Книга Ревизор: возвращение в СССР 5 - Артем Шумилин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никифоровна дернулась, услышав последние слова, но потом как-то сразу резко успокоилась и, развернувшись, пошла к выходу из помещения, поманив меня за собой:
— Пойдем, Паша. На улице поговорим.
— И чтоб я больше тебя здесь не видел! Вон отсюда! — снова рявкнул завбазой.
Но мне уже было все равно. На мое лицо неудержимо наползала злорадная улыбка. Я вспомнил тебя, Лев Алексеевич Царев!
* * *
Москва. Середина 90-х. Времена лихие и опасные. Идет яростная борьба за общий пирог. Куски его делятся, переходят из рук в руки, все это сопровождается активными действиями по истреблению конкурентов как нынешних, так и потенциальных. Пришедший на неподготовленную почву развалившегося Союза рынок развивается как умеет, задействуя самые разнообразные и в основном далекие от законности схемы. Каждый крутится как может, стремясь урвать себе куш побольше.
В это время и состоялось мое знакомство с Львом Алексеевичем, уважаемым бизнесменом с хорошими связями как в столице, так и в некоторых крупных областях. В то время он был уже в солидных годах, имел весьма приличный капитал и не менее приличное брюшко и был также надменен и брезглив ко всем, кто находился ниже него в социальной иерархии. И постоянно мыл и вытирал руки: после каждого рукопожатия, каждого чиха, каждого подписанного документа. Гермофобия у него была, вспомнил я эту его особенность. Получается, что она у него с молодого возраста, судя по поведению на базе в Святославле.
Водил Лев Алексеевич тогда дружбу с моим клиентом, для которого я делал большой аудит свежеполученных «заводов, домов, пароходов». Клиент мой был человеком серьезным, делал деньги из всего, что видел. При этом продумывая и планируя будущее, понимал, что времена беспредела однажды пройдут, и тогда он должен иметь все свои бизнесы кристально чистыми и эффективно работающими.
Так вот, Лев Алексеевич затеял как раз в это время грандиозный проект: получил, пользуясь связями, лицензию на застройку большого участка на окраине Москвы, в очень хорошем месте и решил строить там гольф-клуб с примыкающим к нему отелем, спа-центром и элитным коттеджным поселком для особо белых людей. Понятно, что такой проект стоил очень дорого, и Цареву срочно нужны были крупные инвесторы. Однако и потенциальные выгоды такой комплекс в Москве сулил очень привлекательные, поэтому Льву Алексеевичу удалось раскрутить моего клиента и еще трех его таких же состоятельных друзей на солидные инвестиции в проект.
Мой клиент с друзьями уже просчитывали будущие прибыли, планировали, как будут развивать гольф-клуб и какого именитого мастера пригласят для строительства гольф-полей, когда господин Царев, собрав полученные миллионы долларов, тихо свалил в закат. Попросту улетел за океан в одну гостеприимную латиноамериканскую страну, оставив инвесторов наедине с их мечтами и планами, которым не суждено было реализоваться.
Скандал был впечатляющий. И, казалось бы, все, хэппи-энд, по крайней мере для попивающего экзотический коктейль на далеком побережье Льва Алексеевича, однако не учел он особенности мировоззрения и уклада жизни в России 90-х. Это вам не толерантная Европа. Клиент мой с друзьями покручинились немного, пожурили Царева за недальновидность и дурной нрав и скинулись снова, инвестировав в небольшой проект по устранению сего неприятного субъекта специально обученным профессионалом. Так что попользовался Лев Алексеевич нечестно нажитыми миллионами совсем недолго. Нет, мне, конечно, все вот так в деталях не докладывали, но я слышал про этот заказ, а спустя несколько недель мой клиент был очень доволен, и искал, куда ему вложить, примерно ту же сумму, что Царев у него опрометчиво увел. И я понял, что не только грохнули воришку, но и деньги как-то умудрились у него изъять и вернуть.
* * *
Выходя с Никифоровной за ворота базы, я пребывал в каком-то неопределенно-расслабленном состоянии. Хамство Царева не оставило в моих мыслях и следа, весь неприятный осадок испарился, едва я вспомнил его историю. Вместе с тем, я вдруг осознал, что вживую впервые встретил человека из моей прежней жизни. Это стоило серьезно обмозговать на досуге. Я ведь в Москву еду поступать. Там вероятность подобных встреч увеличится многократно, надо быть готовым, чтобы случайно не напортачить. Но и потенциал подобных встреч может быть очень велик. Вот кто мне мешает хорошо перезнакомиться с теми, кто сейчас никто, а после краха СССР станет миллиардерами? И я даже могу выбирать тех, про кого точно знаю из будущего, что они люди благодарные и совсем уж зря кровь не проливают.
— Не обращай внимания, Паша, — расстроенно сказала Никифоровна, — это просто человек такой, не уважает других.
— Что вы, Анна Никифоровна, я и думать забыл уже, — успокоил как мог бабушкину подругу, — мне с ним детей не крестить.
— Ну и шутки у тебя, — махнула рукой Никифоровна и улыбнулась, — зачем искал меня?
— Бабушка просила передать, чтобы вы тут бросали все и срочно в горком шли, она там про место для вас договорилась, вахтершей вроде, — отрапортовал я.
Никифоровна обрадовалась. Видимо, это и правда очень хорошее место для пенсионерки.
— Вот молодец Эля, — довольно сказала она и благодарно добавила: — спасибо большое ей передай. Прямо сейчас побегу.
— А с начальником новым проблем не будет? — напомнил ей про Царева.
— Разберусь, — воинственно ответила Никифоровна и, попрощавшись, скрылась за дверью.
Все еще стоявший у ворот Степан спросил меня сочувственно:
— Ну как, познакомился с новым начальством?
— Да уж, — пожал я плечами — не позавидуешь вам.
— Это точно, — вздохнул Степан, — очень неприятный человек, нормально говорить вообще не умеет, одни оскорбления. Надо идти работать, а как представлю, что он опять над душой стоять будет и примется каждый ящик, мной поставленный, критиковать, что не так я его поставил, так снова курить хочется.
— А ты, когда он рядом, чихни или кашляни ненароком, — посоветовал я Степану, — или что-нибудь пыльное или грязное начни протирать, руки вымажи. Он сразу за свой платочек схватится и побежит руки мыть, и возле тебя пореже появляться будет.
— Уверен? — недоверчиво спросил меня Степан.
— Да. Он микробов боится и грязи, так что сработает метод, будь уверен, — кивнул я Мишкиному дядьке. — Главное, не переигрывай. Если поймет, что ты специально кашляешь, точно уволит. Злопамятный он.
Заметно повеселевший Степан поблагодарил меня за совет и пошел работать. Глаза его, когда уходил, горели азартом и предвкушением. Ох чую, придется вам, Лев Алексеевич, голубчик, руки в два раза чаще мыть теперь. Не уважаешь работников, мой руки — закон жизни для гермофоба.
Вернулся домой. Отчитался, как на базу сходил, передал бабушке устную благодарность от Никифоровны. Началась обычная суета: натаскал воды, вынес помои и воду из-под стирки, поболтал с бабулей о жизни. Потом засел за уроки и химию решил повторить. Стыдно перед Галией в простых вещах путаться, придется учить.
Температура у Аришки упала, но кашляла она очень сильно. Бабушка решила дать малой подышать паром от картошки. Аттракцион получился тот еще. Мама с бабушкой на пару держали орущего и вырывающегося ребенка, одновременно пытаясь удержать ее накрытую полотенцем, чтобы пар не уходил, и следя, чтобы она об кастрюльку не обожглась. Малая наоралась изрядно, но кашель немного утих. Аришка после этого, наконец, немного успокоилась и уснула. Думаю, скорее устала, чем подлечилась.
Собрались с мамой и бабушкой на кухне дух перевести, сделали чаю.
— Кстати, — решил предупредить их я, — как малая выздоровеет, к нам в гости Галия с родителями придет. Они с вами познакомиться хотят, да и Галию я уже давно подумывал пригласить.
Мама с бабушкой всполошились, усталость как рукой сняло. Начали обсуждать, когда лучше позвать гостей, чем угощать и что надеть. На мою робкую просьбу не затевать ничего грандиозного только отмахнулись, пожурив за молодость и неопытность. Чувствую, грядет прием на высшем уровне. Снова Никифоровна с базы деликатесы подгонять будет. Эх, жаль, что закончится скоро халява.
Мама притащила тетрадку, стали составлять с бабушкой меню. Я предпочел самоустраниться, взяв учебник по химии и погрузившись в дивный мир молекул и цепочек ДНК.
В разгар наших кухонных посиделок раздался стук в дверь и в комнату зашла Никифоровна. Поздоровалась со всеми и села с нами за стол. Я заметил, что вид у нее был мрачный.
— Ну рассказывай, — потребовала у подруги
