Книга Копья и пулеметы - Александр Бушков

1858 г. – упразднен имущественный ценз для депутатов парламента.

1872 г. – введено тайное голосование.

Реформы 1867 и 1885 гг. – право голоса предоставлено каждому взрослому мужчине, если у него есть семья, – то есть подавляющему большинству рабочих и батраков.

(К слову, в 1867 г. была упразднена австралийская каторга. Правда, остались две другие, еще более жуткие – в Британской Гвиане и на Андаманских островах в Индийском океане (они нам знакомы по повести Конан Дойля «Знак четырех».)

В общем, никак нельзя сказать, что усилия чартистов были бесплодными, что бесцельными были их жертвы – и многие сотни людей, угодивших кто в тюрьму, кто на австралийскую каторгу, и пролитая чартистами кровь. В том, что до власти наконец дошло, что одними тупыми репрессиями ничего не поправить и не потушишь и пора научиться идти на уступки, есть и заслуга чартистов, а посему их следует помнить со всем уважением, как всякого, кто, порой ставя на карту не только свободу, но и жизнь, боролся за права человека и улучшение жизни тех, кого слишком долго считали бесправным быдлом.

(Вот, к слову. Чуточку забавный эпизод парламентской истории Англии. Во второй половине XIX в. Ирландская партия стала третьей по численности и влиянию в парламенте после вигов и тори. Конечно, им все же никогда не удавалось собрать нужного большинства, и тогда они применили другую тактику – когда их что-то не устраивало, просто-напросто всей фракцией уходили из зала, тем самым лишая заседание кворума. Так что всякий раз вигам и тори приходилось с ирландцами договариваться, идти на какие-то компромиссы и некоторые уступки.)

8. Лошадки против пара

А теперь, как и обещал, расскажу об уникальном, единственном в своем роде случае, когда одно из проявлений технического прогресса все же удалось затормозить и не допустить к широкому употреблению. Причем проделали это не религиозные фанатики, не толпа разъяренных луддитов с кувалдами или батраков с факелами – вполне респектабельные господа с положением в обществе и солидными банковскими счетами…

Начну чуточку издалека. XVIII в. именовали (и до сих пор именуют) Веком Просвещения. Сколько это Просвещение принесло вреда и крови – уже другая тема. Так вот, век девятнадцатый с полным на то основанием можно поименовать Веком Пара. Герберт Уэллс всю жизнь так его и называл.

Именно в этом столетии паровой двигатель получил совершенно новое применение – его начали устанавливать на кораблях и сухопутных транспортных средствах (я специально употребил такой термин, потому что паровозам предшествовали безрельсовые пассажирские повозки).

Что до кораблей – есть сведения, что еще в начале XVIII в. знаменитый французский физик Дени Папен (Папин) испытывал на Сене суденышко с паровым двигателем, но толпа суеверных парижан, усмотревши тут происки дьявола, разнесла кораблик в щепки, а Папен с подмастерьем едва унесли ноги. Правда, сведения эти смутные и довольно невнятные, примерно такие, как в Энциклопедическом словаре Павленкова 1913 г.: «применил паровую машину к движению лодки». Достоверно известно, что Папен изобрел получивший его имя паровой котел, но служивший исключительно для выварки костей под давлением. И так называемую пароатмосферную машину, в которой котел был отделен от цилиндра. Что касается лодки с паровым двигателем – здесь все гораздо туманнее (как, кстати, и с годами жизни Папена. Годом его рождения везде уверенно значится 1645-й, а вот год смерти даже в самых серьезных изданиях указывается разный – 1710-й, 1713-й, 1714-й).

Если же обратиться к абсолютно достоверным историческим источникам, Англии принадлежит приоритет в изобретении вполне работоспособного парового буксира и первого в мире пассажирского парохода. Правда, к некоторой досаде англичан, оба раза изобретателями оказывались не англосаксы, а шотландцы. Что поделать, «дикие» хайлендеры, на которых «Джон Буль» долго смотрел свысока, получив доступ к европейскому образованию, очень быстро перестали быть дикими…

В 1802 г. шотландский инженер Уильям Саймингтон построил паровое судно с гребным колесом в корме и назвал его (подозреваю, в честь какой-то своей симпатии) «Шарлотта Дундас». Как я уже говорил, кораблик был вполне работоспособен – некоторое время водил караван барж по каналу Форт-Клайд. Правда, потом от его услуг пришлось отказаться – колесо создавало чересчур высокие волны, понемногу подмывавшие и разрушавшие берега канала…

Десять лет спустя шотландский механик Генри Белл построил небольшое паровое судно «Комет», у которого по обоим бортам было по два гребных колеса. Оно и стало первым в Европе пассажирским пароходом, долго совершавшим регулярные рейсы по реке Клайд по маршруту Глазго – Хеленсборо – Гринок. Таким образом, оба изобретения были сделаны и успешно применялись в дикой некогда Шотландии, англичане подключились позже…

(Курьезный случай, но ведь было… Несколько лет назад мой знакомый, судовой инженер по профессии, прилично владевший английским, несколько дней прожил в маленьком городке на берегу озера Лох-Несс (запасшись хорошим биноклем, добросовестно пытался высмотреть легендарное чудовище, но так и не увидел). Как-то вечером в пабе он разговорился с местными. Когда речь зашла о всяких изобретениях, открытиях и научно-технических достижениях, в которых шотландцы опередили «сассенахов» (то бишь англичан), мой знакомый упомянул и о «Шарлотте Дундас» с «Кометом». Узнав, что и в далекой загадочной России о них знают, хайлендеры радостно взревели, и… Короче говоря, после закрытия паба в отель моего знакомого торжественно несла целая процессия – сам он после бурного шотландского гостеприимства передвигаться и воспринимать окружающее был решительно не способен. А утром, продрав глаза на неразобранной постели, убедился, что иные шотландские традиции ничем не отличаются от русских – на тумбочке стояла непочатая бутылка доброго шотландского виски.)

Ладно, шутки в сторону. Поговорим всерьез о паровых повозках. Вот тут приоритет прочно держат французы. Еще в 1769 г. вроде бы привыкшие ко всему парижане были поражены не на шутку: по улице с лязгом и грохотом катила какая-то махина на трех могучих деревянных колесах с железными ободами. Впереди, на приспособлении вроде ухвата или оглобель, помещался огромный дымящий котел. Причем это чудо природы ехало БЕЗ ЛОШАДЕЙ!!!

Это первый раз показал публике свое изобретение артиллерийский офицер Никола Кюньо. Артиллерист, он предназначал свое детище, названное им «паровой телегой», в качестве артиллерийского тягача – кстати, первый в мире, кому пришла в голову эта идея.

Вот только ничего из этого не вышло. Очень уж несовершенной оказалась махина Кюньо. Весила она несколько тонн, а мощность двигателя была не более двух лошадиных сил, так что «паровая телега» плелась, как улитка, и ее без труда обгоняли пешеходы. Давление пара быстро падало, и каждую четверть часа приходилось останавливаться и заново раскочегаривать топку – что опять-таки занимало не менее четверти часа. Да и управлять «телегой» из-за ее огромного веса было крайне трудно. Так что очень быстро агрегат Кюньо превратился из объекта всеобщего интереса в объект всеобщих насмешек – парижане всегда были остры на язык, вспомните, как начинается первая глава «Трех мушкетеров»…