Книга Лорд моей мечты - Ольга Силаева

Весь его вид говорил, что ему нужно побыть здесь без меня. Я бросила последний взгляд на звезду и направилась к выходу.

У дверей я обернулась. Лорд Таннис подъехал в своей коляске прямо к звезде и теперь разглядывал её с непонятным выражением лица. О ком он думал сейчас? О своих родителях? О загадочной алхимии, которая таилась в этом негаснущем свете? О себе?

Я не знала. Но уж точно не обо мне.

Я провела ладонью по распухшему лицу. А потом толкнула дверь и молча вышла.

Глава 11

На следующий день я завтракала в одиночестве. Лорд Таннис отправился в департамент иностранных дел, собирался вернуться крайне поздно и, по словам Росситера, ничего не просил мне передать.

Отношение дворецкого ко мне ни капли не изменилось в худшую сторону. Впрочем, на мне теперь была лёгкая, но очень плотная вуалетка, приколотая к волосам и полностью скрывающая лицо.

Я не очень-то стремилась лишний раз разглядывать себя в зеркале, даже во время умывания. Ужасно распухшее лицо и веки, сыпь на щеках… это лицо будто принадлежало не мне. Поэтому, одевшись, я быстро опустила на лицо вуалетку и выщла из комнаты.

– Росситер, вы не расскажете мне о родителях моего супруга? – попросила я, когда дворецкий наливал мне чай. – Хотя бы немного.

– Я затрудняюсь сказать, миледи, – невозмутимо ответил Росситер. – Быть может, милорд может снабдить вас более полной информацией.

– Вы прекрасно знаете, что ничем он меня не снабдит, пока сам не захочет, – парировала я. – И, возможно, не захочет никогда.

Я понизила голос:

– Но он доверился мне. Я знаю, как он выглядит, и знаю, что он поддерживает меня. Так позвольте мне тоже его поддержать. Вы же знаете, как ему это нужно.

Росситер помедлил. За окном журчали искусственные водопады, перетекая из чаши в чашу, и я невольно залюбовалась сверканием струй под солнечными лучами.

– Леди Таннис любила ухаживать за садом, – произнёс Росситер с тёплыми, почти ностальгическими нотами в голосе. – У миледи не было способностей к языкам, но она понимала язык цветов. Розарий высадила она. Наш садовник был её учеником, поэтому сад содержится в совершенном порядке до сих пор, как и при ней. Лорд Таннис бережёт его в память о матери.

– Наверное, мне следует взять несколько уроков у нашего садовника, – произнесла я. – Ну, когда я сниму эту дурацкую вуалетку.

– Миледи, мы все к вашим услугам в любое удобное вам время и при любых обстоятельствах.

Во взгляде Росситера действительно была симпатия. Не бесстрастная вежливость, но подлинное сочувствие. Это было… необычно. В пансионе не очень-то поощрялось выражать кому-то сочувствие, да и дома тоже. Мадам Обри называла это хорошими манерами, тётя Фрина – правильным воспитанием, но в эту минуту я совершенно точно поняла, что предпочитаю неправильное. Смеяться во весь голос, хрумкать печеньем погромче и отвечать на симпатию симпатией, а не холодом.

– Спасибо вам, – негромко сказала я. – Клара сказала мне то же самое. Она великолепная горничная.

– Моя племянница, миледи.

Так вот в кого она такая тактичная и понимающая, оказывается. Но я не стала говорить ничего вслух: Клара тоже не сказала о моём лице ни слова и лишь поклонилась, когда я мягко объяснила, что пока предпочитаю обойтись без личной горничной. Но её глаза говорили за неё: «Я сочувствую вам, миледи». Она сразу же тактично удалилась, но этот взгляд стоил многих слов.

– Она замечательная, – тепло произнесла я.

Дворецкий поклонился:

– Я думаю совершенно так же, миледи. Спешу также сообщить вам, что лорд Таннис просил меня провести инвентаризацию на кухне и после неё в доме не осталось ни единой щепотки ванильной пыльцы.

Это была отличная новость. Но минуту назад Росситер упомянул, что мать моего супруга была садовницей, и, забыв о пыльце, я вдруг задумалась совсем о другом.

Родители моего мужа. Какими они были?

– Значит, мать лорда Танниса не знала языков, но была прекрасной садовницей? – уточнила я. – А отец – превосходным дипломатом, как и его сын?

– Совершенно верно, миледи.

– А… как они познакомились?

Дворецкий принял задумчивый вид.

– Это было… довольно удивительно, миледи, но эта история не очень-то известна в столице. Я даже берусь с уверенностью сказать, что она совершенно неизвестна.

– Но вы ведь расскажете мне? – я подпустила в голос умоляющие нотки. – Пожалуйста!

Росситер остановил взгляд на водопадах, потом взглянул на краешек розария, видневшегося за широкими окнами, и вздохнул:

– Что ж… Миледи, они заключили отложенный брак по договору.

– Что-о? Родители лорда Танниса? Они вступили в отложенный брак, как мы с лордом?

– Совершенно верно. Оба были единственными детьми, и много лет их семьи мечтали породниться. Увы, они не желали вступать в брак ни под каким видом. Будущая леди Таннис особенно ценила свою свободу. Дошло до того, что родители пригрозили лишить их наследства – а наследство было немаленькое, миледи.

Я присвистнула:

– Ого! И что же они решили? Вряд ли юная леди хотела остаться без денег.

– Будущая леди Таннис поставила весьма хитроумное условие: они заключают отложенный брак по велению родителей, но если за год тайная звезда в подвале особняка не засияет, как должно, брак будет аннулирован, а родители должны будут закрепить за ней половину состояния.

– А жених?

– Жених мгновенно последовал её примеру и потребовал от родителей того же. Молодые лорд и леди считали, что влюбиться друг в друга им не грозит, а расстаться через год богатыми людьми их вполне устраивало.

– Хм. – Я нахмурилась. – Но ведь тайная звезда в доме лорда Танниса уже горела, верно? Как же они могли зажечь её снова?

– Всё верно, миледи, но родители жениха переехали к морю как раз незадолго до подписания договора, и, я подозреваю, не случайно. Поэтому сияние звезды потускнело и, когда молодожёны вошли в дом после свадьбы, звезда отражала только их чувства.

– И что же произошло потом?

Росситер чуть прищурился.

– Тогда я только поступил на службу, миледи. И почти сразу заметил любопытный факт: лорд и леди Таннис не разговаривали друг с другом. Они лишь обменивались записками.

– То есть они настолько не желали терять свободу и настолько хотели расторгнуть брак…

– …Что держались друг от друга как можно дальше. Всё верно, миледи.

– Ох, – растерянно сказала я.

– Но, – Росситер позволил себе чуть улыбнуться, – записок становилось больше. В хлебнице, между полотенцами в ванной, на изголовье кровати. Разумеется, я не брал ни одной в руки. Но не заметить, как миледи их ищет и как милорд их ждёт, было невозможно.