Книга Малахитовый Лес - Влада Ольховская

сам не знал. У него по-прежнему болела голова, а мир вокруг него вдруг стал слишком быстрым и раздражающе шумным. Слова сорвались сами собой до того, как он успел их обдумать. А что-то пояснять или заявлять, что это шутка, времени не осталось: встревоженные медсестры уже затолкали его в кабинет.

Ему сделали несколько уколов, и проклятая изматывающая боль наконец отступила. У него пытались выяснить, что случилось, Роман объявил, что свалился в одну из глубоких лесных ям и напоролся на сухое дерево. Тоже сомнительная ситуация, но чуть менее дурацкая, чем падение из-за приступа кашля. Глубокие ямы, оставленные выкорчеванными бурей корнями, в лесу действительно были, местные об этом знали, так что сомневаться в его словах они не стали.

Дальше началась общая песнь на тему того, что пострадавшего необходимо немедленно отвезти в больницу. Солировали то терапевт, то хирург, им вторил хор медсестричек. Но с обезболивающим Роман уже пришел в себя и вернул годами отработанный навык ставить людей на место.

– Есть угроза для жизни? – коротко осведомился он.

– Нет, но в больнице проведут более точное обследование, у вас же может быть сотрясение мозга! Да и руки вам зашьют аккуратней.

– Вы можете это сделать или нет?

– Могу.

– Тогда делайте.

Роману по-прежнему было больно, но он выглядел как человек, которому не больно, и это спасало. Хирург наконец занялся его руками, пока терапевт осматривал ссадину на голове, потом задавал вопросы о самочувствии и светил фонариком в глаза. Роман и без этих манипуляций уже мог сказать, что сотрясение мозга, если оно вообще есть, незначительное – с ним в жизни случалось всякое, было с чем сравнить. После падения обошлось без сломанных костей, он отделался синяками и двумя травмированными руками. Это не так уж плохо, восстановление должно отнять не слишком много времени.

Но сначала следовало зашить руки, тут дело оказалось долгим и трудоемким. Может, потому хирург и пытался спровадить его в больницу – чтобы не возиться с этим самостоятельно? Однако, смирившись, он погрузился в работу. Роман не сомневался, что все будет в порядке, в штат Малахитового Леса нанимали только лучших.

За манипуляциями хирурга он не следил, когда от него отстал терапевт, появилось время все обдумать. И все же зачем он попросил ее остаться? Виктория его раздражала всю дорогу. Она увидела куда больше, чем следовало бы… Да и вообще, почему в лесу появилась именно она? Еще больше его раздражало то, как она себя вела. Роман четко определил для себя ее типаж: сестра Аллы, пусть и не по крови, но по духу так точно.

Однако женщина такого типажа должна была метаться вокруг него, причитать, жалеть и лить слезы. Виктория же действовала собранно и вполне грамотно. Она не пыталась ни сюсюкать с ним, ни упрекать, ни насмехаться. Она говорила ровно столько, сколько нужно, и подставила ему плечо за секунду до того, как он готов был свалиться на дорогу, не раньше. Без нежности, без фамильярности… Это другой типаж.

Значит, она человек, которого нужно изучать, непонятный типаж – от нее разумнее держаться подальше, пока он не определит, кто она на самом деле. А сделать это в таком состоянии, как сейчас, у него вряд ли получится. Так что ему следовало бы не просить Викторию остаться, а распрощаться с ней до полного выздоровления.

Успокаивал Роман себя лишь тем, что объясняться с ней все равно не придется. Восстановление рук растянулось на несколько часов, он на такое не рассчитывал. За окном стемнело, время было позднее, Виктория, скорее всего, ушла, не дожидаясь его. Если она действительно такая добрая самаритянка, то наверняка оставила для него послание с просьбой позвонить ей, когда операция окончится. Но он, конечно же, не позвонит.

Наконец хирург завершил работу, и окровавленные руки скрылись под плотными белыми повязками. Обезболивающее пока действовало, но Романа мутило от усталости, ему хотелось как можно скорее добраться до постели и отключиться. Он опасался, что сейчас его загрузят информацией про лечение, но нет, врачи его просто отпустили, велев вернуться на перевязку завтра.

В коридор он выходил с определенной опаской, однако кресло, которое занимала Виктория, оказалось пустым. Тут ему полагалось вздохнуть с облегчением, и Роман убедил себя, что он это облегчение действительно чувствует. Ну а что внутри холодно и пусто – так это понятно после сегодняшней мясорубки. Роман принял это и направился к двери, когда почувствовал, как кто-то осторожно касается его плеча.

Тори же решила, что лучше не звать Градова издалека, на них и так сегодня смотрят слишком много и слишком долго. Поэтому она предпочла догнать его в коридоре и уже там коснуться его плеча, привлекая внимание. Она видела, как Роман посмотрел на оставленное ею кресло. Значит, та его просьба не была ошибкой и не послышалась ей, он и правда ожидал, что она останется. Это интриговало и доказывало, что она не зря потеряла здесь столько времени.

Ну а в кресле ее не было, потому что еще до появления Градова из процедурного кабинета выскользнула медсестра и направилась к Тори.

– Вы ведь его соседка, так? – поинтересовалась она.

– Да.

– А других соседей у него и нет сейчас: с одной стороны живете вы, с другой – Лев Андреевич. Но Лев Андреевич уехал, возвращается он, кажется, послезавтра, больше нам некому позвонить.

– Зачем вообще кому-то звонить? – удивилась Тори.

– Вы не сочтите за наглость, но… Вы не могли бы этой ночью присмотреть за Романом Андреевичем? Доктор считает, что у него все неплохо, и все-таки такое наблюдение будет нелишним. Я дам лекарства, в том числе и уколы с обезболивающим. Вы умеете делать уколы внутримышечно?

– Умею.

– Точно? – допытывалась медсестра. – Я могу вам показать, как надо.

– Умею, делала уже.

– Хорошо, тогда я вам соберу все необходимое и распишу, что и когда принимать. Еще я оставлю телефоны докторов на случай, если Роману Андреевичу станет хуже, но это вряд ли.

– Это Роман Андреевич велел передать все мне?

– Нет, что вы! Разве ж он мог о таком попросить? Он сейчас занят, доказывает докторам, что ничего особенного с ним не случилось. Но доктор считает, что Роман Андреевич сейчас не то что не запомнит, что и когда принимать, он даже в записях разобраться не сможет. А вы такая спокойная… Скажите, вы не в медицине работаете?

– Я фотограф, – сдержанно улыбнулась Тори.

– Вот как… Тогда Роману Андреевичу просто повезло.

Тори забрала лекарства, сразу начала читать записи, поэтому и пропустила момент, когда Градов все-таки покинул процедурный кабинет.