Книга Содружество Султаны - Джин П. Сэссон

— Удивительно, как ты выжил среди всей этой жестокости, — с трудом выговорил Карим.

— Как видите, выжил. В тот день кастрировали всех десятерых мальчиков. Один умер сразу. Остальных закопали по горло в песок. — Он еще раз смешно хмыкнул. — Кто знает, какой дурак придумал, что горячий песок — хорошее лекарство для тех, кто сразу не умер? В течение трех дней и ночей нам не давали ни пить, ни есть. В конечном счете из девяти только трое остались в живых.

У меня подкосились ноги от подслушанного. Я никогда в жизни не слышала ничего подобного. Хотя я знала, что в прошлом во многих странах евнухов было очень много, я не подозревала, через какие ужасные мучения эти бедные люди прошли. Я искренне надеялась, что Господь приготовил самые жаркие места в аду для тех злодеев, которые совершали такие преступные деяния!

Бедный Омар продолжал свою печальную сагу:

— Со всех сторон раздались поздравления, когда христианин вытащил трубку из моего маленького канала, оставленного для выведения жидкости, и она хлынула; те люди знали: человек умрет, если жидкость останется. Только двое из нас троих, еще живых, были способны мочиться — я и еще один мальчик. Несчастное тело третьего было отравлено его собственной мочой, и вскоре он умер в страшных мучениях.

Через четыре дня всех рабов посадили на корабль, направлявшийся в Константинополь на рынок рабов. Я выжил после кастрации, и работорговец знал, что я принесу ему большие деньги.

Я кивнула. В те дни евнухов ценили как надежных охранников для мусульманских женщин. Только им разрешалось находиться в женской половине дома.

Рассказ Омара прервал мои размышления:

— Поэтому работорговец обращался с нами, двумя кастрированными мальчиками, гораздо лучше, чем с другими рабами. Нас поместили на верхней палубе и хорошо кормили, в то время как остальных несчастных все морское путешествие держали в тесном трюме, где набили как селедку в бочки. Насколько я понимаю, им не давали ни еды, ни воды. К тому времени как мы прибыли в порт Константинополя, многие умерли.

Я поняла, что Омар закончил тему, от которой Карим хотел меня уберечь, поэтому тихо вошла в комнату и снова села на диван.

— Продолжай, — сказал Карим Омару, который вопросительно посмотрел на него. — Теперь можно.

Омар посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я уже раньше рассказывал госпоже, что меня купил богатый турок. У него было много рабов, но только два евнуха, притом оба уже были в солидном возрасте. Мне сказали, что, когда я вырасту высоким и сильным, мне доверят охранять его женщин.

Тем временем мой хозяин собирался совершить паломничество в Мекку и взял меня с собой. Мой хозяин умер там во время богослужения в мечети аль-Масджид аль-Харам, и я перешел в собственность властей Мекки. Эти люди отдали меня деду Фадделя, который был в милости у властей этого города.

Моя жизнь в этой семье была неплохой. Я ел то, что ели мои хозяева. Когда мне исполнилось пятнадцать, мне доверили охранять жен и служанок хозяина. Все шло нормально до смерти деда и отца Фадделя. Мне негде больше было жить, поэтому я остался с Фадделем. — Омар посмотрел прямо на меня. — Госпожа, Фаддель совсем не похож на своего деда и отца. — Он помолчал и затем добавил: — Того, кто осмелится ослушаться Фадделя, ждет не жизнь, а настоящий ад, и его будут подвергать чудовищным наказаниям.

Я горестно вздохнула, вспомнив юных девушек, которые принадлежат Фадделю. То, что они сейчас переносят, — хуже ада. Вспомнив о Фадделе, я подумала о его жене Халиде. Она могла бы помочь этим девушкам, если бы захотела. Я с жаром произнесла:

— На мой взгляд, Халида такая же порочная, как ее муж.

Омар пожал плечами:

— Если хозяин дома бьет в бубен, трудно обвинять его семью, что она все время танцует.

Карим посмотрел на меня и улыбнулся.

За многие годы нашей совместной жизни я хорошо его изучила и знала, что Карим мечтал заставить меня танцевать под его дудку.

— Этого никогда не будет, дорогой муж, — прошептала я.

Карим громко рассмеялся и снова повернулся к Омару.

Омар размотал свой тюрбан и улыбнулся Кариму.

— Но сегодня я счастлив как никогда в жизни. Так приятно жить в хорошей семье.

В это время с закусками появились служанки.

Глаза Омара засияли при виде еды, и руки жадно потянулись к медовым сладостям.

Мы с Каримом с удивлением наблюдали, как Омар быстро поглощал еду, притом гораздо больше, чем можно было бы ожидать от человека в два раза крупнее, чем он.

Поздно вечером, когда мы остались с Каримом одни в наших личных комнатах, он признался, что много думал об Омаре. Он стал убеждать меня, что Омару не следует оставаться в Саудовской Аравии, а будет лучше, если он поселится в одном из наших заграничных дворцов. Ради безопасности Омара никто в нашей стране не должен знать, что Омар, раньше принадлежавший семье Фадделя, нашел убежище у нас.

Хотя по закону Омар был свободным человеком и Фаддель не очень был доволен, что евнух живет и кормится в его доме, он, несомненно, будет оскорблен тем, что Омар предпочел жить в другой семье. И кто знает, не попытается ли Фаддель отомстить бедному Омару.

Сначала мне не понравилась идея об отъезде Омара. Видно было, что Омару хорошо в нашем доме. Мне безумно нравился этот маленький человечек, и я считала, что его присутствие в нашем доме самым благотворным и умиротворяющим образом скажется на нашей семейной жизни.

После ночи раздумий мысль о том, что Омар будет жить в другой стране как свободный человек, доставила мне радость, и я удовлетворенно улыбнулась. Кроме того, рассудила я, мы сможем видеть его, бывая за границей.

На следующее утро Карим поговорил с Омаром с глазу на глаз. Было решено, что Омар будет жить на нашей вилле в Египте. В этой густонаселенной стране, где проживают египтяне, арабы и африканцы, маленький черный человек с очень высоким голосом не будет казаться чем-то необычным. И ежемесячное денежное содержание, которое определит ему Карим, поможет ему обрести также финансовую свободу, которой он раньше никогда не знал.

Омар был безмерно рад вновь оказаться на континенте, на котором он родился, и с волнением говорил о том, что поедет в Судан и постарается там отыскать своих родственников или хотя бы соплеменников.

Счастье, которое мы с Каримом ощущали, видя, как радуется Омар, привнесло в нашу семью удовлетворение и покой. Даже Карим вынужден был признать, что из моего второго визита во дворец Фадделя вышло все-таки что-то хорошее. Хотя и не удалось помочь девушкам, зато евнух Омар теперь будет доживать свою жизнь достойно, о чем и мечтать не мог.

К тому времени как Омар отбыл в Египет, мы действительно полюбили его. Этот маленький человечек быстро стал надежным наперсником всех членов нашей семьи. К моему удивлению, даже Амани плакала, обещая Омару, что не забудет того, что он ей говорил, и что она очень постарается быть более милосердной и великодушной мусульманкой, чем была до того.