в городах переориентировало общество с феодальных отношений на гражданские. Появилась возможность высказаться у предпринимателей и рабочих, которые были производственным сердцем городов. Развитие торгового сословия сместило акценты с натурального сельского хозяйства на инфраструктуру, необходимую всем, чтобы подключиться к более масштабным рынкам для своей продукции, а это подпитывало заинтересованность в водной и судоходной инфраструктуре. Но для ее строительства требовалось финансирование.

Растущая роль финансов в инфраструктуре водоснабжения стала еще одним важным шагом, который помог укрепить важность республиканского правления. В раннем Средневековье деньги практически никогда не вкладывались в производственную инфраструктуру, находящуюся вне рамок собственности. Средства в основном копили. У финансирования имелось одно фундаментальное моральное ограничение. Как указывал богослов Фома Аквинский, стоимость денег оставалась неизменной при переходе из рук в руки, а поэтому денежный заем нужно возвратить в той же сумме, чтобы не впасть в греховное ростовщичество. Это делало невозможным использование процентов.

Такие нравственные ограничения для инвестирования резко контрастировали с римской традицией. Хотя римское государство не могло занимать, оно могло ссужать. В реальности в раннем имперском Риме ссуды широко использовались для финансирования потребления, производства и торговли. В те времена крестьяне, как само собой разумеющееся, знали, что проценты нужно закладывать в расходы – до 12 %. Основным способом развития инфраструктуры были договоры концессии, поощрявшие капиталовложения. Однако в мире раннего Средневековья рыночным поведением управляла мораль. Для того чтобы обеспечивать инвестирование, требовалось преодолеть нравственные ограничения ростовщичества.

Первые успехи в преодолении таких ограничений произошли не в инфраструктуре, а в торговле. Чтобы покрыть риски, присущие этому занятию, торговцам требовался кредит, и они научились использовать «серую зону»: даже в моральных рамках средневековой практики вполне приемлемой считалась компенсация кредитору в случае какого-то ущерба. Если человек одолжил лошадь, но вернул ее хромой, можно было потребовать компенсацию. Чтобы разблокировать ситуацию с финансированием, нужно было решить центральный вопрос: не является ли потеря альтернативных прибылей в течение срока займа – альтернативная стоимость капитала – эквивалентом возвращения хромой лошади. Казалось бы, что ответ положителен, если отношения между кредитором и заемщиком можно сформулировать как совместное владение рисками.

Право собственности имело глубокие религиозные корни во всех авраамических традициях. Опиралось оно и на классические источники, например аристотелевскую «Экономику» (Οἰκονομικά). По этой причине большинство теологов-схоластов считало, что люди должны удовлетворять свои потребности путем обмена собственности и денег. К этому выводу пришли даже францисканцы, которые своим основным догматом сделали бедность. Наличие партнерства с разделением риска – компании – означало, что выплата процентов могла бы стать компенсацией за взятые риски. Первоначальные компании развивались вокруг семейств, объединявших свои богатства. Затем к ним присоединились дальние родственники. Наконец, появился инвестиционный капитал от посторонних, что привело к появлению вкладов. Родился современный банковский сектор.

Усиливались связи между инвестициями, водой и подъемом республики. По мере развития финансовой механики она давала доступ к сбережениям и инвестициям. Денежная масса, которая до сих пор в Европе оставалась относительно постоянной, увеличилась. В поисках возможностей компании переключились с торговли на производство, где риски оказывались ниже. Для ведения бизнеса в производственном секторе требовалась инфраструктура, и особенно водная, поскольку именно вода была единственным реальным источником энергии, если не считать силу человека и животных, а также по той причине, что для доступа к рынкам требовалось внутреннее судоходство.

Показателен пример Болоньи. Этот город на севере Италии находился в сотне километров от моря, однако стал одним из самых крупных портов в Европе. Болонья стояла на реке Апоза – небольшом ливневом притоке реки Рено, которая в то время впадала в По. Апоза была слишком мала, чтобы поддерживать экономическую деятельность в сколь-нибудь значимых масштабах. Затем в 1183 году группа частных предпринимателей создала компанию, чтобы спроектировать плотину и семикилометровый канал, отводящий воду из реки Рено, для использования в производстве – в основном для помола пшеницы и валяния шерсти. Эта каменная плотина в Казалеккьо – маленьком городке рядом с Болоньей – действует до сих пор и считается старейшим подобным гидротехническим сооружением в мире.

В 1208 году эти болонские предприниматели заключили договор с городской управой, которая могла брать воду из канала для своих целей. Город не смог бы финансировать первоначальные работы, но мог оплачивать текущее обслуживание плотины и канала после