Книга Таинственный остров - Михаил Леккор

или, хотя бы, церковь. Бракосочетание бы провели. Но пока на острове можно только мечтать. Надеюсь, Наташа не обидится на меня?

Потом, уже семейной парой, мы попытались потащить свою нелегкую добычу… и не смогли, даже с места не сдвинулись. Вот ведь тяжеленная туша, будто какой громоздкий мамонт. Нет, одним рейсом мы явно не унесем. Побегаю я с добычей.

Наташа подумала про себя также, даже куда шире:

— Подожди, милый, надо собраться с родственниками, рассказать, хотя бы в двоих словах, что получилось у них с собой. Они хоть и младшие в семье, а все же такие родные. не смотри, что они маленькие, они все понимают.

Ну, это она зря, сам такой же помолодевший. Или она считает, что у меня толстокожесть, как у носорога? Зря. Главное, чтобы не долго, а то мясо на раскаленном песке испортится. Кстати, про песок-то…

Попытался стащить акулу в прохладное море. С трудом, но сумел. Зверюга словно понимала, что это ее родная среда, двигалась легче. Ф-у-у-х!

Подошли Вик с Викой. Точнее, наоборот, если по возрасту, Вика с Виком. Мне кажется, надо что-то с этими родственными связями делать. Не вообще, но с этими конкретными женщинами и парнем — мальчиком. Надо хотя бы договорится не обращаться, а то тут и так все перепуталось с возрастам.

— Дорогие мои! — сказала матриарх семьи, — мы с Сережей решили поженится, вот! Можете теперь его называть Вика — папой, Вик — дедом.

Родственники ничуть не удивились, более того, как-то по-человечески прочувствовали. Вика даже позавидовала маме, она-то мужчину на острове точно не найдет. Вик — обрадовался, есть теперь родственное плечо, на которое при случае можно и опереться.

Я по этому случаю тоже мог сказать свои пять копеечек:

— Дорогие мои! Поздравляю вас, мы стали сплоченные и крепче и можем легче бороться с агрессивной средой. Но вот эти дочери — мамы — бабы мне откровенно не нравятся. Мы же все помолодели и даже стали юными! Предлагаю называть друг друга только по имени.

— То есть, я буду называть тебя только Сережей? — осторожно поинтересовался мальчик Вик.

Он что думает, что престарелый пенсионер может обидеться? Три раза ха-ха! Да он только обрадуется!

— Да, Вик, ты можешь называть меня Сережей, — охотно согласился я, — а вы как? — обратился к женщинам.

— Я так только ЗА! — как-то даже обрадовалась молодая, — надеюсь, все у нас получится.

— М-гм, это она сейчас про что, про интим? — озадачился я, — эй, я не Казанова и не султан с тысячей наложниц!

Наташа, похоже, подумала про то же. Хе-хе, муж и жена — одна сатана. Она четко обозначала границу своего имущества:

— Дочка, то есть Вика, при всем при том, это все равно мой муж!

И демонстративно прижалась ко мне. Я не возражал, обняв ее за плечи, но в пространство заметил:

— Кажется, уже есть понемножку хочется. Может, потащим хотя бы часть добычи на стоянку? Женщины будут готовить, мужчины — таскать дальнейшее.

Опытная Наташа, хорошо понимавшая, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, да и дети в количестве двух штук находятся в любом варианте на ней, тот час же свернула разговор, скомандовав:

— Детишки и ты, мой муж, собираемся и идем, — и уже обращаясь непосредственно ко мне, спросила: — а что возьмем в первый рейс?

Вот ведь молодчина Наташа, надо будет спросить нее, не получила ли она образование психолога, хотя бы каких-нибудь курсов? Или по природе такая умница затейница? Сама ведь все понимает, но спросила у супруга, мол, ты у нас голова. Как же не любить мою голубку!

— Да моя милая, — я посмотрел на нее все понимающим взглядом, но прокомментировал: — возьмем ту пищу, что наиболее нам привычна и быстрее готовится — рыба, что ты поймала, мелкая рыбешка и ракообразные. Набранные Викой и Виком.

Парень на это гордо поднял мою сумку, довольно-таки большую по объему. Однако же, они тоже работали и руки умелые и рабочие. Вот же ж, предупредил ведь, что они гораздо старше, чем выглядят и сам поймался, как мальчишка!

Одобрительно кивнул головой, добавил:

— А я сейчас быстренько отрублю заднюю часть акулы. Может, Наташенька, куда-нибудь пригодиться. Акулятина нам не очень вкусна, но это не тот случай, чтобы выкобениваться.

Ни кто мне не возразил, хотя и особым восторгов не было. Ничего, мои родные, будет время, зайдем в ресторан или, хотя бы, в забегаловку, заберем там вкуснятину. А пока ешьте жаренную акулятину и уху на первое.

Разрубил тушу на две части. То ли топор был излишне тупой, то ли акулья кожа прочная, но постараться мне пришлось. И то отработался последним. Никто мне слова плохого не сказал, но как-то было неприятно. И акулятину пожадничал, много взял. Пришлось его больше тащить по земле, чем переть на плече. С учетом, что солнце уже было жарким, поход был неприятно-адским. Хотя в полдень я бы вообще согнулся на прямом солнце. Так что незачем скулить и жаловаться на жизнь, будет еще хуже.

На стоянке работа к нас оказалась разделена сугубо гендерно: женщины начали готовить заготовки под блюда, а мы, мужчины, занялись костром. Собственно это подразумевало две части — зажечь огонь и принести дрова, желательно сухие.

Подтащил растопку в виде бересты, сухой хвои и мелкого хвороста, тихонько спросил Вика, чтобы его не позорить, сохранились ли у него после омолаживания навыки с костром?

Вик тоже тихонечко произнес, что вроде бы сохранились, хотя бы теоретически. Но на практике ему надо бы хоть раз с огнем поработать. А то он не уверен.

Я не стал настаивать. Торопиться, в принципе, некуда, акулу они все равно не съедят и слава богу. А в лесу, между прочим, живности много и они куда вкуснее. Что дергаться напрасно?

Спичек у него уже несколько дней оставалось две и, хотелось верить, столько же и будет. Гости в этом отношении ничего нового не принесли. Никто из них не курил и поэтому источники огня в виде спичек или зажигалки не носил. На острове они занимались сыроедением и непонятно, как дальше жили бы, если бы не напоролись на меня с костром. Ведь именно запах дыма, — по признанию Вика, — заставил их идти в неприметную прибрежную лощину.

А я-то наивный, думал, что надежно спрятался! Ха-ха, голову-то спрятал и думал, что в сохранности. А задница-то у всех на виду! Пусть он не женщина, не надо боятся, что общупают, и сексуальных извращений вроде бы нет. А как зубами, и нечеловеческими, а львиными?