Книга Остов - Кейт Сойер

ей в глаза, и она чувствует пульсацию в ладонях.

– Тогда ладно. Да, давай еще по пинте.

Бен направляется к барной стойке.

Оставшись одна, Рут все равно подносит сигарету ко рту и глубоко затягивается, чувствуя, как дым царапает нежную слизистую горла.

– Как можно присудить победу команде с названием «У нас есть смартфон»? Это несправедливо!

Они едут на втором этаже автобуса, одни, и зычный голос Бена заполняет все пространство. Громкость его голоса, по-видимому, зависит от количества выпитого.

– Не знала, что у тебя настолько обостренное чувство справедливости.

– Естественно, обостренное! Я же педагог. Я учу будущее поколение отличать хорошее от плохого.

– Не знала, что в программе шестого класса вопросам этики уделяется особое внимание.

– В учебный план это не входит, но я, несомненно, играю роль в формировании юных умов нации.

Они занимают два сиденья на первом ряду, напротив друг друга.

– За рулем – я, – объявил Бен, поспешив занять место справа, как только они поднялись наверх. И все это время сидел, вытянув ноги вдоль сиденья, демонстрируя ей подошвы своих туфель.

– Где ты выходишь?

– Там же, где и ты, – отвечает Бен. – Я иду к тебе.

У нее дома Бен берет в руки разные вещи, рассматривает их, кладет на место. Как будто на уличной ярмарке.

Рут наливает им по бокалу джина с тоником и по стакану воды из-под крана.

– Кто из вас книголюб? Ты или он? – Стоя у ее книжной полки, Бен вытаскивает книги, листает, ставит на место. Он не знает, что она любит читать и что Алекс книг не читает. Ничего он о ней не знает.

– Я. – Рут протягивает ему два бокала.

Он кладет книгу, которую листал, берет у нее напитки и залпом выпивает полбокала воды. Пока он пьет, она смотрит на его открытый рот сквозь бокал. Видит его коренные зубы в увеличенном изображении. Одновременно мерзкое и завораживающее зрелище.

– Книжный червь, что ли?

В принципе, это утверждение, а не вопрос. Бен вытирает губы рукавом рубашки и переходит к стене, увешанной фотографиями. Склонив набок голову, разглядывает снимок, на котором ее кузен с семьей стоят, наклонившись с балкона.

– Это чьи же карапузы? Его?

– Моего кузена. Перед тобой тетушка Рут. Хотя, по-моему, я им – троюродная сестра. Без полбанки не разберешься.

Она отпивает свой джин с тоником, в ее бокале позвякивает лед.

– Симпатичные детки.

– Доставучие, но я их люблю. – Рут встает с подлокотника дивана и подходит к Бену. Теперь он рассматривает снимок, на котором она с Камиллой, Чарли и другими знакомыми из Бристоля.

– Твой бойфренд – один из этих бравых ребят?

– А-а, так вот что ты ищешь! Фото Алекса?

Бен пожимает плечами и переходит к фотографии, где они с Фрэн на каком-то фестивале. Валяются на траве, склонив друг к другу головы, тянут руки к фотоаппарату.

– И долго ты была блондинкой?

Бен рассматривает фотографию, поставив теперь уже пустой бокал на сервант.

– Почти весь шестой класс. А окончательно перестала краситься в университете. Обесцвечивание – дорогое удовольствие. Да и волосы стали выпадать клоками.

– Мне больше нравится твоя нынешняя прическа. – Бен оборачивается и трогает ее волосы. Они стоят рядом, поэтому ему ничего не стоит привлечь ее к себе. Он целует ее, едва коснувшись губами, затем отходит и садится на диван. А она все еще ощущает прикосновение его губ.

– Значит, у тебя нет его фотографий, да и признаков того, что здесь живет мужчина, я тоже не вижу. А ты, часом, не выдумала этого своего бойфренда, чтобы набить себе цену?

Говоря это, Бен не смотрит на нее: его взгляд прикован к бокалу джина в правой руке, в котором он взбалтывает кубики льда. Рут вытаскивает из сумки телефон, идет к Бену, садится рядом с ним на диван, касаясь ногой его ноги. Открыв галерею фотографий, она находит снимок Алекса, сделанный во время их поездки в Париж. Алекс сидит напротив нее в переполненном кафе, на нем льняная рубашка с расстегнутым воротом. Держа в правой руке кусок хлеба, он улыбается в объектив.

– Это Ал. Я его не выдумала.

Бен осторожно берет у нее из рук телефон и увеличивает фото.

– Симпатичный.

– Не спорю.

Бен блокирует экран и возвращает телефон Рут. Неуклюже поворачивается в ней.

– В общем, я не хочу отказываться от данного слова и все такое…

– Ты ничего не обещал, – перебивает его Рут.

– Ну да. Я хотел сказать… Что я здесь делаю? Зачем ты пустила меня к себе? Особенно после того раза… Если у тебя есть этот Ал и он вернется – когда, завтра?

Рут кладет ладонь ему на грудь, заставляя его замолчать. Бен наклоняется к ней, и она целует его в губы. Они судорожно тискают друг друга. Рут садится к нему на колени, лицом к лицу.

– Кажется, порвался.

Голова Рут лежит на груди Бена, и она слышит, как его голос отдается в ней. Потные, разморенные, они лежат на диване.

– Что?

Бен выбирается из-под нее, встает с дивана.

– Прости, даже не помню, сколько времени эта штука пролежала у меня в бумажнике.

Рут наблюдает, как Бен снимает порвавшийся презерватив. Он берет салфетку из коробки, которую Алекс недавно поставил на журнальный столик, заворачивает в нее презерватив, потом второй салфеткой вытирает ладонь. Рут чувствует, как прилив эндорфинов, захлестнувший ее несколько секунд назад, сменяется беспокойством.

– Ты же принимаешь противозачаточные? Вряд ли вы с твоим… как там его?.. пользуетесь резинками. – Бен вытаскивает еще одну салфетку из коробки и протягивает ей. – Рут?

Она берет салфетку, вытирается и приходит в ужас, видя, насколько она мокрая.

– Рут?

– Не беспокойся. Я разберусь.

Рут встает, стягивает со спинки дивана одеяло, заворачивается в него, идет на кухню. Включает кран и держит руку под струей, ждет, пока польется холодная вода.

Наполнив два стакана, возвращается в гостиную. Бен уже оделся, теперь обувается.

– Я, пожалуй, пойду. Завтра рано вставать, и вообще…

– Вообще-то Алекс вернется только в выходные.

– Понятно, – пожимает он плечами. Задрав правую ногу на колено левой, завязывает шнурки на ботинках. – Просто я предпочитаю спать в собственной постели.

Рут стоит с двумя бокалами воды в руках, а Бен находит взглядом пиджак и сумку, которые он бросил у входной двери. Перекинув сумку через плечо, он поправляет ремень на груди, смущенно ерошит волосы.

– Спасибо за прекрасный вечер. Пойду, поздно уже.

Он не смотрит ей в глаза: проверяет свой телефон.