Книга Папа, спаси меня - Ника Янг

Кирилл едва дождался моего кивка.

Он сразу же схватил меня за руку и буквально потащил к дороге.

— Сумасшедший, куда так спешить, — смеялась я, едва поспевая за ним.

Кирилл только оглянулся, прижал меня к себе на мгновение, чмокнул в щеку.

— Я же Дикий, не забывай. Свою женщину дубинкой по голове — и в темную пещеру за волосы. Поняла?

Он многозначительно поиграл черными, как уголь, бровями.

— Ну точно, Дикий! — расхохоталась я, когда он, наконец, поймал машину и усадил меня на заднее сиденье и рухнул рядом со мной через мгновение.

Кирилл назвал адрес и тут же повернулся ко мне, прижался губами к уху.

— Ничего не бойся, Малая, ты со мной. Я все решу за нас двоих. Тебе ни о чем не нужно беспокоиться.

От его проникновенного шепота у меня волоски встали дыбом и хотелось еще сильнее прижаться к его губам, рукам, горячему телу. О чем я могла беспокоиться в такой момент, когда его губы блуждали по моим щекам, касались висков, обжигали шею? Только об одном: чтобы он не отстранялся как можно дольше. Мне нужно было его присутствие. Мне нужно было его внимание. Мне нужен был он весь целиком, без остатка.

Его квартира встретила нас тишиной.

— Не разувайся, — кивнул Кирилл мне в сторону закрытой комнаты в конце коридора. А сам внимательно глянул на мою реакцию.

Я никогда не была у него дома, и потому, конечно, меня снедало любопытство. Здесь все было не таким, как у меня дома. Затхлый запах, узкие комнаты, старые пожелтевшие обои на стенах. Батарея бутылок у входа.

— Сегодня дома никого, — Кирилл повел меня за собой, но я видела, что он читает мое удивление на лице. Он понимал, что я невольно сравниваю его жилье с условиями, в которых сама находилась всю жизнь, и это его задевало.

— Ни о чем не думай, — жарко сказал он мне в ухо, когда пустил в свою комнату и уложил на покрытый пледом раскладной диван. — Ни о чем.

Я и не могла больше думать. Не могла больше ничего понимать. Я находилась между небом и землей, парила от счастья, волнующих ощущений и понимала, что возврата назад уже не будет. Все стало очень серьезным, все стало таким, каким нужно.

— Девочка моя, девочка, — шептал горячо он мне в ухо, прокладывая дорожки поцелуев по шее ниже. А у меня даже не было возможности отвечать — тело горело и пело, оно все находилось в огне, который шел от него…

— Тоня, я ушел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Входная дверь хлопнула.

— А?

— Мамоська, ты молчишь, — Егорка погладил своей ладошкой мою щеку.

— Прости, сынок. Задумалась.

— Это потому, что папа ушел? — он посмотрел на меня внимательно, и я вдруг увидела в них те самые глаза, в которых всегда горят и зажигаются новые звезды, пульсирует космос.

Я прижала к себе ребенка, втянула носом его сладковатый аромат.

— Совсем нет. Он ушел на работу, а потом…

Потом он пойдет со своими друзьями, гулять и веселиться. Потому что ему кажется, что в нашем доме стало все слишком серьезно и грустно, тяжелая атмосфера не для тех, кто предпочитает совсем другой ритм и течение жизни…

— А потом мы пойдем спать! — хихикнул Егор.

— Точно! — улыбнулась я ему. Так странно, но сейчас, глядя на его милое личико, я все отчетливее видела схожесть его черт с Кириллом…Как же раньше я этого не замечала?..

— Но сначала… — Егорка состроил умилительную мордочку. — Сначала мы смотрим мультики!

Я засмеялась. Вот уж кто о чем, а ребенок — о мультиках.

— «Щенячий патруль»! — воинственным кличем разразился этот малыш.

— Какой- какой? — сделала я вид, что не слышу и нагнулась к нему, пощекотав. Он зашелся в счастливом смехе, обнажив ровные белые зубки. — «Свинячий»? «Свинячий патруль»?

— Ну ма-а-а-ама! — хихикал ребенок. — Щенячий! Щенячий! Ты ничиво не понимаешь!

Конечно, малыш, конечно. Ничего не понимаю. Особенного — того, почему в моей жизни все стало таким сложным и невыносимо запутанным…



Глава 30

Щенок чувствует себя более чем прекрасно. Дав ему успокоительные, которые прописал ветеринар, я решаю всё-таки поехать в клуб. Возможно, если я найду себе новую бабу, то смогу снять напряжение, смогу стереть следы страстной ночи, проведённой снова с девчонкой, которая ядовитой змеёй заползла в мою душу и принялась разъедать границы сознания, пробивать барьеры, которые я выстраивал эти годы. Мучительные годы, проведенные без неё.

Громкая музыка клуба долбит по ушам, вот только на этот раз она не избавляет от мыслей, так отчаянно стучащих в висках. Тошнотворный ком подтягивается к горлу, стоит мне посмотеть на какую-нибудь пустышку, виляющую бёдрами. Ни одна из них мне не нужна. Они все омерзительны мне, противны. Ненавижу каждую и не хочу! Я понимаю, что они не затмят то, что было этой ночью. Не сравнятся с ней.

Заказываю бокал виски, залпом осушаю его и… Ничего не чувствую. Совсем ничего. Потому что в башке пусто. Я никак не могу повлиять на ту чертовщину, что творится в моей жизни. Тону ещё сильнее в трясине под названием «Малая» и не могу собрать в себе силы, чтобы разорвать Гордиев узел. Потому что она должна была принадлежать мне одному.

— Хой! Ненадолго расстались, друг мой! — орёт мне в ухо знакомый голос.

Седой.

Медленно поворачиваю голову в его сторону и замечаю, что он обжимается с очередной тёлкой, одетой в два лоскутка ткани, размер которых, наверное, не больше моих трусов. Да она же почти голая! Как её вообще пропустили сюда? Неужели мама не прививала здоровый вкус в детстве? Хотя о каком я вкусе вообще? У таких ничего нет… Нет стыда… Нет совести… Нет ни-че-го!.. Она не Малая. И никогда в подмётки даже Малой годиться не будет.

Я снова смотрю на Седого.

Как же хочется размазать его по стенке и спросить, ну какого чёрта не хватает? Почему он сейчас не рядом с женой? Почему не рядом с сыном? Ярость пульсирует в висках, льётся по телу жгучим ядом.

— У меня нет настроения проводить время в компании безмозглых куриц! — бросаю я взгляд на Седого.