Книга Маньяк из крапленой колоды - Инна Балтийская

Итак, что мы имеем? В клубе, вероятно, действует маньяк. Но по какому принципу он убивает?

Библиотекарша Лена ему, похоже, просто приглянулась. Возможно, на этом он бы остановился, но тут вмешалась Милочка. Она напугала убийцу, и он прихлопнул ее тоже.

Но как она могла напугать кого-либо своим звонком? Вряд ли прямо по телефону она заявляла очередному кавалеру: «Ты убийца!» Она собиралась как-то провоцировать мужчин во время встречи. Но на эту встречу маньяк пришел уже с бензопилой.

Вряд ли такое решение пришло к нему во время встречи, скорее, он встретился с девушкой именно для того, чтобы убить. Зная, что она обзванивает подозреваемых, он следил за ее домом, видел, как к нему подъехал на машине Денис, дождался, пока он отъедет, и лишь тогда позвонил Милочке.

Да, вроде все логично. Остаются, правда, вопросы: откуда он заранее знал, что Милочка собирается разоблачать убийцу библиотекарши? Об этом знали только я и сама Милочка…

А если он ни о чем таком и не подозревал? Понравилась ему девушка, и он наметил ее в жертвы сразу после Елены? А то, что подозрения так вовремя пали на Дениса – лишь случайное совпадение?

Хорошо, теперь подумаем о гибели Оксаны. Я немного поморгала, чтобы отогнать некстати подступившие к глазам слезы, и попыталась рассуждать хладнокровно. Она готовила ловушку для убийцы. Если кто-то из подозреваемых позвонил бы ей и назначил свидание, тут же связалась бы со мной. Ну не могла она пойти на встречу с убийцей, позабыв предупредить друзей!

Какая-то мысль билась в голове, словно бабочка. Ее кружевные синие крылья хлопали, а огромные темные глаза сверкали под трагически изломанными бровями.

– Полина, я лечу на вас, словно на пламя свечи! – замогильным голосом вещала бабочка. – Я сгораю от неразделенной страсти. Вы должны потушить огонь в моей груди!

Тут же рядом мощно забил красными крыльями здоровенный огнетушитель.

Откуда у бабочки огнетушитель? – мелькнула в голове совершенно уж абсурдная мысль, и тут я очнулась. Потрясла головой и обнаружила, что никаких бабочек вокруг нет, а я лежу, раскинувшись на слегка пожухлой травке. Сверху меня прикрывал заботливо накинутый свитерок.

– Эй, Игорек? Ты где?

– Да тут я! Вот грибы, те куда-то подевались. А ты здорова спать! Я битый час вокруг кручусь.

– Я уже проснулась. Но, раз грибов все равно нет, может, поедем домой?

Игорек поехать домой согласился. Помог мне подняться на ноги, и мы бодро пошли к оставленному на обочине леса авто. Примерно через полчаса бодрой ходьбы мне стало как-то не по себе.

– Игорек, разве мы проходили мимо речки? Я ее спросонья не заметила?

Приятель растерянно покрутил головой. Было очень похоже, что речку он тоже увидел впервые. Но, как истинный мужчина, решил не сдаваться злым обстоятельствам.

– Мы, видимо, прошли в ста метрах от этой лужи. Ты спала на ходу, я тебя практически нес, и по сторонам не глядел. Надо свернуть направо, и держать курс чуть левее солнца. Ничего, еще минут пять, и выйдем к машине.

Не сбавляя темпа, мы двинулись дальше. Еще через полчаса бега трусцой я готова была отдать полцарства за машину. Даже такую раздолбанную, как раритетный «Жигуль». Но, увы… Похоже было, что даже этой машины нам не видать, как своих ушей. И заночевать придется в этом чертовом лесу, на подножном корму. Жаль, лисичек в здоровенном ведре приятеля не хватит даже на одного хилого едока. Интересно, Игорек догадался хотя бы спички с собой захватить? Без костра ночью, боюсь, прохладно будет. Чай, уже сентябрь на дворе… Я хотела озвучить свои мысли, но, взглянув на мрачное лицо друга, сочла за лучшее промолчать.

Время шло, наш бег все ускорялся. Через час мы уже неслись приличным галопом. Если бы участвовали в скачках, уверена, взяли бы главный приз. Через каждые десять минут, я специально засекала, слева возникала все та же речка. Мы опять сворачивали в сторону, чтобы вскоре вернуться обратно к журчащей водичке. Язык я свесила через плечо, пересохшее горло болело, ноги, непривычные к такому марафону, подкашивались. Споткнувшись об очередной пенек, я упала на мягкую травку и жалобно попросила:

– Игорек, брось меня здесь. Не жилец я больше.

Не на шутку перепугавшись, парень бросился ко мне, уговаривая подняться.

– Нет, беги без меня. Все равно через десять минут обратно вернешься.

Приятель плюхнулся рядом на траву и глубоко задумался.

– Где-то мы свернули неправильно… – проговорил он наконец.

– Да, примерно час назад я об этом догадалась.

– Ладно, поднимайся. Все равно из леса выходить надо.

– Ты уверен, что наш бег по кругу называется «выходить из леса»?

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю. Кстати, где все грибники, ну те, которых мы собирались опередить?

– А бис их знает! Нет никого в этом лесу.

– Значит, мы действительно всех опередили. Сейчас только десять утра, мы еще и четырех часов не набегали. Давай просто спокойно посидим у речки. Кто-нибудь да пройдет мимо, или, может, проплывет. А нет, так хоть сил наберемся перед новым забегом.

Мы мирно уселись на берегу, я подставила лицо теплым лучикам осеннего солнышка. Разговор плавно перетек на обсуждение нескольких убийств и личности таинственного убийцы. За интересной беседой мы даже не сразу заметили, как на середине речки показалась небольшая лодчонка. Она уже проплыла мимо, когда я, опомнившись, вскочила на ноги и что-то заорала ей вслед. Лодочник подплыл к нам, погрузил в свою скорлупку и отвез куда-то к устью реки. Что-то ворча себе под нос, махнул рукой в сторону узкой проселочной дороги, где одиноко возвышался шест с флажком автобусной остановки.

Глава 22

Игорек терпеливо стоял рядом со мной, ожидая прибытия автобуса. Сам он не собирался уезжать, не отыскав брошенный где-то на опушке леса приятельский «Жигуль». Мои уверения, что лучшее, что может сделать в этой жизни раритеный экипаж – именно тихо потеряться, Игорек во внимание не принял. Наконец, мы устало замолчали, задумавшись каждый о своем. Тут и подъехал желтый автобус. Мы торопливо попрощались, и Игорек отправился на поиски жуткого авто.

Автобус немилосердно трясло, но я почти не замечала тряски. Порхавшая, словно бабочка, мысль наконец-то прекратила свой танец и мирно уселась в моем мозгу.

С чего я решила, что о намерении Милочки устроить ловушку маньяку никто не знает? Это неверно! Она же брала анкеты подозреваемых, и объясняла, зачем они ей понадобились!

И почему я подумала, что Оксана, забыв обо всем на свете, кинулась бы на свидание к хрупкому Шурику или толстому Пете? Что могла беззаботно выйти из дома, чтобы припасть к тощей груди вруна Паши? Нет, есть лишь один мужчина, при упоминании которого рассудок мог покинуть подругу.

Вот она, та смутная мысль, которую я ловила все время! Ну как же, как же я сразу про него не подумала! Единственный из всех наших знакомых, он мог так вскружить голову любой девчонке, что она по первому свистку бросилась бы к нему в объятия. Уж я-то должна, обязана была это знать! Если бы мой внутренний голос не устроил себе внеплановый долгосрочный отпуск, Оксана была бы жива. Теперь понятно, почему она мне не позвонила в то роковое воскресенье! Она позабыла про меня, про убийства, про ловушку, и думала лишь о том, как бы выглядеть поэффектнее…