Книга Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора - Иван Брыкин

Надо заметить, однако, что расходы полка были огромными: смотры, парады, полковые праздники обходились недёшево, – на них приглашались лучшие музыканты и певцы, которые получали щедрое вознаграждение; при всяком празднике все казармы иллюминировались, что каждый раз стоило не менее трёхсот рублей, и это не считая денег, потраченных на фейерверки. Отдельной статьёй расходов проходили полковые угощения, на которых подавались лучшие вина и закуски.

При Павле были выпущены указы, призванные бороться со всей этой роскошью, но Александр Павлович вернул порядки, бывшие при его бабушке Екатерине. Более того, нашим офицерам, как и офицерам других полков, были даны существенные поблажки – так, они могли ездить на службу в собственных экипажах. Наши семёновцы считали особым шиком подкатить к казарме в коляске четвернёй цугом, с русской упряжью, с гайдуками, форейторами и кучерами.

Ношение формы теперь полагалось только в служебное время, а потом можно было ходить в цивильной одежде. Говорят, что один приверженец старых порядков пожаловался как-то государю на упадок дисциплины, – на то, что офицеры совсем распустились, что переодевшись в штатское платье, они выделывает бог знает что. Александр Павлович ответил: «Ах, боже мой! Пусть ходят, как хотят; мне легче будет распознать порядочного человека от дряни!».

Арест в нашем полку был делом необыкновенным: за опоздание к разводу или на службу, за ошибки во фронте Александр Павлович приказывал обычно нарядить виновного на лишнее дежурство, или обозначить в приказе, что «его величество объявляет свое неудовольствие такому-то офицеру за то-то», или «государь-император приказывает прапорщику такому-то быть внимательнее во фронте».

Определённые поблажки имели также нижние чины нашего полка. До постройки общих казарм они жили по светлицам, в слободах, раскинутых на значительном пространстве, поодиночке или мелкими партиями, и были предоставлены самим себе. Надзора за их поведением быть не могло; не говоря уже про офицеров, которые жили отдельно, но даже унтер-офицеры, и те были отделены от рядовых и редко к ним заглядывали. Пьянство среди нижних чинов было чрезвычайно развито, а отсюда неизбежно следовали отлучки со двора, буйство, крики, а по временам и грабежи.

Для того чтобы раздобыть денег законным способом, солдаты открывали на паях лавочки с продажею табаку, съестных припасов и разных мелочных предметов; в этих лавочках зачастую тайком продавали и крепкие напитки. Другие заводили коров и извлекали выгоды от продажи молочных продуктов; некоторые же нанимались в рабочие по подрядам.

Постройка общих казарм и переход в них имел огромное влияние на нижние чины: подчинённые отныне надзору, солдаты сделались осмотрительнее и реже были замечаемы в нарушениях воинской дисциплины. Но было и другое следствие этого перехода: тяготы службы стали намного больше и не всегда были оправданы необходимостью подготовки солдат к надлежащему исполнению воинского долга. С большой силой это проявилось в конце царствования Александра Павловича, когда многие его благие и добролюбивые начинания безвозвратно канули в прошлое. Тогда случилось невиданное событие – Семёновский полк взбунтовался! Но я забегаю вперёд: «тout le temps», – всему своё время.

* * *

Чтобы закончить рассказ о нашем полку, надо упомянуть о семействах нижних чинов, многочисленность которых и жизнь на казённом содержании составляли вопрос не маловажный. Солдаты, имеющие средства, привозили семьи из родных краёв, но были и такие, кто женились в Петербурге. На роту приходилось средним числом по двадцать пять семейств; их было бы меньше, если бы, по желанию государя и с согласия императрицы, девушек-сирот из воспитательного дома не выдавали замуж за солдат. Раза два или три в год в ротах переписывали желающих жениться и потом приводили их в воспитательный дом, где каждый сам выбирал себе невесту, согласуясь с аттестациею, которую девица получала от своих наставниц.

Последствия показали, что воспитанницы были весьма мало подготовлены к тому быту, который ожидал их в замужестве. Жизнь женатых была не легка – помимо недостатка в средствах, жилища были крайне плохими. Поспешная постройка казарм была причиною того, что в них не было устроено удобного помещения для семейных: они занимали по несколько тесных комнат в подвальном этаже. В моё время в этих тёмных и сырых каморках жили жены двухсот тринадцати нижних чинов, – из-за этого была чрезвычайная смертность между новорожденными детьми, чему немало способствовало также отсутствие всякого медицинского ухода за родильницами.

Таким образом, быт офицеров и нижних чинов сильно отличался у нас; впоследствии, в ходе войны с Наполеоном мы видели, что у французов это не так. Жизнь русских солдат даже сравнивать нельзя с жизнью французских; солдаты наполеоновской армии были, пожалуй, более окружены заботой, чем офицеры.

Да и что же вы хотите, если мы больше готовились к парадам, чем к войне! Наши ветераны рассказывали мне, что даже в восемьсот пятом году, когда мы уже вступили в коалицию против Наполеона и начали воевать с ним, главное внимание в армии по-прежнему уделяли шагистике и парадным смотрам. У нас в полку батальонные и полковые учения проводились исключительно с расчётом на парады: по приказу Александра Павловича батальонные учения следовало проводить один раз в семь дней, полковые – один раз в пятнадцать дней, делая упор «на твёрдость шага и красоту передвижения шеренги». Полк в любой момент должен был выступить по тревоге… как вы думаете, для чего? Для войны? Отражения угрозы неприятельского вторжения? Вот и нет: для того, чтобы по прибытии высоких иностранных гостей блеснуть в парадном строю.

Парад на Царицыном лугу (Марсовом поле) в Петербурге. Художник Г. Чернецов

Лишь после позора Аустерлица стали проводится регулярные учения по стрельбе и действиям полка в атаке и обороне, – да и то они отменялись всякий раз, когда нужно было приготовиться к очередному параду. Последнее я видел своими глазами: в начале двенадцатого года перемен было мало.

Война 1812 года

О войне двенадцатого года следует рассказать подробнее. Отзвуки этой военной грозы до сих пор слышны и ещё долго будут слышаться.

Я хотел бы остановиться здесь на трёх вопросах: почему произошла война двенадцатого года, как она проходила и что показала нам. Если вы не возражаете, я буду придерживаться этого плана моей… чуть было не сказал – лекции. Мои друзья всегда говорили, что во мне сидит несостоявшийся профессор, – наверное, они правы.

Итак, почему произошла война? От нежелания иметь дело с Наполеоном. После окончания нашей неудачной кампании против него в Европе, он в Тильзите и ещё более в Эрфурте предлагал Александру Павловичу хорошие условия мира. Речь шла о том, чтобы Франция и Россия создали великий евро-азиатский союз от Атлантического до Тихого океана. Франция получила бы больше выгоды в Европе, а Россия – в Азии; нет сомнений, что они стали бы мощнейшими державами на свете. Мы, однако, предпочли держаться Англии, которая никогда не была нам по-настоящему дружественна и заботилась исключительно о своих интересах.