Книга Семена сожалений - Гу Щу

из особняка.

Не знаю, что именно предпринял мой слуга, но план моих братьев провалился. Однако сейчас, раздумывая обо всем, я все еще беспокоюсь: если бы мой слуга был на их стороне, я бы точно серьезно пострадал, как и моя мать.

В течение всех шести лет мои братья продолжали бороться друг с другом, и на мою долю выпало немало страданий. Меня толкали в лужи, запирали в темной комнате и всякими способами пытались подставить – все это стало привычным делом. Но благодаря моему слуге я не только выжил, но и продолжил обучение. И во время следующего моего визита к императору он больше не смотрел на меня как на ребенка, а относился как к важному министру.

Глава 12. Обещание

На мой шестнадцатый день рождения отец сдержал свое обещание. Я тогда специально нарядился перед встречей с матерью. Когда я покидал наш с ней дом, я был невежественным ребенком, но в тот день я уже чувствовал себя благородным юношей. Мысли о Сяо Вань продолжали возникать в моей голове. Что с ней за это время произошло? Узнает ли она меня сейчас? Итак, в предвкушении встречи и в сопровождении моего слуги я направился домой.

На дворе стояла ранняя осень. Покидая особняк первого министра, я чувствовал, что каждое дерево и каждая травинка провожает меня обратно. При виде родного дома вдалеке воспоминания о детстве сразу заполнили мое сердце. Повозка остановилась рядом с крыльцом, но я долго не решался войти. Обрадуется ли она моему появлению?

Слуга осторожно толкнул дверь и жалостливо произнес:

– Вам лучше зайти и самому все увидеть.

Внутри все находилось на своих прежних местах, но атмосфера была совсем иной. По углам блестели паутины, веточка османтуса, срезанная для подношений, давно завяла в вазе, а стол покрылся слоем пыли. Кровать пустовала, а одеяло, сшитое моей матерью, заменили обычной белой тканью.

Я сделал всего один шаг и сразу понял, что произошло. Я не заплакал, но к горлу подступил горький комок боли.

– Ее похоронили в прошлом году. Ваш отец боялся, что вы расстроитесь, поэтому велел не сообщать об этом, – произнес слуга.

– Моя мама укрывалась одеялом, которое перешивала шесть раз, – прошептал я. – В последний раз я ей помогал, хотя мои стежки были толстыми и неряшливыми.

Прошло целых шесть лет… В душе я чувствовал себя ребенком, который вернулся с горы Чулань, и говорил тихо, боясь потревожить мамин сон.

– Жизнь и смерть неразрывно связаны. Не принимайте слишком близко к сердцу. Осмотритесь здесь и возвращайтесь обратно. – Голос слуги дрогнул.

– Иди первым, я хочу побыть один.

– Молодой господин… – попытался возразить слуга.

– Не беспокойся, со мной все будет в порядке, – ответил я. – Жди меня у павильона за пять миль отсюда. Я вернусь вечером.

После его ухода я еще долго бродил по дому и даже нашел одну из маминых швейных шкатулок, которую невольно крепко сжал в руках. Я стоял у окна и пытался представить себе последние годы ее жизни, когда она в тишине ждала моего возвращения. Ее невежественный ребенок, который не сам выбрал свою судьбу, все надеялся получить награду за шесть долгих лет. Я не понимал, как жизнь может быть такой безжалостной.

Во всем мире у меня остался лишь один дорогой человек – Сяо Вань. Я поспешно убрал мамину швейную коробку и пошел к сараю для дров. Все это время я задавался вопросами: существует ли до сих пор тайный проход в дупло? Смогу ли я через него пройти? Ждет ли меня Сяо Вань?

– Она точно вас ждала! – Сяо Бай хлопнул по дереву рядом. – Она не похожа на ту, кто может так просто бросить!

– Откуда ты знаешь? – удивился господин Лин. – Ты с ней никогда не встречался.

– Интуиция, – смущенно почесал затылок Сяо Бай. – Думаю, она все это время ждала вас.

– Думаешь, она… правда ждала меня?

– Да, и, даже если бы вы не явились на встречу, она бы вас простила.

Господин Лин тяжело вздохнул:

– Было бы здорово, если бы это оказалось правдой.

– Так она ждала вас?

– Верно, проход все еще был открыт, – произнес молодой господин, – и Сяо Вань действительно ждала меня там…

Все было по-прежнему: шесть лет, похоже, никак не отразились на дупле в дереве. Слабый свет озарял большую скалу, на которой мы часто вместе сидели, а вот цветы повсюду расцвели.

Я стоял там один, как будто вернулся на шесть лет назад. Все ощущалось каким-то сном, но меня в нем как будто больше не было. Вдруг я услышал знакомый голос:

– Лин!

Я растерялся и сперва заметил знакомого леопарда, идущего рядом с девушкой с высоким носом и глубокими глазами. Лианы обвивали ее грациозную фигуру, а за ней еще шли несколько золотистых куниц.

– Сяо… Сяо Вань? – воскликнул я.

– Лин, ты вернулся! – Сяо Вань подбежала ко мне, сняла что-то с шеи и вложила мне это в руку. – Я должна вернуть тебе нефритовую табличку.

Она говорила со мной так, словно и не было всех этих шести лет. Сяо Вань стала самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Она не была похожа на тех скучных дам, одетых в шелка и атлас в доме первого министра. Она бегала, лазила по деревьям и разговаривала с животными.

Я сжимал свою нефритовую табличку, которую когда-то отдал ей в качестве залога за свое возвращение. Но моей матери больше не было в живых, и эта вещь потеряла для меня всякий смысл.

– Оставь ее себе. Мне она больше не нужна, – сказал я. – Наверное, ты хочешь спросить, где я был все эти шесть лет?

– Шесть лет? – Сяо Вань выглядела удивленной. – Я живу в горах и не знаю, сколько времени прошло. Я все думала, что ты давненько не появлялся и должен прийти со дня на день.

– Прошло много времени. – Я взглянул на нее. – И много чего случилось. Моей мамы больше нет.

– Я знаю. – Сяо Вань опустила голову.

– Ты знаешь?

– Зря я это сказала.

– Расскажи мне.

– Так как ты все не приходил, я тайком сама приходила к тебе домой, – ответила Сяо Вань. – Я видела, как твоя мама сильно похудела. Каждый раз она сидела у окна и смотрела вдаль не отрываясь, словно ждала кого-то. Я не хотела ее тревожить, поэтому просто наблюдала издалека. Но во время моего последнего визита дом был уже пуст.

В этот момент по моим щекам потекли слезы.

– Спасибо тебе, – прошептал я. – Спасибо.

– Ты плачешь, Лин. – Сяо