Книга Кьеркегор - Шарль Ле Блан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, мы можем выделить четыре момента, характеризующих критику Кьеркегором Гегеля: абсолютная трансцендентность Бога – против имманентности идеи, трансцендентность веры – против имманентности разума, отказ от умозрительного опосредования – против отстаивания этого принципа и необходимость в искуплении грехов через милость Божью – против пассивного ожидания истины силой одного лишь разума. Учитывая все вышеизложенное, можно с уверенностью заявить, что философия Сёрена Кьеркегора создана не в противовес гегельянству, выступая с собственных, независимых позиций, она была вынуждена отстаивать противоположную точку зрения. Его философию следует считать не оппозицией, но позицией, проповедующей фундаментальный характер христианского посыла.
Последователи Кьеркегора так или иначе связаны стечением, известным как экзистенциализм. Этот термин скорее ассоциируется не столько с философией в строгом смысле этого слова, сколько с учением, вошедшим в моду в среде парижской интеллектуальной богемы после освобождения страны от гитлеровской оккупации в 1944 году. В нем сошлись в пестром сообществе такие разные мыслители, как Габриэль Марсель и Жан-Поль Сартр, Жак Маритен и Альбер Камю, Эммануэль Мунье и Симона де Бовуар, смешались такие разноплановые явления, как философский труд «Бытие и ничто» и литературная премия клуба «Табу». Как правило, никто особенно не задумывается, кто, что и по какому поводу сказал. В воображении масс экзистенциализм зачастую представляет собой образ жизни, взлелеянный в «Кафе де Флор» в Сен-Жермен-де-пре и стремящийся распространиться на все сферы «существования» либеральных свобод, таких как нравы, литература, традиционная мораль. В первую очередь, это была философия свободы, стремившаяся, по словам Сартра, «столкнуть людей лицом к лицу с их собственной свободой». Как движение свободы экзистенциализм стал символом отказа от обывательских ценностей и за осознание ответственности – необходимого результата столкновения с ужасами Второй мировой войны: каждый должен нести ответственность за этот мир, принимая его таким, какой он есть, и внося посильный вклад в его преобразование. На фоне этих двух центров притяжения, ответственности и преобразований, выделяются две тенденции. Во-первых, притязания на ключевую роль человека по отношению к любым системам, что непосредственно связано с философией Кьеркегора и, в общих чертах, включает в себя религиозный экзистенциализм, а во-вторых, необходимость определиться со своими позициями. Нужно понимать, что здесь речь идет именно о тенденциях, развивающихся на фоне джаза, произведений Бориса Виана и Жюльетт Греко. Чтобы резюмировать этот экзистенциализм как «культурный климат», окрашенный романтизмом, давайте обратимся к «истинному» романтику Альфреду Мюссе:
«Три стихии составляли жизнь, которая раскрывалась перед молодым поколением: позади – прошлое, разрушенное навсегда, но еще трепетавшее на своих развалинах со всеми пережитками веков абсолютизма; впереди – сияние необъятного горизонта, первые зори будущего; а между этими двумя мирами словом, настоящий век, отделяющий прошлое от будущего, не являющийся ни тем, ни другим, но похожий и на то, и на другое вместе, век, когда не знаешь, ступая по земле, что у тебя под ногами – всходы или развалины. Вот в этом хаосе надо было сделать выбор»''.
В глазах многих экзистенциализм представлял собой выражение выбора. [29]
Как мы уже видели, для Кьеркегора ключевыми объектами философской мысли были образ жизни мыслителя и индивид. Объект философии в данном случае в определенной степени отождествляется с ее субъектом. Таким образом, смерть, отчаяние, тревога, свобода и осознание конечного характера своей природы играют главную роль в становлении сознания и личности, равно как и в познании истины. В своей полемике с Гегелем Кьеркегор изобличал иллюзии философской науки и философской всеохватной системы, которые низводят конкретного человека до бесконечно малой величины. Истина на бумаге в его представлении радикально отличается от той, которую сердце познает на опыте собственных страданий. Человек живет не умозрительной, метафизической жизнью, определяемой необходимым диалектическим развитием. Эта жизнь конкретна и непостоянна, ее нельзя не принимать в расчет, философия должна считать ее своей отправной точкой. Ведь если метафизика проповедует принцип необходимости и достаточного основания, то экзистенция предстает перед индивидом, в первую очередь, как возможность, и поскольку объект и субъект философии в ней объединяются в одно целое, то подходить к жизни и размышлять над ней следует с позиций возможности (с непостоянством, заблуждениями, страхом и трепетом, который она за собой влечет). Вот в нескольких словах объяснение того, почему философию Кьеркегора можно назвать «экзистенциальной мыслью» и как ею воспользовался наш век, создавая соответствующее философское течение.
Из этого следует, что под термином «экзистенциальная философия» следует понимать любую форму мысли, позиционирующую себя и развивающуюся как анализ существования. Более того, экзистенциализм – это философия, противоборствующая любым попыткам объективно умалить роль человека, растворить его в множестве ему подобных или сделать частью той или иной обобщающей системы. Наследие Кьеркегора здесь представляется совершенно очевидным.
Экзистенциализм задается вопросами образа жизни человека в этом мире. Поэтому его можно назвать философией самоанализа и изучения глубин человеческого естества, определенно связанной с психологией и даже с психоанализом. В то же время, исследуя образ жизни человека в мире, экзистенциализм вполне естественно вынужден рассматривать и сам «мир». Это философия, которая, с одной стороны, изучает, как человек выстраивает отношения с миром, а с другой – как сам мир проявляет себя по отношению к нему. Эта двойная проблематика легла в основу различных направлений, порожденных экзистенциализмом. Когда внимание уделяется преимущественно образу жизни человека в мире, экзистенциализм превращается в «гуманизм», характеризующийся широким диапазоном течений, часто противоречивых – от атеистических, проповедниками которых выступали Сартр или Камю, до религиозных, олицетворяемых Николаем Бердяевым и Львом Шестовым. Когда же акценты смещаются в сторону отношений с миром, мы получаем «феноменологический экзистенциализм», переходящий в подлинную метафизику, как то было у Хайдеггера. В становлении последнего течения ключевую роль, не менее значимую, чем роль Кьеркегора, играет Эдмунд Гуссерль.
Наряду с этим очень важно указать на особое место, которое занимает Кьеркегор в развитии экзистенциализма. Если считать, что индивид в экзистенциализме представляет собой познаваемую на собственном опыте реальность, помысленную как отношения с собой, с другими и с окружающим миром, в котором человек вечно подвергает себя сомнению, пребывая в стадии «проекта» и сталкиваясь со свободой и множеством экзистенциальных возможностей, то здесь Кьеркегор оказывает на Сартра определяющее влияние, особенно если учесть, что экзистенциализм представляет собой гуманизм и выступает с позиций философии действия. В этом отношении конечно же его предвестниками можно считать таких писателей как Ницше, Федор Достоевский и Франц Кафка. Но если у Сартра позаимствовать лишь его абстрактные размышления, приведенные в работе «Бытие и ничто», то влияние датского философа теряется на фоне влияния Хайдеггера.
