Книга Последний Ковчег - Татьяна Сергеевна Богатырёва

Лот успокоился и принял вид относительно благодушный и удовлетворенный, тем не менее план, озвученный Дугом, не вызвал у него должного воодушевления. Он справедливо заметил, что если это что-то и даст, то только то, что еще больше подольет масла в и так уже горящий костер.

– Да в том и дело, Лот! – Дуг сердился, что Лот, с одной стороны, как раз хорошо понял его задумку, а с другой – явно ее не так как-то понимал и недооценивал. – Это же… это заставит всех действовать! Как и говорил Гек, как только верх стал просачиваться вниз, а низ подниматься наверх, все стало шататься и ну… двигаться.

Лот посмотрел на него почти с жалостью.

– Я все-таки в тебе ошибся. Первое впечатление обычно самое верное, а я сразу еще тогда подумал, что ты тупой.

– Да нет, это тебе показалось, – отмахнулся Дуг. – Ну вот этот твой рейд к Капитану, ты ведь хотел что-то изменить? И ведь, кстати, получилось! – Дуг умолчал о том, как именно это получилось.

– Не, – Лот покачал головой, – я хотел отомстить. И это, кстати, было глупо тоже. Я потому с Сашей так и носился, что думал, будет чем прижать Капитана.

– Но ведь потом она сама по себе стала тебе дорога? – гнул свое Дуг.

Лот сделал неопределенное движение головой, то ли кивнул, то ли плечо заболело, так сразу и не поймешь.

– Разве ты не хочешь хотя бы попытаться что-то изменить для нее? Чтобы не надо было потом вот так тут сидеть и строить планы мести уже за Сашу? – Дуг понимал, что так говорить было нечестно и невежливо, но еще он понимал, что это сработает.

И сработало. По крайней мере, Лот оживился. И даже начинал злиться.

– Нет, ты меня дослушай, – не дал ему открыть рот Дуг (потом ведь не заткнешь). – Они уже сегодня объявят о конце карантина и возобновлении работы. Вот-вот очнется командир Юлий, и как ты думаешь, за кем он придет первым делом? Ты думаешь, он наши лица не запомнил?

– Мальчик, ты не понимаешь. Я не революционер, я только притворялся революционером, и это тоже было частью этих, верхних, плана. Чтобы была видимость, что есть сопротивление, чтобы была у идиотов некая надежда и веселее было плыть.

– Нет, понимаю, – покачал головой Дуг. – Я понимаю тебя, правда.

Раньше Лот очень не нравился Дугу. Ева еще нагнетала со своими предупреждениями о том, какая Саше по вине Лота может грозить опасность. А теперь все как-то более-менее встало на свои места, насколько что-то вообще могло быть на своих местах с учетом обстоятельств. Дуг точно помнил момент, после которого он начал относиться к Лоту по-другому. Он тогда подумал, что на всем Корабле почти нет людей возраста Лота, в уме подсчитал, и получилось, что Лот попал на Ковчег ребенком. Это было ужасно, наверное. Еще хуже, чем родиться здесь, потому что если ты всю жизнь провел на Корабле, то тебе и сравнивать не с чем и не по чему грустить и горевать.

– Пожалуйста, давай сделаем так, как я придумал. Навряд ли все может стать хуже, чем уже есть сейчас. Ради Саши, давай? Пожалуйста.

– Хуже может быть всегда. Даже если, заметь, даже если все получится и даст хоть какой-то результат, ты будешь мне обязан, – вздохнул Лот. – Я позову людей. Пойдем.

* * *

Пропуск в радиорубки у них был – украденный из кармана Гека. Проверок было больше, чем людей Лота, но зато на стороне последних был эффект внезапности – все были запуганы, ожидая объявления, сидели, следуя приказам, по каютам, коридоры были пусты, Проверки расслаблены.

Ясное дело, из одной рубки для оповещений весь Ковчег их не услышит, но полтрюма они охватят точно. А люди сидят у настенных радиоточек в своих каютах и спальных отсеках и напряженно ждут, ждут, ждут объявления, так что они обязательно все услышат.

– Точно работает? Ты подключил? – еле выдавил из себя Дуг. Решимость его резко оставила, и голос звучал пискляво и как-то задушенно.

– А ты начинай говорить, там и услышим, – Лот протянул ему микрофон.

* * *

– Всем, всем, всем! Внимание! Говорит Дуг, сын кочегара Нила и прачки Леты! Капитан мертв, повторяю, Капитан мертв! Двигатель неисправен, и никто не сможет его починить! Вы должны знать правду! Выходите из кают, повторяю всем, кто меня слышит! Пора действовать! Капитан уже давно не управлял Кораблем, он был болен! Пропавшие люди похищались Проверками, их отводили в медотсек для бессмысленных анализов и глупых экспериментов! Не бойтесь Проверок, повторяю, выходите все! Нас гораздо больше, если мы выйдем все вместе, они ничего не смогут нам сделать! Никто не сможет перестрелять нас всех! Медлить нельзя! Двигатель неисправен! Корабль тонет! Повторяю, Двигатель не работает…

10

Бог из машины

Саша в исступлении молотила кулаками по двери ангара – бесполезно. Получалось гулко, потому что в ангаре было очень пусто и очень тихо – после того как они услышали по громкоговорителю речь Дуга, после того как Саша откричалась, после того как Гектор безуспешно пытался связаться по рации хоть с кем-нибудь, на них снова обрушилась тишина. Тишина была невыносима, и Саша выплеснула весь свой страх и гнев на дверь. За дверью тоже была тишина, вернее тишина была здесь, с этой стороны, этот отсек, как все остальные на Корабле, был сконструирован с учетом звукоизоляции.

Потом Гектор решил, что пора брать себя в руки. В конце концов, Елена ушла с матерью в архив в сопровождении остальных Советников и Проверок, все-таки это лучше, чем если бы она осталась внизу, в трюме. Он решил не мешать Саше стучать в дверь, только внимательно следил, чтобы она не переусердствовала и не поранилась, это же дверь металлическая, а ее руки – нет!

Наконец она выдохлась, прижалась спиной к двери и медленно сползла по ней вниз. Подтянула колени к груди, спрятала в них лицо и заплакала. В этом плаче было больше горя и страха, чем обиды или боли. Или нет, было непонятно. Гек размышлял над сходством и различием этих эмоций. А какая, собственно, разница, все одно – это плохие эмоции, мучительные для человека и деструктивные. Гек подошел к Саше и опустился перед ней на корточки. Потом ноги затекли, и он сел на пол. Он хотел бы многое сказать, но получилось, как всегда – коротко и коряво.

– Я никогда тебя не брошу. Всегда буду с тобой. Вот.

– Всегда это до самой смерти? Это приблизительно сколько, до конца дня? – сказала она глухо, не поднимая головы. Но в ее словах не было горечи, это явно была попытка пошутить.

– Типа того. – Гек помолчал.

Ему хотелось, чтобы Саша подняла голову, посмотрела на него. Почему-то это казалось жизненно важным. Если бы она перестала прятать лицо, то все сразу наладилось бы. Тогда он придумал, что надо спросить что-нибудь, чтобы она отвлеклась хоть немного. Ну и он заодно. Больше всего Гек боялся пожара, он то и дело раздувал ноздри и пытался унюхать дым. Потому что пожар – это все, это конец. Они же в самом низу, в трубах, и никто не пойдет их искать.