Книга Дорога в Диснейленд - Мария Зайцева

- Слышь, тварь мутантская, мне плевать на твою борзость. Когда Ронан с тобой наиграется, я заберу тебя себе. Поняла? И ты уже не будешь такой кусачей, да?

Лиса, дрожа от отвращения, попыталась выбраться, саданула назад локтем, очень удачно попадая, судя по сдавленному хрипу. Отпрыгнула в сторону, и, развернувшись, замерла.

Ее обидчик разогнулся, выдохнул,  явно перебарывая ярость, а потом прохрипел:

- Ну, тварь, за это ты у меня будешь потом долго прощения просить. На коленях, бл*.

- Чего так долго-то?

В конце коридора возник старший, оценил обстановку, выругался матерно, и, преодолев расстояние до них в два широких шага, схватил напряженную Лису за локоть и поволок прочь, не забыв прицельно сплюнуть на ботинки напарника:

- Дебил, бл*!

Они вышли на улицу, где уже темнело, и двинулись к другому зданию. По улице попадались еще люди, вооруженные луками, а кое-кто и пистолетами. И все, как один, пялились на Лису, как на восьмое чудо света.

В общине не было видно женщин, ни одной. И уж тем более не наблюдалось детей. Хотя это как раз неудивительно. После катастрофы женщин оставалось мало, а уж тех, кто мог рожать, и вовсе днем с огнем не найти.

Говорили, что могли рожать мутантки. Но кого они рожали, большой вопрос. А так, в основном, женщины, если и беременели, то детей не вынашивали.

По крайней мере, в родной общине Лисы детей не было. И здесь, похоже, тоже.

Дом, куда ее привели, казался больше остальных, явно когда-то это было административное здание. Может, суд, или мэрия, или полиция. Скорее, полиция, потому что место, куда ее отвели, напоминало камеру предварительного заключения.

Лису втолкнули в помещение, и закрыли дверь.

Она, поморгав, чтоб привыкнуть к полутьме после яркого коридора, поняла, что находится в клетке в большом зале. Пустом. Только по краям расставлены скамьи. Наверно, здесь проходили заседания суда? Или нет. Кто его знает.

В клетке она была не одна. Кроме нее, еще женщина, довольно молодая и очень измученная, и… девочка. Лет восьми-девяти. Женщина и девочка жались друг к другу и смотрели на нее с испугом.

- Эй… - Лиса поняла, что голос ее не слушается, и сухо сглотнула. Хотелось пить. Хоть немного. Она успела смочить губы той водой, что ей принесли для мытья, но не более. Помедлила, и попробовала опять, - меня зовут Лиса.

Теперь звук шел, слова были понятны, но девочка с женщиной не среагировали. Так же и продолжали смотреть на нее настороженно и опасливо.

- Привет, Лиса, - раздался откуда-то сбоку мужской голос, и она, вздрогнув, развернулась.

Оказалось, совсем рядом стояла еще одна клетка. И в ней находился мужчина. Связанный. Темноволосый, бородатый. Он смотрел на нее спокойно и дружелюбно. И не казался зверем, в отличие от всех, кого она видела до этого.

- Ты откуда? – продолжил он, - из какой общины?

- С востока…

- Далеко забрела. Где твои спутники?

- Я одна.

- Ну… - он помедлил, грустно улыбнулся, - хорошо. Это Дженна и Лалли. А я – Дерек. Мы с Лалли жили в Озерной общине.

- Я не знаю, где это…

- Уже неважно. Больше там нет ничего.

Лалли внезапно шмыгнула носом, отвернувшись и уткнувшись в грудь Дженны.

- Лалли, не надо, не надо… - привычно забормотала та, укачивая ее как ребенка.

- Садись, Лиса, отдохни. Пока есть возможность.

Дерек, тревожно посмотрев на плачущую Лалли, только беспомощно повел связанными руками.

- Почему вы связаны?

- Я не особо вежливый, знаешь ли… Наказали.

Лиса посмотрела на Дженну, утешающую Лалли, и поняла, что от них она точно никакой информации не получит, поэтому полностью развернулась к Дереку. Он показался ей вполне вменяемым. Она никогда не слышала про Озерную общину, слишком далеко от них находились, видимо, но судя по поведению, это были такие же жители, как и она. Обычные. Только знали побольше.

- Что это за место?

- Это… Это бывшая речная община. А теперь… Даже не знаю, что это теперь.

Дерек привалился к решетке спиной, устало прикрыл глаза.

- Кто они? Что им надо от нас?

- Лиса, я не знаю толком. Сама видишь. Это мутанты. И люди. Они с севера откуда-то пришли. Сначала к нам. Я был… Я был старейшиной Озерных. Мы не смогли им противостоять. Их очень много. Лавой охватили со всех сторон, послали вперед мутантов. У меня в основном старики были. Немного женщин. Из детей – только моя дочь. Лалли. В итоге остались только мы двое. Стариков и мужчин поубивали сразу. Женщин… Женщин потом.

- А вас почему оставили в живых?

- Не знаю. Я дрался долго. Лалли спрятал в шкаф и никого в комнату не пускал. Может, они решили, что я пригожусь? Не знаю. Меня оглушили. Потом уже здесь очнулся. Со мной никто не разговаривал, только били. А потом Лалли привели. И несколько часов назад -  Дженну.

- Сколько вы уже здесь?

-  С утра.

- Что им надо от нас? Я не понимаю!

- Скоро поймешь, - внезапно подала голос Дженна. – Мы все скоро поймем…

- А ты откуда? – развернулась к ней Лиса.

- Разве важно? – усмехнулась она горько, - важно, куда мы все попадем.

Лалли опять заплакала, и Дженна успокаивающе погладила ее по голове.

Лиса поняла, что больше ничего не услышит нового, поэтому решила не мучить своих товарищей по несчастью.

Примерно через полчаса в зале загорелся свет, электрический.

И стали заходить люди. Ронан, Ско, еще парочка мужчин, которых она не видела до этого.

И вместе с ними…

Том.

Том!

Лиса, замерев и ухватившись до белеющих пальцев за прутья решетки, смотрела, как хантер, как ни в чем не бывало, идет с остальными к столу в углу помещения, как садится, вольготно и нагло развалившись, усмехается, медленно и по-хозяйски оглядывая пленников. Потом его взгляд останавливается на ее бледном взволнованном лице, скользит по нелепому одеянию… Губы сжимаются чуть сильнее, глаза прищуриваются чуть острее.

А потом он расслабляется…

И подмигивает ей.

20

- Ну что, хантер, посмотрел на свою бабу?

Старейшина чертей, или как они там сами себя называют, приветливо кивнул на клетку, в прутья которой вцепилась Лиса.

Том еле сдержал себя, чтоб не зарычать. Чтоб не положить их всех тут, рядком. Очень хотелось, невыносимо.

Но нельзя. Пока нельзя. Надо ждать.

Он посмотрел на их девочку, запакованную в какую-то длинную тряпку, растрепанную, с распущенными мокрыми волосами. Поймал испуганный взгляд, за который он убьет сегодня на десяток больше, чем планировал.