Книга Катрин - Александр Райн

разложения и тухлятины, от которого у Катрин стягивало пустой желудок. Иногда в этих переулках им попадались люди, уткнувшиеся лицом в стену и что-то шепчущие. Обёрнутые в лохмотья старики варили что-то на земле в маленьких железных турках. Один раз Вера и Катрин прошли мимо человека, завёрнутого в плащ и безуспешно пытающегося нарисовать на стене портал.

Наконец они остановились возле небольшой деревянной двери, которую Катрин поначалу не заметила. Дверь не имела ручки, была окрашена в цвет стены и практически сливалась с ней. Вера в случайном порядке постучала по углам полотна, и через мгновение оно со скрипом подалось вперёд. Пригнувшись, девушки зашли внутрь и оказались на узкой лестнице, уходящей глубоко под землю. Света внутри было мало. Перилами служили стены. Каждую ступень приходилось нащупывать ногой, прежде чем сделать шаг. Лестница привела в какие-то катакомбы с низкими потолками и арочными сводами. На крючках висели масляные лампы, света хватало лишь для того, чтобы не вре́заться в стену. Запах сырого камня и горящего масла оседал в лёгких, дышать было тяжело.

– Что мы здесь делаем? – поморщившись, спросила Катрин.

– Мне нужно кое с кем повидаться. Заодно поужинаем и переночуем.

– Здесь?

– Да, это что-то вроде гостиницы.

Подземелье напоминало лабиринт. Пройдя несколько поворотов, девушки оказались в продолговатой комнате, где вдоль каменных стен тянулась узкая нетёсаная стойка. За ней сидели, склонив головы, несколько человек. Они молча скребли ложками по металлическим тарелкам. Освещали помещение масляные лампы, висящие по углам, и еще парочка ламп над барной стойкой в конце комнаты, за которой грузный бородатый мужчина с лысой головой протирал пивные кружки и медные кубки.

Глядя на всё это, Катрин впервые за время пребывания на «грязном рынке» поймала себя на мысли, что здесь нет ничего, созданного из пластика или бетона.

«Глупо задумываться о наличии здесь гаджетов или интернета, когда мир вокруг собран с помощью топора и молотка».

Вера попросила Катрин занять места, а сама направилась к бармену. Усевшись на неудобный табурет посередине стойки, Катрин уставилась на Веру и бармена, стараясь подслушать их разговор. Но, несмотря на царившую здесь могильную тишину, слов было не разобрать. Ведьма и здоровяк разговаривали так тихо, что, казалось, человек, сидящий неподалёку от Катрин, сопит носом громче.

Через минуту Вера вернулась к своей ученице, а спустя некоторое время здоровяк принес на подносе две тарелки, от которых шёл пар, и кубки, наполненные вином.

– Почему мы не можем переночевать дома, а с утра спокойно вернуться сюда? – поинтересовалась Катрин, зачерпнув содержимое тарелки деревянной ложкой.

– Потому, что попасть на рынок можно лишь раз в месяц. Когда ты его покидаешь, тебе ставят печать с датой и временем последнего визита.

– Но Вереск… Он же куда-то исчез. Наверняка за тысячи километров отсюда!

– Отсюда есть только один выход – через Улей. Вереск где-то неподалёку, прячется в какой-нибудь канаве. Это место не просто так сохранило свой первозданный вид. От остального мира его ограждает невидимый барьер, и ничто и никто на свете не может его преодолеть, тем более старый алхимик. Кстати, на заметку: внутри рынка не работают порталы и любые другие перемещения сквозь пространства, – сказав это, Вера сделала долгий глоток вина и принялась за еду.

– Но в лавке Вереска я видела, как он исчез.

Вера лишь пожала плечами.

– У этого старого козла много тайн и различных связей в высших кругах. Не зря же ему постоянно удаётся сбега́ть.

После ужина бармен проводил девушек в их «номер», который оказался не так плох, как ожидала Катрин. Серый безжизненный камень стен здесь закрывало морёное дерево. На холодном полу лежали огромные звериные шкуры, а в камине без трубы горел огонь. Из мебели тут были две большие кровати, стол и платяной шкаф.

– Что ж, не пять звёзд, конечно, но зато просто и со вкусом, – улыбнулась Вера.

– Мрачновато без окон, – заметила Катрин, но её наставница не обратила на это внимание.

– Располагайся. Советую выспаться. Завтра тяжёлый день.

– Ты не ложишься? – удивлённо спросила Катрин.

– У меня дела. Не жди, ложись, – с этими словами Вера вышла из комнаты и закрыла дверь. Послышался звук поворота ключа в замочной скважине.

– Эй! Ты что делаешь?! – подскочила Катрин к двери.

– Ложись спать, – послышался голос снаружи.

Обозлившаяся Катрин не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Куда мне ходить в туалет?!

– Под кроватью ночной горшок, – после этих слов послышались удаляющиеся по коридору шаги.

«Ночной горшок? Серьёзно?! Жаль, что здесь нет моего… Моего… Чёрт, что же я обычно делаю, когда мне хочется поделиться мыслями? Я записываю их в… – Катрин усердно пыталась вспомнить слово, – точно! Дневник! Я обычно записываю мысли в дневник! Жаль, что его нет рядом. Странно, что я забыла это слово. Должно быть, мне действительно нужно поспать».

Сна не было ни в одном глазу. Завалившись в кровать, Катрин сначала долго смотрела в потолок, затем на огонь в камине, дым из которого никуда не засасывало, но при этом он не распространялся по комнате. Еда и вино приятно согревали желудок, и Катрин закрыла глаза. Ей снился необычный мир, в котором она оказалась: красивые магазины с волшебными товарами на прилавках, люди в странных одеждах, говорящие на неизвестных языках, и невидимый барьер, ограждающий этот мир от реальности, из которой явилась сама Катрин. Старая жизнь уходила на второй план, теряла форму, становилась двухмерным рисунком в её памяти.

* * *

Катрин разбудил внезапный стук в дверь. Стучали громко и без остановки. Камин уже потух, а отсутствие окон позволяло мраку чувствовать себя здесь вольготно. Катрин посмотрела на кровать Веры и поняла, что в комнате она одна. Определить, который теперь час, было невозможно, но, судя по держащейся в теле усталости и сильно слипающимся глазам, всё ещё была ночь.

Тук-тук-тук-тук-тук-тук – глухо и монотонно разлеталось по всем углам.

«Кто это?» – спросил Катрин её внутренний голос, словно она могла ему ответить. Тогда она сама решила спросить у того, кто стучит:

– Кто там?!

Ответа не последовало, но стук не прекратился, словно с другой стороны двери кто-то усердно пытался заколотить гвоздь, а дерево не поддавалось.

– Вера, это ты?! – голос у Катрин ломался от волнения.

Кажется, это не Вера. Но кто тогда? Стук становился чаще, нарастал одновременно с пульсом Катрин. Он сводил с ума, пугал до спазмов в затылке, заставлял прятаться. Ведьмочка забилась в угол кровати и, поджав ноги, шарила глазами по комнате в поисках предметов, способных стать оружием. Энергии в ней было не больше, чем в шкурах на полу, поэтому