Книга Андер. Книга первая - Виктор Сергеевич Викторов

Не имея ни навыка, ни тренированных мышц, ты толком не сможешь ни подтянуться, ни отжаться от пола, ни пробежать определённую дистанцию. С магией, примерно, такая же ситуация. Чем больше тренируешься, тем быстрее прогрессируешь. И головная боль — это нормальное явление на первых порах. Радуйся, что ты не теряешь сознание после каждой попытки манипуляции энергией. Считай, что это магическая крепатура.

— И такое бывает?

— Бывает всякое, — уклончиво ответил Константин. — Так что твой случай не единичный, уж поверь.

И я тренировался, скрупулёзно выполняя все указания моего временного учителя.

Нашей беседы слышать никто не мог, за исключением разве что двух служанок, которые периодически появлялись у меня под дверью. Не иначе, распоряжение Георга, на случай, если мне что-то понадобится.

Решение мне снова невольно подсказал Константин, предположив, что для того, чтобы войти в это состояние, мне нужно максимально воссоздать ощущения, которые я испытывал в тот момент, когда случился выплеск сырой магической силы, отправивший на тот свет старого барона.

Что же я ощущал?

Боль.

И запах.

Удушливая смесь ментола и корицы. Именно это мне врезалось в память больше всего.

Ещё ненависть, презрение к барону и лютое чувство злобы, направленной на него. Злобы за то, что я не могу адекватно среагировать на его волшбу, не могу ответить тем же. Злобы за то, что меня забросило в это хлипкое детское тело, которое можно соплёй перешибить. И пока я смогу привести его в относительную норму, пройдёт немало времени.

Злобы на то, что не могу наказать барона за всё то, что он сделал со своей семьёй. Ну не должны подобные ублюдки существовать, причём неважно, что это за мир и по каким законам живёт.

Мои чувства настолько тесно переплетались с эмоциями Андера, что в подобные моменты я переставал отделять их от своих, что мне категорически не нравилось. Эдак сам не заметишь, когда подростковые гормоны вмешаются в мои, обычно, взвешенные решения, в результате чего я сотворю что-то экстраординарное, о чём придётся крепко пожалеть.

Коктейль из противоречивых эмоций бурлил в молодом организме, постоянно путая меня и сбивая с толку. С одной стороны, мне должно было бы плевать на тех, кого я никогда не знал, а с другой — я не мог не реагировать на всё это. И просто бросить всё, начав жить так, как мне хочется — непозволительная роскошь, которая, боюсь, не найдёт одобрения в местном обществе.

Отныне мне нужно было соответствовать той роли, которую я невольно взвалил на себя, когда натянул на палец злосчастный родовой перстень. Понятно, что будь у меня выбор, я поступил бы аналогично, но обязательства, которые я на себя при этом взваливал, были той самой горькой пилюлей, подсластить которую у меня получится ой как не скоро.

* * *

Очередной день в этом мире близился к концу. Расположившись за столом, я задумчиво рассматривал лежащий передо мной штар.

Когда я касался его рукояти, возникало странное чувство некоего комфорта, будто за считанные секунды шершавая оплётка оружия успевала напитаться теплом моей руки. Если руководствоваться элементарными законами физики, это было совершенно невозможно, но — факт налицо. Да и после увиденного, эти самые законы физики заставляли меня усомниться в них, поскольку магия, присутствовавшая в этом мире, напрочь опровергала все мои, накопленные за долгую жизнь, знания.

Осторожный стук в дверь заставил меня удивлённо вскинуть брови, так как уходя к себе в комнату, я дал Георгу понять, чтобы меня не беспокоили, желая в тихой обстановке потихоньку начать разбираться с документами, которые я притащил из кабинета барона.

— Господин барон? — управляющий выглядел слегка встревоженным.

За то недолгое время, которое я здесь находился, я успел отметить феноменальную способность Георга передвигаться совершенно беззвучно, словно тень. Казалось, что он даже ступает таким образом, чтобы не было слышно звука шагов. Вкупе с благородной осанкой, которой не мог похвастать никто в этом поместье, это производило впечатление.

— Да, Георг. Что-то стряслось?

— К вам посетитель, — замялся управляющий, что было для хладнокровного Георга совершенно несвойственным. — Он просит прощения за поздний визит и надеется, что вы сможете его принять в столь неурочное время. Это — Квинт Гилс.

— Это имя мне должно что-то сказать? — задумался я.

Совершенно уверен, что имя данного господина, кем бы он не являлся, было мне абсолютно незнакомым, но следующая фраза управляющего дала понять, что этого самого Квинта Гилса нужно, как минимум, выслушать, хотя я, вероятно, догадывался с какой целью он прибыл.

«Быстро же ты среагировала», — я непроизвольно потёр пальцами лоб.

— Квинт Гилс — делопроизводитель Рода он Фаренов, — подтвердил мои подозрения управляющий.

Глава 14

Квинт Гилс не понравился мне с первого взгляда.

Подобную породу людей я знал очень хорошо. Такие всегда убеждены, что за деньги можно урегулировать абсолютно любые ситуации, вопрос только в количестве нулей, красующихся на выписанном чеке.

Причём, в выборе средств воздействия на несговорчивых такие товарищи никогда не стесняются, если предварительные переговоры и денежные посулы по какой-то причине зашли в тупик.

Финансовая состоятельность, либо же широкие полномочия для оной, подкреплённые недюжинным умом и способностью вести переговоры практически на любом уровне, делали из поверенного он Фаренов довольно опасного противника, который на своём поле чувствовал себя более, чем уверенно.

Гилс был худощав, я бы даже сказал: болезненно худ, невысок, но при этом в его движениях чувствовалась властность. Было заметно, что человек привычен к тому, что его слушают, а указания — непременно выполняют. Как успел мне сказать Константин: Квинт Гилс являлся магом ранга бирюза, вот только какой направленности — неизвестно.

Я пока не знаю, недоработка это Арнье, или подобная неосведомлённость здесь в порядке вещей. Если предположить, что маги не спешат демонстрировать свои способности, тогда всё логично. В противном случае, мне нужно будет задуматься на предмет компетентности Арнье занимаемой должности. Слишком много проколов у него в последнее время.

Сейчас он мне был необходим, а там — посмотрим.

Доверенное лицо Ширана он Фарена, цепной пёс Рода, как нелестно высказался о нём Арнье, был довольно одиозен и сразу вызывал чувство настороженности.

Этот человек был опасен.

Глубоко посаженные глаза, абсолютно лысая голова, на которой из волос присутствовали только брови с ресницами и скрипучий вкрадчивый голос, совершенно не сочетавшийся с его внешностью.

— Барон он Сворт, господин Арнье… моё глубочайшее почтение, — замерев на несколько мгновений в центре кабинета, где