Книга Очкарик - Семён Афанасьев

Но она ничем не может мне помочь в прикладном вопросе определения оных, потому что весь её народ оказался в положении, когда их собственные решения ничего не значат.

— Наши шаманы зря туда поехали. Они, может, были и послабее эльфийских и ваших магов, но только в скорости. Так-то, они и сель в предгорьях вызвать могли… — в течение еще четверти часа она объясняла мне основы местной системы сдержек и противовесов. — Молния, ливень на посевы с градом, да мало ли… Да, шаман не может убить магией разумного. Быстро не может, — тут же поправилась она. — Но ему вполне под силу сделать так, чтоб оседлых их же земля просто перестала кормить. А то и паводок с лавиной помогли…

Если обобщить услышанное, здесь рулит голая сила.

Воплощением этой силы являются маги каждого народа. У них порой между собой свои отношения, но это никак не отменяет их доминанты над всеми остальными разумными.

Теоретически, если бы кому-то удалось вывести из строя магов другого народа, с оставшимися без прикрытия можно было бы вытворять всё, что душе угодно.

Если перевести на наши реалии: вместо ядерного паритета, из двух мировых полюсов (или сколько их там в реальности) в целости остаётся только один.

Второй же полюс волшебным образом без ядерного щита (или дубинки — кому как нравится) оказывается резко и бесповоротно.

Именно это и произошло с орками, когда чуть ли не две сотни их аксакалов с какого-то перепугу приняли приглашение на совместный «магический конгресс» (понятно, что слова были другими — но смысл именно этот).

Благополучно там сгинув в полном составе, шаманы орков оставили собственный народ наедине с местными швондерами и вяземскими. Которые, несмотря на свою принадлежность к расам эльфов, гномов и людей, ничуть не хуже своих булгаковских прототипов принялись делить соседские «излишки».

В виде земель, имущества и жизней чужого народа.

Кстати, рабство в этих интересных краях тоже есть. Хотя зачастую оно и маскируется под другие виды товарно-хозяйственных отношений.

Пытаясь совместно анализировать возможные шаги и так, и эдак, мы вместе с Асем пришли к следующему выводу: нам необходима доразведка. Естественно, слово прозвучало совсем другое, но суть у него было именно эта.

Кстати, с моей субъективной точки зрения, информации не хватало одновременно и на стратегическом, и на тактическом уровне.

Что до стратегии, моя подопечная абсолютно не представляет механизмов принятия решений сообществами эльфов, гномов и людей. Как следствие, не имеет она понятия и о том, каким образом эти решения между собой согласуются и реализуются.

Слушая её, у меня вертелась мысль: иногда достаточно убить одного командира, чтобы армия противника разбежалась. Александр Македонский и мгновенно распавшаяся на лоскуты его империя — очень хороший тому пример.

Иногда же, напротив, необходимо поднимать весь народ, от мала до велика, включая женщин, стариков и детей. Раздавая оружие всем подряд в руки, поколение за поколением, чтобы хотя бы твои правнуки получили маленький шанс жить дальше и оставаться самими собой. Не превращаясь в ассимилированные придатки более многочисленных соседей.

Например, как армяне во времена их спарапета Вардана Мамиконяна. Когда стоял вопрос прямого выживания нации и даже беззубые старухи брали оружие в руки, чтоб хотя бы кто-то после них мог жить и оставаться армянином.

Или другой народ, находившийся примерно в таких же условиях, уже во времена Аблай-хана и Толе-би.

Обозначив вместе перечень вопросов, ответы на которые нам нужно получить, мы с Асем, переглянувшись, не сговариваясь, назвали одно и тоже место.

Этот мир во многом похож на тот, к которому привык я. Караван-сарай, чайхана, постоялые дворы вдоль караванных путей — именно там даже самый странный путник не привлечет вообще никакого внимания. Ни с какой стороны. Потому что караванные пути за многие сотни лет видели и не таких.

В отличие от своей спутницы, явление нас на люди я воспринимал с некоторой опаской. Но Aсем, вопреки здравому смыслу и всему случившемуся с ней лично, до последнего момента сыпала целой массой личных иллюзий насчёт традиций неприкосновенности, прав путника в дороге, о действующих на караванных путях законах…

По моему личному опыту (базирующемуся, правда, на теоретических знаниях той истории), во времена смут начинают шалить даже на караванных путях. Иногда, на них — в первую очередь.

Хорошо, что у меня есть своя голова на плечах. Не планируя с ней спорить, я решил всё равно делать по-своему. Она, кстати, по моему запаху явно догадалась — но не стала обострять.

А сейчас меня в прямом смысле из бани срочным порядком неожиданно достал хозяин этого постоялого двора: их дальняя родня орквуды, если говорить о народах в целом, и ранее не особенно соблюдали некоторые обычаи. На которые сверх всякой разумной меры излишне полагалась Асем.

Сейчас же, получив целые пакеты индульгенций от некоторых других народов, наемники очень часто принялись вытворять вообще такое, что на голову не наденешь (впрочем, кое-что я увидел и своими глазами…).

По словам Асыла, хозяина постоялого двора, невесть откуда взявшийся десяток этих самых орквудов разделился на две половины. Одна пятёрка занялась их хозяйственными вопросами, а вторая труппа, оценив наших коней и внешность Асем, явно наспех придумала себе развлечение.

Всё это, сбиваясь и запинаясь, он мне выложил. Со ссылкой на то, чему лично был свидетелем, плюс сообщение жестами от Асем (ты смотри, не показалось. Надо будет расспросить её подробнее об этой местной разновидности сурдо-перевода — глядишь, ещё не раз пригодится).

Быстро одевшись, коротко благодарю его на ork'sha, под его удивленный взгляд (местный Всеобщий и ему, и мне дается непросто).

— Не присмотрите за моими вещами, пока я разбираюсь? — киваю коротко на рюкзак, из которого я достал только что всё необходимое в этой ситуации. — Пока я там закончу?

— Обязательно присмотрю. Ты один точно справишься? — явно преодолевая в себе что-то, буквально заставляет себя сказать он.

— Да. А если нет, то ещё один разумный погоды не сделает, — пожимаю плечами и тороплюсь в сторону загона для коней.

— Оружие обнажать нельзя! — напутствует он меня в спину, заламывая руки. — Тебе первому — точно нельзя! У них-то хоть ярлык есть… что же делать…

Глава 16

Асыл разрывался между двумя желаниями: с одной стороны, в добротном заплечном рюкзаке человека наверняка было много чего ценного. Любой хозяин даже самого захудалого постоялого двора такие вещи видит сразу и без ошибок.

Соответственно, эту поклажу сейчас категорически нельзя было выпускать из виду — тем более что он пообещал.

С другой стороны, между коновязью и загоном сейчас, возможно, решалась судьба его соплеменницы, в чьих жилах текла кровь одного с ним народа. А вдруг срочно понадобится какая-то мелочь? Ну совсем смешная помощь, типа быстро перетянуть рану на распаханной чужим клинком бедренной артерии?