Книга Ермак. Отряд - Игорь Валериев

– Вот, значит, как нас встретили предгорья Малого Хингана, – генерал, опёршись руками в переднюю луку седла, чуть развернул корпус в сторону офицеров штаба. – До перевала ещё далеко?

– Вёрст пять ещё будет, – ответил подполковник Ладыженский. – Видимо, генерал Чжан выслал разведку, чтобы выяснить, какими силами мы располагаем.

– Я тоже так думаю, Гавриил Михайлович, – генерал разгладил свои шикарные усы. – Батальон пехоты и три сотни сабель, говорите. Эх, жалко, в лаву не развернёшься. Придётся казакам опять пешим по-конному воевать. Атакуем по отработанной схеме. Орудия в одну линию. Четвертая сотня амурцев и первая нерчинцев при поддержке расчетов пулемётов Мадсена атакуют. На фланги выдвинуть по две тачанки. Кстати, новый командир пулемётной команды справится? Может быть, кого из офицеров направить?

Этот вопрос был предназначен мне. На него уверенно отрапортовал:

– Ваше превосходительство, старший урядник Верхотуров справится. Надежный, умелый и грамотный казак. Он в своё время генерал-губернатора Корфа собой от пули закрыл.

– Тогда, господа, начинаем. Атака после пятого залпа орудий. С Богом!

Глава 8. Прорыв

– Урядник, мы сейчас вперёд пойдем. Поддержишь нас пулемётным огнём? – спросил Верхотурова сотник Анисимов, заменивший раненого командира первой сотни нерчинцев подъесаула Шарапова.

– Поддержим, вашбродь. Я по два расчёта на флангах поставил, а остальные вместе с вами в цепи пойдут. Дадим прикурить желтомордым.

В этот момент орудия отряда дали пятый слитный залп и наступила тишина.

– Братцы! За веру, царя и Отечество – в атаку! Вперёд, марш-марш! – сотник поднялся с земли, выхватывая шашку, в другой руке зажав револьвер.

Правее точно так же поднимал в атаку четвертую сотню амурцев хорунжий Селивёрстов.

Казаки с дружным рёвом и матом-перематом пошли в атаку, стреляя на ходу из казачьих мосинок. Шесть расчетов мадсена шли в цепях, поливая перед собой чуть ли не на расплав ствола. На флангах их поддержали огнём ещё по два ручных пулемёта, к которым присоединились максимы с тачанок.

В этот момент три сотни китайских всадников попытались ударить в правый фланг атакующих, но к двум тачанкам тут же присоединилось ещё две из резерва, и слитный огонь четырёх максимов и двух мадсенов поставил крест на этой попытке. Из этого огненного ливня назад выскочили дай бог половина всадников. Их панический отход вызвал отступление пехоты противника.

– Господа, пора вводить в бой резерв, – Ренненкампф оторвался от бинокля, оглядев офицеров, остановил взгляд на сотнике Токмакове. – Алексей Матвеевич, вместе с сотней Вертопрахова атакуйте противника. Коноводам первой и четвёртой сотен передайте, чтобы шли вперёд. Пусть наступающие казаки поддержат вас в конном строю.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – сотник убежал.

– Как думаете, господа, удастся ворваться на плечах бегущего противника на перевал? – поинтересовался генерал, ни к кому не обращаясь.

– Думаю, нет, ваше превосходительство, – произнёс подполковник Ладыженский. – Это очередной заслон и разведка боем.

– Что же, посмотрим, – несколько раздражённо произнёс Павел Карлович и вновь приник к биноклю.

Через полчаса оказалось, что Гавриил Михайлович был прав. Едва казаки дошли до зоны поражения орудий противника на перевале, те открыли огонь, несмотря на то что наши войска висели буквально на плечах отступающих китайцев. Шрапнель стала косить всех подряд. Казаки дружно отвернули вправо и влево, выходя из-под огня.

– Не меньше пары десятков пушек. И, главное, своих же не жалеют, – произнёс Ладыженский, опустив бинокль.

– Вы правы, Гавриил Михайлович. На сегодня всё. Возвращаем казаков назад. Надо найти место для бивака и осуществить разведку позиций противника, – произнёс устало Ренненкампф. – Какие будут предложения?

– Ваше превосходительство, разрешите, я ночью схожу с охотниками в разведку, – молодцевато произнёс я.

– Тимофей Васильевич, вам надо думать уже другими категориями. Вы не хорунжий и даже не сотник, – Ренненкампф несколько раздражённо посмотрел на меня. – Хорунжий Селивёрстов справится с этой задачей?

– Если пойдёт с братами, извините, ваше превосходительство, то справится.

– Я в курсе вашего особого десятка, – генерал интонацией выделил слово «особого». – Разрешаю, чтобы группу охотников составили ваши «браты». Но чтобы все живы остались. Пулемётную команду с мадсенами я терять не могу.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

– Гавриил Михайлович, определитесь с местом бивака, дозорами и прочим. Завтра будем думать, как взломать этот орешек. Пока отходим.

Ночь прошла спокойно, несмотря на то что противник был не далее чем в шести верстах. Ромка, взяв две тройки братов, ушёл в сумерках в разведку. Беспокоясь за них, ночь практически не спал. Под утро, когда только забрезжил рассвет, охотники вернулись, притащив с собой языка, жалко, что из рядовых всадников.

Как оказалось, плохо спал в эту ночь не только я. Не успел я с братами перекинуться и парой фраз, как к нам подошли Ренненкампф с Ладыженским и переводчиком-китайцем с интересным именем Ван Дам Гуй. На Жан-Клода Ван Дамма из моего времени-пространства этот представитель китайского народа был абсолютно не похож. Одним словом, нет, двумя словами – маленький «гуй». Тем не менее к допросу языка переводчик приступил рьяно, и вскоре между ними разразилась отчаянная перепалка на очень высоких тонах.

– Что происходит? – глядя на ругающихся, удивлённо поинтересовался генерал.

– Ваше превосходительство, пленный из маньчжур, точнее ведёт свой род ещё от древних чжурчжэней. Он возмущён тем, что наш переводчик, который, оказывается, тоже из маньчжур, обрезал косу и служит проклятым иноверцам. Грозит отрезать нашему Ван Даму голову. А переводчик… В общем, Гуй говорит, что пленному сейчас самому отрежут голову, если он будет молчать, – улыбаясь, произнёс я, внимательно вслушиваясь в активный и громкий диалог.

– Вы так хорошо знаете китайский язык, Тимофей Васильевич? – поинтересовался Ладыженский, а Ренненкампф взглядом показал, что очень желает услышать ответ на этот вопрос.

– Гавриил Михайлович, они говорят на горном маньчжурском диалекте, поэтому понимаю половину слов из того, что слышу. Плюс к этому они ещё и ругаются, используя неизвестные мне идиомы, соответствующие нашему мату. Но общий смысл я уловил.

Переводчик, услышав мои объяснения, сверкнул белозубой улыбкой и произнёс:

– Ваше превосходительство, задавайте вопросы.

– Сколько войск и артиллерии генерал Чжан собрал на перевале?

Ван Дам Гуй перевёл, и снова началась ругань.

– Что там опять?! – раздражённо произнёс Павел Карлович.

– Как ни жаль, ваше превосходительство, но пленённый оказался упёртым фанатиком. Вряд ли мы что-то от него узнаем. Опять грозится смертью переводчику, – невесело ответил я генералу.