Книга Как начать разбираться в архитектуре - Вера Калмыкова

агнец – символ Иисуса Христа;

лев – символ силы и могущества;

оливковая ветвь – символ вечного мира;

лилия – символ чистоты (распространено из-за влияния апокрифических историй о вручении архангелом Гавриилом Деве Марии при Благовещении цветка лилии);

виноградная лоза и корзина с хлебом – символы евхаристии.

Все эти изобразительные формы были понятны первым христианам, т. к. в основном повторяли уже известное и привычное, правда, с новым смыслом, в новом значении. Теперь виноградная гроздь стала не знаком античного бога Диониса, а Христа, – однако к тому, что Бог способен воскреснуть, христиане, знакомые с античными мифами, оказались отчасти подготовлены. Новые элементы, как, например, изображение нимба, были немногочисленны и воспринимались в общем контексте как специфический код для единоверцев.

После того как христианство стало признанной религией, во многих храмах начали использовать античные статуи, например, для поклонения Деве Марии. Правда, длилось это недолго: на Никейском соборе в 325 г. искусство круглой скульптуры было осуждено Церковью как противоречащее заповеди «Не сотвори кумира».

Но все эти события относятся к миру последователей религии Единого Бога. Что же происходило в языческом?

Император Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (правил в 284–305 годах), кстати говоря, упорный гонитель христиан, первым понял: Рим утратил историческое значение и больше не может быть единственной столицей. Империя, разделенная на отдельные области, требовала более мобильного управления, и потому возвысились новые города – Трир на реке Мозель, малоазиатская Никомедия, Аквилея в Междуречье неподалеку от Триентского залива и Медиолан на реке Ламбро в Италии.

Константин I Великий (306–337 годы) осознал, что начинается новая эпоха в жизни страны, и захотел новую столицу. Выбор его пал на эллинский городок Византий на берегу Босфора, вскоре принявший имя императора и ставший Константинополем. Так родилось целое государство – Византия, которой суждено было сыграть видную роль в исторических судьбах христианской Европы.

Константинополь строился в 324–330 гг. уже как христианская столица. С самого начала здесь сложился тесный союз государства и Церкви, хотя император не был христианином и принял крещение только перед смертью. Со временем территория Византийской империи стала огромной: сюда входили Балканский полуостров, Пелопоннес, Малая Азия, острова Эгейского моря, Сирия, Палестина, Египет, Киренаика, острова Крит и Кипр, часть Месопотамии и Армении, другие области – т. е. фактически все уже упоминавшиеся в предыдущих главах регионы за исключением территории современной Франции, на которой расположены пещеры с наскальными рисунками. О них шел рассказ в первой главе.

В 330 г. императрица Елена, мать императора Константина, христианка, посетила Вифлеем, город, где родился Иисус Христос. Разумеется, она искала то самое место, где произошло Рождество. В Евангелиях никаких точных указаний нет. Философ Ориген ей это место указал, и существующий поныне храм стоит как раз над той самой пещерой. Здание, построенное по приказу Елены, было уничтожено пожаром в VI в., после чего отстроено и доныне в общих чертах сохраняет свой облик.

Константин, как и Диоклетиан, был большим поклонником восточной роскоши, причем распространялось его пристрастие на все сферы, начиная от особых внешних проявлений почитания верховного властителя до оформления городского ландшафта. Поэтому, желая украсить Константинополь, он отдал приказ вывезти из Рима все, что можно было сдвинуть с места, поднять и переместить. Прежде всего, конечно, многочисленные скульптуры, украшавшие римские улицы. Некоторые историки даже говорят о «разграблении» Рима Константином. Одновременно устанавливалась и преемственность между двумя городами, одному из которых суждено было стать столицей Западной Римской империи, а другому – Восточной. И римляне (жители Рима), и ромеи (византийцы) точно знали, что живут в настоящем имперском центре.

Император построил в новой столице новый храм – во имя святых апостолов. Он не сохранился до наших дней, но известно, что он принадлежал – как и церковь Рождества в Вифлееме – к типу западных христианских базилик.

Надо сказать, что о такой разновидности культовых зданий мы уже говорили, когда речь шла о Древнем Египте, хотя термин принято соотносить с западно-христианскими храмами. Строго говоря, храм Амона в Карнаке относится именно к базиликальному типу. В чем же его специфика?

Представим себе здание, прямоугольное в плане. Поставим внутрь два продольных ряда колонн, чтобы они расчленяли пространство на три части: широкую среднюю и две симметричные боковые – поуже. Эти части назывались нефами. Теперь дело за стенами и крышей. Длинные боковые стены сделаем одинаковыми по высоте, но крышу не станем класть ровно под углом до условного центра, а сделаем ломаной: пустим ее от стен под небольшим наклоном (или плоско) до того уровня, где начинаются параллельные ряды колонн, затем над колоннами выстроим вертикальные стены и после – еще два ската, сходящихся в центре. Храмы могли быть трех- или пятинефными. Но в любом случае средний неф всегда выше боковых, и на самых верхних стенках имелись дополнительные окна, чтобы внутрь попадало больше света.

Примерно так, с небольшими вариациями, и строились базилики. В Древней Элладе, а затем и в Риме эта архитектурная форма использовалась для общественных зданий. Почему Константин не использовал конструкцию периптера, понятно: ведь такой храм ассоциировался бы с языческим культом. Императору же нужно было нечто совершенно особенное, но и отказываться от возможностей, которые предоставляет прямоугольная планировка, он не собирался.

Надо сказать, что слово «неф» с латыни переводится как «корабль», и в символике храма появилось новое значение: теперь верующие слово плыли на корабле в Царствие Божие. Для сравнения вспомним, что периптеры мыслились как взлетающие. Отметим, что можно связать архитектуру базилики с Гипподамовой системой – с той поправкой, что из-за размеров и вытянутости в плане огромное здание растянулось бы на целый городской квартал.

Посмотрим на вифлеемскую церковь Рождества. В плане она являет собою прямоугольник, внутри разделена на нефы, и каждый имеет полукруглое завершение. Оно называлось апсида. В апсидах, ориентированных на восток, располагался алтарь (когда базилики были римскими общественными зданиями, в апсидах стояли троны, на которых владыка сидел, верша суд или творя государственные дела). Сверху их перекрывали полукуполом (конхой) или полусводом. В церковь Рождества мы попадаем с торца и долго идем вдоль рядов колонн слева и справа туда, где, собственно, и находится вход в пещеру, где родился Иисус. Мы двигаемся медленно, благоговейно, проделываем путь, и идея пути по храму символически отражает идею пути к Богу. Тот же принцип движения, одновременно земного, во времени и пространстве, и духовного, предполагался и в более древние эпохи в Египте и Элладе.

Базиликальный тип храма в Византии получил широчайшее распространение. Обратим внимание на первое отличие от античного: снаружи здание выглядит как крепость, как неприступная громада камня, монолит. Почему так? Куда делись колонны, скульптуры, украшавшие экстерьер здания еще совсем недавно в том же Риме? Ответ, по-видимому, довольно прост. Даже в эпоху эллинизма, не говоря уже о более ранних периодах истории античности, войны между полисами не предполагали разрушения храмов, т. к. это были общие для народа святыни. Конечно, возможно нашествие внешнего врага – как во время Греко-персидских войн, когда, например, в Афинах уничтожили до-Периклов Акрополь. Но эллины не разрушали святынь во взятых городах, потому что они были объектом поклонения как для завоевателей, так и для побежденных. Однако позже, в Средние века (некоторые ученые используют словосочетание «Темные века» для обозначения эпохи до IX или X веков), когда все восставали на всех, ничто не имело значения, и чем больше храм снаружи напоминал неприступную крепость, тем больше была вероятность его сохранности.