Книга Хвосты удачи. Истории из жизни ветеринарного врача - Ольга Шильцова

– Да с таким жаром у него уже и мозги спеклись, и почки отказали! – сказала Вика вслух. – Надеюсь, прививки у него были сделаны по всем правилам, потому что это слишком похоже на бешенство.

Она развела новый флакон с препаратом, настроила инфузомат и задремала прямо за столом, уронив голову на руки. Разбудил ее писк аппаратуры, и Вика сразу поняла, что у нее в стационаре стало на одного пациента меньше. На улице уже светало, и, поразмыслив, она разбудила Марину – терапевта, чьим подопечным считался пес.

– Мариш, самоед умер. Помоги его упаковать, мне еще весь стац мыть.

Та потерла руками лицо, пытаясь проснуться, и кивнула.

– Пошли. Скоро смену сдавать, оформлю все доки, а потом позвоню хозяевам. Буду посылать на вскрытие.

– Что с ним было, как думаешь?

– Болезнь Ауэски, псевдобешенство. Лет пять назад у меня целый помет котят с такими же признаками умер, ничего сделать не смогли.

– Ауэски? Откуда?

– Я расспросила, чем кормили. Мясо, потроха, овощи – все сырое. Брали в каком-то фермерском фургончике у себя в поселке. В том числе – свиную печень, свиное сердце, ребрышки. Думаю, со свининой заразился, у частников и крысы могут по кормам гулять, и еще черт-те что. Для людей этот вирус не так опасен, понимаешь? Тем более, при термообработке он разрушается. Поэтому даже с ветеринарной печатью я бы не давала своим сырую свинину[27]. Мало что ли другого мяса!

Марина с досадой махнула рукой. Ей предстояла нелегкая беседа с владельцами самоеда. Иногда женщине хотелось выучиться на диагноста, например, уйти работать в кабинете УЗИ. Филатов же ушел из хирургов в лабораторию и вон как сразу плечи расправил! Она захлопнула крышку морозильной камеры и кивнула на служебный выход:

– Пойдем покурим, Викуль. Успеешь прибраться.

– Пойдем, постою с тобой.

Марина насмешливо протянула:

– О-о-о, бросаешь? Дело хорошее, я сама три раза бросала. Хотя чего это я, тебе детей еще рожать, – терапевт с любопытством покосилась на Вику, надеясь выведать свежую сплетню, но девушка потрясла головой:

– Типун тебе на язык, какие дети. Просто поняла, что курить больше не могу, ну и… бросила! Ненавижу зависимость, не важно, какую. Хожу теперь, чупа-чупсами перебиваюсь. Без сахара, на ксилите, у стоматологов купила. Хочешь?

– Дай один, сыну подсуну. Если разницы не заметит – аллилуйя, а то мы к семи годам уже с четырьмя пломбами, а зарплата у меня не резиновая.

Подруги сидели на скамейке у крыльца и думали каждая о своем. И немного о том, что работать в ветеринарной клинике – не означает тискать маленьких щенят днями напролет, хотя некоторые представляют их работу примерно так. Вика поднялась первая:

– Увидимся! Стационар сам себя не продезинфицирует.

На днях Алексей Петрович нашел на лампе в операционной засохшие брызги крови, после чего наскипидарил всю смену так, что даже маститым врачам стало слегка не по себе. В душе Виктория была с ним солидарна – ее приучили к порядку железной рукой, когда она работала медсестрой, а в ветеринарной клинике чистота была еще важней. Основной удар, конечно, принимали на себя уборщицы, но там, где стояло оборудование, врачи и ассистенты наводили порядок сами.

Запах дезинфектанта был таким привычным, что не только не раздражал, но приносил умиротворение. Вика тут же с досадой подумала, что ей снова предстоит возвращаться в отвратительную берлогу, где жил человек, называвший себя ее отцом. Иногда она пыталась вспомнить то, другое место, где она жила с мамой, но это было слишком больно, и образ ускользал. В плохие дни Виктория порой мечтала о собственном доме – где пахло бы свежестью, а по полу можно было бы пройтись босиком, не боясь собрать на ноги песок и крошки. Бесплодные фантазии оставались таковыми – девушка не предпринимала ничего для осуществления своей мечты, продолжая мчаться в колесе повседневных забот.

Глава 28

Вера Николаевна успокаивающе похлопала подругу по руке:

– Ну не убивайся ты так. Все-таки пятнадцать лет – солидный возраст для собаки…

Женя укоризненно посмотрела на нее и шумно высморкалась. «Мама, возраст – это не диагноз», – будто наяву прозвучал у Веры в голове голос сына. Она вздохнула и осторожно предложила:

– Давай я Косте позвоню? Пусть посмотрит Моньку. Он же у меня ветеринаром работает, может, поможет чем.

Женя помнила Костика скромным худым мальчиком в очках. Представить его врачом было сложно, но и вести собаку в клинику было страшно – на кого еще нарвешься. Верочка ушла, пообещав, что сын приедет вечером, и женщина стала ждать, взяв пожилую собаку на руки. Волнистая шерсть кремового цвета была такой же красивой и мягкой, как и много лет назад, и только побелевшие от катаракты глаза выдавали возраст маленькой пуделишки.

Когда в квартиру позвонил молодой мужчина с чемоданчиком в руках, Евгения Ивановна с трудом узнала в нем Костю. И панибратствовать не стала, называя молодого специалиста на вы. Пожилая собачка вежливо потыкалась носом в руки гостя и улеглась на ковре.

– Вы можете подумать, что я запустила собаку, – начала хозяйка свой рассказ.

Константин ничего такого вовсе и не думал, но вежливо сказал:

– Расскажите, пожалуйста, все по порядку.

– Все началось с того, что Моника начала писать дома. Огромные лужи. А ведь она воспитанная, чистоплотная девочка. Я обратилась в ветеринарную клинику, они заохали-заахали. Говорят, либо диабет, либо почечная недостаточность. Мы сдали полную биохимию, а показатели все в норме, можете представить? Это в пятнадцать-то лет. Хоть в космос отправляй.

Женщина протянула молодому ветеринару листочек с анализами и продолжала:

– Тогда врач предположил, что у Монечки просто развилось недержание мочи. Я слышала, что у стерилизованных собак такое бывает. Прописали специальный препарат, но лучше не стало. Я видела, что она пьет больше обычного и только поэтому не может дотерпеть до прогулки. А вчера она отказалась от еды. Что бы я ни предлагала – не ест.

Костя кивнул и решил начать с обычного осмотра. Он застелил стол одноразовой пеленкой и попросил хозяйку:

– Поставьте ее на стол попой ко мне и придерживайте, чтобы не спрыгнула.

Ветеринарный врач достал электронный градусник, но стоило ему приподнять собаке хвост, как та пронзительно закричала. Костя пробормотал «простите, мадам» и присмотрелся к попе внимательнее. Кучерявая шерсть скрывала огромную разлитую припухлость, кожа на ней была багровой. «Неужели промежностная грыжа?!» – промелькнуло в мыслях, но ветеринар тут же одернул себя – это же не кобель, откуда? Если не грыжа, то, возможно, опухоль, но так или иначе, прежде чем делать выводы, нужно снять воспаление. Бережно отодвинув хвост в сторону, Константин все-таки измерил температуру.