Книга Хранительница сокровищ [= Полночный воин ] - Айрис Джоансен

— Очень.

— Наверняка этот смазливый Иуда убеждал тебя уговорить меня приехать в Редферн.

В его почти бархатном голосе проскользнула скрытая угроза, от которой ей стало не по себе.

— Я вовсе не потому…

— Так, значит, уговаривал. — Он слегка ущипнул ее за ягодицу. — Хитрый малый, раз решил использовать женщину для достижения своей цели. Ты, должно быть, привыкла подчиняться его приказам, раз с такой охотой взялась ублажать меня. — Его голос зазвучал жестче. — Надеюсь, ты не разочарована. Теперь-то мне понятно: ты предпочитаешь златокудрых мальчиков, которые используют тебя как последнюю девку для своих утех.

Не так бы больно хлестнули его слова, не вынуди она сама думать его именно так.

— Пусти меня.

— Я же сказал, что еще не насладился. — Он неожиданно перевернулся на спину и поднял ее над собой. — Теперь ты можешь прекрасно поупражняться.

Он уже вошел в нее, с удивлением почувствовала она.

— Еще раз?!

— А почему бы и нет? — Подавшись вперед, он обхватил ладонями ее груди. — Похоже, саксам нечем гордиться по мужской части?

— Что ты делаешь? Такая поза мне… совсем незнакома.

— Это быстро. — Прядь волос с ее плеч он закрутил вокруг ее грудей. — Еще? Хорошо. Я знаю, что должен по достоинству оценить все твои маленькие хитрости, но мысль о тебе в постели другого мужчины мне не по душе.

— Я не владею никакими хитростями.

— Вовсе не обязательно показывать их. — Улыбку на его лице сменило угрюмое выражение. — Как женщина, ты получила удовольствие и явно не против поупражняться еще. Так что обойдемся без твоего умения. — Его бедра двигались в такт его словам. — Я хочу, чтобы ты притворилась Евой в райском саду.

«Проще простого», — подумала она, вцепившись в его плечи. Впервые она испытала страсть. Ей вообще все было внове — голод, желание, удовлетворение. Закусив нижнюю губу, она с каждым толчком начала подводить себя к тому ослепительному мигу, оглушившему ее чуть раньше. До боли сильное удовольствие и сладостное умиротворение рождались в ней во время ритмичных движений. Господь милостивый, как же ей все так сразу полюбилось! Наверняка одни шлюхи в восторге от подобных штучек.

Только Гейдж Дюмонт способен на такое. Бринн испытывала искушение еще и еще прочувствовать с ним всю полноту ощущения до конца. Когда же они оторвутся друг от друга, она снова станет относиться к близости с холодным отвращением. Когда он получит…

Она почувствовала острую щемящую тоску, что придется им скоро опять быть врозь. Это поразило и испугало ее. Он ей никто, тут же успокоила она себя, она использует его, как и он пользуется ею, и… Он ее враг.

— Хватит! — Она посмотрела на него сверху вниз.

Злоба перекосила его лицо.

— Думай обо мне, — отрывисто произнес он. — Только обо мне, черт побери!

— Я не была…

— Была! — Он вошел глубоко, ускоряя ритм, поднимая и опуская ее на свое острие. — Но больше не будешь.

Удовольствие волнами накатывало на нее, в желании снова и снова испытать его она гибко откидывалась назад.

Глупая слабость. Но она еще не сошла с ума и не станет лишать себя уверенности думать, что ее решение отдаться норманну продиктовано только желанием вернуться в Редферн и помочь Эдвине.

Она еще не сошла с ума.

Они вернулись в лагерь уже к вечеру. Смеркалось, и на холме зажглись вечерние костры.

Бринн овладела тревога.

— Мне не следовало оставлять Малика так надолго.

— Я распорядился, чтобы за ним хорошо ухаживали.

— Но это же моя обязанность! — «А ты нарушила ее, — с отвращением к себе подумала она. — Провалялась весь день, то и дело спариваясь, как животное в период гона». Почему она не сопротивлялась? — Мне надо было остаться с ним.

— Ты сама сказала, что он вне опасности. — В голосе Гейджа прозвучали нетерпеливые нотки. — Повторяю, именно я велел тебе лечить его, и только я имею право решать, чем тебе заниматься.

Бринн удивленно посмотрела на него.

— Ты прав лишь в одном — ты привез меня сюда, но ты передал его мне и велел спасти, так что лечить мне его или нет и что я должна делать, решать могу теперь только я сама. — Сегодня она старалась ради Эдвины, позабыв о своем долге перед Маликом. Господи, как трудно помочь всем сразу! — Когда мы поедем в Редферн?

Ее вопрос вызвал у Гейджа скрытое раздражение.

— Думаешь, я обманул тебя? Успокойся, я всегда соблюдаю условия своей сделки.

— Не сомневаюсь. Когда?

Помолчав, он сказал:

— Дня через два, если Малик будет готов к поездке.

— С ним все будет в порядке. Мы поедем не спеша.

Гейдж скривил губы.

— Где же твоя хваленая забота о здоровье Малика? Или ты обо всем напрочь забыла, так тебе не терпится попасть в Редферн?

— Неправда, — разозлилась Бринн. — Просто надо сохранять равновесие.

— О чем ты?

Малик и Эдвина. Она обязана помочь им обоим, но теперь забота об Эдвине для нее важнее. Однако Гейдж не знает о ней, он предан своему другу.

— Тебе не понять.

Гейдж криво усмехнулся.

— Я все прекрасно понимаю.

В его словах прозвучала горечь. Бринн подняла голову и посмотрела на него. Свет и тьма. Сила и мощь. Лучи заходящего солнца запутались в его густых иссиня-черных волосах, ярко-голубые глаза излучали мерцающий из глубины души свет. Когда она впервые увидела его, ее поразили резкие черты его лица. Гейдж показался ей почти уродом. Но даже тогда, не разглядев его красоты, она поразилась мощным волнам энергии, расходившимся от него. Каждый раз рядом с ним она еле удерживалась, чтобы не смотреть на него. Ее так и подмывало поднять голову и безоглядно тонуть в его глазах. Сейчас он опять возродил в ней то же влечение, которое она испытала, ощутив его кожей своего тела, и от этого ей стало еще труднее. Ее не просто тянуло неотрывно глядеть на него, но и прижаться к его колючей щеке и…

Бринн отвела от него взгляд и ускорила шаг, когда они подошли к лагерю.

Малика уже давно перенесли в палатку, где на слабом огне кипела похлебка из кролика. Лефонт, разговаривая с молодым солдатом, с улыбкой посмотрел на подходивших Гейджа и Бринн.

— Как Малик? — спросил Гейдж.

— В порядке, милорд. День прошел даже очень неплохо. Он себя настолько хорошо чувствовал, что сыграл со мной и еще кое с кем в кости. — Поморщившись, Лефонт добавил: — И выиграл мое седло. Правда, разрешил мне пользоваться им, пока я не найду денег, чтобы выкупить его.

— Вы не утомили его? — встревожилась Бринн.

Лефонт покачал головой.