Книга Последняя черта - Феалин Эдель Тин-Таур

Теперь предстояло как-то выкрутиться. Становилось неловко. Но про «свободный ход» в голову лезли почему-то одни пошлые ассоциации, и она нахмурилась, окончательно потеряв линию повествования.

— Кто-то обещал мне помочь набить руку, а у меня флешбеки пар по истории, — пробурчала девушка, сползая и устраиваясь у Ворона на коленях. — Ты же понимаешь, что я все равно ничего не запомню, да?

— Бери и стреляй, — пробурчал Ворон, почувствовав себя бесполезным, и вернул Алисе ствол. — Руку ты по-другому не набьёшь. А с головой можно было бы что-то сделать...

Он вздохнул, но смирился. Да, чёрт возьми, его лекции никогда Алису не интересовали, но сама возможность с кем-то поделиться уже была наградой. Да что уж там — поделиться, просто с кем-то быть... хотя и по такому дерьмовому поводу.

— В кого? В стены? — она скептически огляделась. — Чтобы любимые соседи позаботились о моей безопасности и вызвали ментов? Ты в курсе, что они тебя за наркомана держат?

Лично Алису за кого только ни держали, но к взглядам в затылок она даже слишком привыкла. Вообще ситуация выходила забавная, потому что её за нарика никогда не принимали, только за шлюху или просто «потерянную».

— Можно, конечно, пойти куда подальше от людей, но не хочется, — честно призналась девушка. — Вообще ничерта и никуда не хочется. Расскажи что-нибудь ещё, а? Я слушаю, правда. Просто не всё понимаю.

И улыбнулась. Мозг давно отказывался воспринимать большое количество информации разом.

«Слушает она…» — но всё равно Ворону нравилось. И раз уж о пушках не зашло...

— Однажды моя тётка послала меня за водкой, — резко сменил тему и настроение разговора Ворон. А когда ещё рассказывать о себе? Особенно, если готовы слушать. — Я был совсем мелким пиздюком, лет двенадцать, в магазе меня уже знали... Взял карточку, пошёл, а у нас там гаражи, пригород, говнища везде. А тут вижу, электокар большой, белый, типа скорой, открытый. И никого вокруг, только шум неподалёку. Что-то в голову ударило: «А чо она стоит тут? Вдруг в хозяйстве пригодится...». Ну и залез я туда, а ключи — в зажигании. Мозги бы включить и понять, что херню творю, но нет, выехал, даже какие-то правила знал уже, ехал к дому, а вокруг всё темнее и темнее становилось... Совсем нихера не видел почти...

Ворон не выдержал и улыбнулся. Смешная история была, хотя тогда он знатно обоссался.

— И тут как прыгнет на лобовуху огромная псина. Глаза красные, морда в крови, с клыков капает. Я охуел, рванул руль в сторону, а там — столб. Сходил, блин, за водкой. Потом меня те же врачи и нашли, хорошо, что на месте не убили. В чувство привели, ржали, конечно, знатно — это кто-то из местных алкашей откопал новый экспериментальный наркотик и решил попробовать его распылить. Потом пересрался и вызвал скорую. Они-то все в навороченных респираторах с фильтрацией, а я сунулся не в то место и не в то время...

Дополнение | День, улица, врачи и крыша ч.2

Потом его ждали долгие разборки с ментами, суд, вынесший оправдательный приговор — состояние аффекта, и взбесившаяся тётка с бутылкой в качестве оружия. Конечно, ей пришлось компенсировать нанесённый государству ущерб. Он долго потом выковыривал из себя осколки стекла.

С начала истории Алиса успела от полуулыбки дойти до тихих смешков. Всё-таки интересно — вроде, знаешь человека вдоль и поперек, а и что-то новенькое. Вон, тётка появилась. Раньше её вроде не было, хотя утверждать на все сто она не бралась. Мысли до сих пор были в кучке.

— Миленько, — Каста выгнулась и вернулась в обратное положение. — Я, вроде, такой наркоты даже не помню. По крайней мере, собаки огромные на меня не кидались. Если просто лютый треш вспоминать: я, лет в пятнадцать, чуть с крыши не сиганула. Тоже прикольно было, полетать захотелось. Кто-то поймал.

История веселой не была, но тогда казалось — обхохочешься. Почему-то всё всегда возвращалось к одному — наркотикам и смерти.

— Скорее всего, я просто сбил какую-то животинку.

Ворон пожал плечами и запустил пальцы Алисе в волосы. Полетать ей хотелось... А, впрочем, в детстве меньше всего задумываешься о смерти. Каста прикрыла глаза, подставляясь под ласку.

— А ты... Как себе представляешь всё это? — спросила, резко переключая тему. — Думаешь, сумеем грохнуть весь участок и даже никому задницу не надерут?

— Мы успеем уйти и подчистить следы до того, как до них допрёт, что тут вообще происходит. — Ворон искренне в это верил, а, может, просто очень сильно надеялся. — Так что, когда допрёт — наши задницы будут уже в безопасности. Главное, работать чисто и по плану, без отступлений.

— А ведь много чего пойти не так может, а? Если какая-нибудь зараза просто не окажется на месте? Кому за ней потом таскаться, а? Тебе? — она скептически выгнула бровь. — Я так не играю. Хреново, всё-таки, когда вариантов толком нет.

Были ещё, конечно, были, но в них все превращались в трупы, и Алиса — в том числе. И такой расклад ей не нравился.

— Риск — дело благородное, но всё же будет хорошо. Да?

— Убить какую-то заразу — дело на полчаса, — мягко ответил Ворон. — Вариант отказаться от мести меня лично не устраивает, — добавил строго, а потом окончательно растаял и коснулся губ Алисы коротким поцелуем. — Да. Будет.

В такие моменты он был готов пообещать хоть звезду с неба и убиться, пытаясь её достать, лишь бы она не смотрела на него так своими серыми призрачными глазами, в которых явно читалось беспокойство. Он всегда мечтал, чтобы Алиса улыбалась.

— Учитывай, что у заразы есть оружие, а ещё, возможно, имеется понимание, что на его задницу нацелена чья-то мушка, — недовольно проворчала девушка после поцелуя, но, в целом, осталась согласна. Отказываться точно не вариант. — Я о том, что меня задолбало постоянное ощущение опасности для всех дорогих людей. Хер его знает, чем все это кончится. Знаешь, когда ты понимаешь — надо, по другому никак, а все равно хочется пытаться изъёбываться дальше?

— Оружие типа «макарова»? — Ворон прыснул со смеху. — Против снайперки не поможет.

Рассуждения Алисы перекликались с тем, что волновало его. И он очень хорошо помнил, что она тогда сказала и как она это сказала.

— Я уже предлагал тебе выбор, и ты уже его сделала. Будешь сомневаться — будут трудности. А если ещё и попробуешь изъебнуться, всё может полететь коту под хвост. Ты забыла? Это война. Потом посчитаем потери.

Ворон чуть было не прикусил себе язык. Возненавидел себя за то, что настолько расслабился. Он всегда балансировал на грани между мягкостью формы и кристальной честностью, но сейчас перегнул.

— Которых и не будет, если каждый будет отвечать за товарища и прикрывать чужую спину, — добавил он в надежде ретироваться. — Это тоже «надо».

— Ты сволочь, — тоскливо вздохнула Алиса, дружелюбно похлопала его по плечу и слишком уж мило улыбнулась. — Потерь ещё нет, а уже собрался их считать. Такими темпами можно сразу и проститься со всеми. Ну, так, на всякий случай.