Книга Последняя глушь - Эрин Хантер

— Все хорошо, Уджурак, — сказал Сенатор. — Мы прилетели, пора вылезать.

Выглянув в окно, Уджурак увидел, что металлическая птица стоит на широкой полосе гладкой земли, с одной стороны от которой высится огромная берлога плосколицых. Земля здесь была покрыта тем же твердым веществом, что и Черные тропы. Несколько Черных троп разбегались во все стороны от этой полосы, а чуть поодаль виднелся и белый огнезверь, с рычанием приближавшийся к металлической птице.

Уджурака затошнило от множества незнакомых запахов. Ветер нес с собой металлический запах птицы, к которому примешивался едкий дух огнезверей. От Сенатора, сидевшего рядом с Уджураком, исходил слабый аромат мягких шкур, а от его лица пахло чем-то острым и пряным. Все эти запахи были незнакомы Уджураку, он не узнавал в них дыхания земли, воды или зелени.

Куда он попал? Что это за место, в котором не пахнет жизнью?

Уджурак представил себе друзей, бредущих через горы на его поиски. Токло, конечно, шагает впереди всех. Он с трудом улыбнулся, превозмогая слабость и острую боль в горле.

«Приходите скорее, друзья!»

Он сунул руку в карман и вытащил один из амулетов, которые дал ему Тиинчу в Северной деревне.

Тем временем белый огнезверь с рычанием остановился в том месте, где Черная тропа примыкала к площадке, на которую опустилась металлическая птица. Двое плосколицых мужчин выскочили наружу, и один из них открыл двери в задней части огнезверя. Второй подошел к металлической птице и заглянул внутрь.

— Ты, должно быть, Уджурак? — спросил он.

Уджурак кивнул. Этот высокий и тощий мужчина с копной рыжей шерсти на голове показался ему дружелюбным и неопасным.

— Привет, Уджурак! Меня зовут Том, — сказал он. — Мы здесь позаботимся о тебе, не возражаешь?

Сенатор снова взял Уджурака на руки и передал Тому, а тот понес его в огнезверя. По дороге Уджурак разжал руку, и маленький резной медведь выпал на землю.

«Прошу вас, духи, приведите моих друзей ко мне!»

Том занес Уджурака в раскрытые двери огнезверя и уложил на кушетку внутри. Уджурак крепко вцепился в одеяло, стараясь побороть приступ панического ужаса. Здесь не было даже окон, а когда плосколицые закроют двери, он окажется в ловушке!

Вдруг они хотят скормить его своему огнезверю?

Сенатор просунул голову в открытые двери и ласково улыбнулся Уджураку.

— Ты в хороших руках, малыш, — сказал он. Голос у него был добрый, совсем не похожий на тот, которым он разговаривал с плосколицыми в большой берлоге. — Ни о чем не беспокойся. Мы непременно поставим тебя на ноги! Отдыхай и набирайся сил. Все твои тревоги уже позади.

Уджурак немного расслабился.

— Спасибо, — прошептал он.

Сенатор смущенно поднял руку и взъерошил шерсть у себя на голове.

— Ладно, сынок. Я еще навещу тебя.

Уджурак выдавил измученную улыбку. Он чувствовал: Сенатор хочет убедиться, что поступил правильно, забрав его из Северной деревни. Уджурак не хотел огорчать или сердить его.

Сенатор отошел и посмотрел на плосколицего, который назвал себя Томом.

— Это особенный мальчик, — сказал он.

Том кивнул и быстро забрался в огнезверя. Второй плосколицый закрыл двери. В следующий миг огнезверь взревел и понесся вперед.

Уджурак не знал, как долго они ехали. Как ни странно, рычание и движение огнезверя оказались очень убаюкивающими, так что не успел он привыкнуть к ним, как его сморил сон.

Уджурак проснулся, когда огнезверь снова остановился, и хлынувший сквозь двери порыв холодного воздуха окончательно прогнал сон.

— Вот и приехали, малыш, — сказал Том.

Уджурак попытался сесть, но Том бережно уложил его обратно.

— Не шевелись, — сказал он. — Тебе больше ничего не нужно делать, мы сами обо всем позаботимся.

Уджурак даже онемел от удивления, когда Том и другой плосколицый вытащили из огнезверя кровать и потащили ее вперед. Оказалось, что кровать была на маленьких круглых лапах, чем-то похожих на огромные черные лапы огнезверей.

«Кровать на лапах! — ахнул про себя Уджурак. — Токло ни за что не поверит, когда я расскажу ему об этом!»

Вскоре Том втащил кровать в двери огромной белой берлоги. По дороге любопытный Уджурак ухитрился вытянуть шею и мельком взглянуть на это чудо. Эта берлога была больше всех берлог, которые ему довелось видеть раньше! Ее стены были усеяны сверкающими квадратами, в которых отражалось бледное серое небо.

— Добро пожаловать в медицинский центр Эйзенхауэра, — объявил Том.

В животе у Уджурака похолодело от страха. Очутившись в этой берлоге он будет навсегда отрезан от своих друзей! Он поспешно сунул руку в карман, и прежде чем его вкатили внутрь, выбросил на землю вторую фигурку медведя.

Внутри было тепло и светло. Том остановился. Принюхавшись, Уджурак почувствовал целую кучу запахов. Здесь пахло кровью, страхом и даже смертью! Он до боли стиснул пальцы, чтобы не завыть от ужаса.

Две плосколицые женщины, одетые в одинаковые белые шкуры, подошли к Уджураку и посмотрели на него с двух сторон.

— Добро пожаловать, — ласково сказала одна из них. — Ни о чем не беспокойся. Мы о тебе позаботимся.

Затем женщина и Том заговорили о чем-то, но так тихо, что Уджурак ничего не расслышал. Дожидаясь, когда они закончат говорить, он огляделся по сторонам. Стены внутри этой огромной берлоги были белыми не только снаружи, но и внутри. С одной стороны целая стая плосколицых возилась в тесной клетке, сделанной из того же прозрачного вещества, что и окна. Вдоль стен тянулись ряды стульев, а неподалеку стоял стол, на котором красовался огромный букет цветов. Уджурак никогда в жизни не видел, чтобы у цветов были такие огромные головки, да и цвет у них был намного ярче, чем у диких цветов.

У плосколицых даже цветы были другими!

Тут Уджурак почувствовал прикосновение чьей-то руки и увидел склонившегося над собой Тома.

— Мне пора бежать, Уджурак, — сказал Том. — Я загляну к тебе позже.

Он крепко сжал Уджураку плечо и отошел, поскрипывая лапами по полу.

Одна из женщин наклонилась над Уджураком и поправила ему одеяло.

— Значит, ты и есть тот загадочный мальчик? — с улыбкой спросила она.

Вторая женщина тоже улыбнулась и ласково сказала:

— Привет, Уджурак.

Затем первая женщина взялась за его кровать и покатила ее по длинному коридору, а вторая пошла следом. По пути женщины переговаривались, и их голоса показались Уджураку быстрыми и веселыми, как птичье щебетание. Он не понимал, о чем они говорят, поэтому смотрел перед собой. Через открытые двери Уджураку были видны плосколицые, лежавшие на постелях и укрытые белыми одеялами.