Книга Над пропастью в огне - Анна Штогрина

Керим спешно пошел следом.

То чего я и боялся близко! Мне нельзя раскисать. Иначе меня сожрут шакалы. Перекусят позвоночник пополам и выплюнут. В нашем бизнесе надо быть только отмороженным чудовищем. Монстром! Кажется так меня Ника называла…

* * *

— Мелкая сука, — выдохнул я, когда повернул голую Нику к себе задницей и начал мазать обезбаливающим кремом ее пизду!

Член до боли натягивал спортивные штаны. Желание наклониться и укусить ее за мягкое полушарие жопы, затуманивало. Я захотел вылизать ее своим языком там! Там, где другой хуй до меня хозяйничал.

Никогда раньше даже не думал о таком…

Розовый бутон. Нежный, манящий…

С трудом сглотнул вязкую слюну. До ломоты в яйцах, хочу снова впитать оргазм девчонки. Я теперь никогда не забуду, какая она сексуальная и красивая, когда кончает.

Златовласка. Сука!

Накрыл ее обнаженное, измученное мной и лихорадкой тело. Вся постель влажная. Ника заболела. Врач сказал, что скорее всего ее подкосило на фоне стресса. Конечно, я ей вчера такой стресс устроил, что она его на всю жизнь запомнит. Сегодня пистолетом башку одному гандону разбил и не переживал особо. Не нервничал. Обычное дело. Просто работа.

А тут девка заболела и меня выворачивает…

Вернулся в комнату к Нике с уборщицей, Белитой. Приказал ей поменять постель девчонке и взять свежую пижаму.

Вот только взгляд ее мне не понравился, когда она пренебрежительно уставилась на больную. Вроде все верно. Ника в ее глазах шлюха, потрепанная мной. И я должен радоваться всем унижениям, которые свалились на нее по моей милости. Да вот только желание разорвать голыми руками Белиту, что б не смела насмехаться над несчастной, непонятно откуда взялось.

Захотелось защитить Нику от нее. От всех и себя в том числе.

Надо было сегодня потрахаться на стороне. Потому что, я уверен, все дело в нерастраченной сперме, которая мозги в кисель превратила.

Отенес девчонку в душевую. Поставил перед лейкой. Голую. Всю в синиках и следах моего вчерашнего преступления.

Маленькая, едва до плеча достает мне. Вся трусится от страха и холода, но голову задирает гордо. Как мокрый желторотый птенец.

Не могу не смотреть на ее высокую мягкую грудь, впалый живот с зеброй ребер, покатый гладкий лобок. Снова хочется растерзать ее. Взять себе.

Но сейчас желание, не уничтожить и растоптать. А бережно на руки взять и попробовать с ней осторожно заниматься сексом.

Никогда не думал, что мне станет интересно, каково это. Брать медленно и нежно. Доставлять удовольствие ей и самому сходить с ума от щемящего наслаждения…

Снова морок. Ведьма своими глазами оленьими убивает мою волю!

Когда Ника расплакалась, я словно с катушек слетел. Манипуляторша, продажная девка!

Специально пытается меня разжалобить. Придушить бы ее прямо здесь, в душевой! И закончилось бы все!

— Угомонись, — раздраженно говорю я, пытаясь сдержать гнев, что черной клыкастой пастью рвется из меня наружку, к ней, — Думаешь мне больше нехер делать, как возиться с такой проблемной шлюхой!

— Так отпусти меня! — Вскричала она.

А в следующий момент, я опешил. Охуел от ее дерзкой наглости. Сучка с размаху залепила мне пощечину. Смешную по своей силе, я даже не почувствовал. Но невероятно мощную по энергетике, которую она с ней послала!

Сама боится и дрожит, а как настоящий боец не отступает, нападает на зверя! Понимает, что может быть растерзанной за это, но все равно делает! Отчаянная…

Завладевает мной все сильнее.

Чувствую ее пощечину, как сахарный сироп на губах. Сердце бьет грудину молотком. Хочу сжать Нику ручищами. Приласкать ее нежную кожу и одновременно, сжать до боли. Вырвать из себя. Как отраву слить со всей кровью из вен.

Я резко схватил ее шею. Такую тонкую, что если сильнее сожму подушечки пальцев соединятся. Очень хочется сжать…

Втянул ноздрями ее трепет, страх и ненависть. В ушах стучит набатом — Разорвать, суку!

— Откуда ты взялась такая дерзкая сука!? Я тут играюсь с тобой! Лечу тебя, а ты руку на меня поднимаешь! Вчерашний урок тебя не научил покорности и уважению к своему хозяину?! — говорю, а сам залипаю на ее губах, которые все также дерзко выдают:

— Я не рабыня. Я женщина! Ты не можешь быть мне хозяином! Ты монстр. Чудовище!

Ее слова хлыстали меня до кровавых ран. Я знаю, что все так как я и планировал. Для нее, для всех и для себя, я и есть монстр. Только нихуя не легче мне рядом с этой невинной, обиженной мной добродетелью. И желание засадить ей по самое горло. Насадить ее мелкое тельце на себя, снова ощутить насколько она тугая везде. Растягивать под себя, наслаждаясь ее оргазмами.

Резко включил ледянную воду в душе. Мне срочно нужно охладиться. Похуй, что в одежде. Я горю. И мой огонь — это златовласка! Гребанная шлюха Тамира, которую я сумел увезти у него из под носа. Оприходывать быстрее его.

Одна мысль целый день, кислотой разъедает меня. Тамир, не меньший ублюдок, чем я. Но он не тронул малышку. Старался защитить от меня. Спрятать. Это говорит о том, что он запал на нее сильно. А раз Ника за ним везде хвостом полы мела, то и она к нему неравнодушна. Из их сладкой медовой идиллии, только я ложка дегтя.

От осознания этого, ненависть к мелкой паршивке и к подонку Тамиру зашкаливает. И я даже не хочу думать, что это больная ревность…

— Сука! Златовласая блядь, — развернул к себе спиной шалаву. Не могу смотреть в ее глазища. Тону…

Я решил с ней спать. До последнего думал снова лечь на диване. Но к ней влекло как магнитом.

Только залез под одеяло и притянул к себе, аж замер. Постоянная эрекция рядом с этой девкой раздражала. Я не хочу думать о сексе с ней. Он мне не нужен. Но чем больше я борюсь с желанием, тем сильнее оно у меня.

Пока я старался даже не дышать, чтоб не растерзать ее, не трахуть снова очень жестко, маленькая заноза, начала ерзать по моему члену.

Еще и начала снова бухтеть о том, какой я монстр, и чтоб лучше она спала на улице, чем со мной.

Нет, ну какая же неблагодрная блядь! Так и хотелось снять предохранители и сорваться на нее. Затрахать до смерти за дерзость.

— Мне насрать на твое мнение. Знай свое место! И впредь, раз ты такая дура, рот открывай только для моего члена, — зло прошипел я и смял в кулаке ее пижамную кофту. Одно слово и сорву с нее все тряпки. Не пожалею больше ее растерзанную плоть.

Но Ника притихла. А через миг снова начала елозить мелкой жопой по моему члену. Может она и пыталась отодвинуться. Но я болезненно воспринимал каждое ее движение.

— Блядь, ты так и просишься на хуй. Лежи не дергайся, — выдохнул угрожающе я, и девчонка замерла в моих руках.