Книга Родитель «дубль три» - Комбат Найтов

– Маузер давайте и выходите, вас зовут.

Петр щелкнул крышкой, расставаться с оружием не слишком хотелось, но место – явно непростое. Вылез, поправил китель, фуражку и застегнул кобур-маузер. Подошел к Буденному, отдал честь.

– Пошли, приехали.

Ухоженная лесная дорожка, обсыпанная красным, плотно укатанным песком, привела к небольшой усадьбе. Все присели в беседке перед домом, вовнутрь зашли только Буденный и Мехлис. Бекетов что-то чиркал в блокноте, Ивашутина не было, он остался со своими людьми и, наверное, «колол прокурорских». Появился минут через пятнадцать и передал какие-то бумаги в дом. Сел рядом с Петром, вытащил дорогие «Герцеговина Флор» и закурил, предложив папиросу и Петру.

– Не дрейфь, все нормально и четко по легенде. Блин, че щаз будет! – и он довольно потянулся.

Дом был странный. Главный фасад входа не имел. Он был сбоку. Сейчас туда подъехала машина, хлопнули двери, и она уехала. Кто это был? А кто его знает. Стекла сделаны так, что снаружи ничего не видно. Даже водителя. Подъехала еще одна машина, кто-то из нее вышел, и она уехала. Петр задремал, день был насыщенным и долгим: между Москвой и Новосибирском – четыре часа разницы. Так что сутки у него были на четыре часа длиннее обычных. Впрочем, теперь дремали все. Напряжение спало, операция близилась к завершению. Происходящее внутри этого странного дома их касалось только поскольку-постольку. Петра легонько толкнули в бок, он открыл глаза. К беседке шло три маршала, генеральный комиссар и Сталин. Все встали и приложили руки к головным уборам, отдавая воинское приветствие высшему командованию страны. Семен Михайлович представил всех Сталину. Тот поздоровался со всеми участниками операции, поздравил с успешным ее завершением. О каком «успехе» он говорит? Что он несет? Откуда такое шапкозакидательство? Меня просто трясло, и у Петра желваки ходили, и кулаки сжались так, что вены вздулись. Всё, все свободны. Петр, так и не сказав ни одного слова, что было на него совсем не похоже, двинулся в сторону ворот. Видимо, как и его мать, потерял последнюю веру в «руководство», и решил действовать самостоятельно.

– Генерал, останьтесь.

Генералы повернулись к руководству, так и не поняв, кого из них зовут, а капитан даже не повернул головы. Он-то свободен!

– Петр Василич, тебя!

Он повернулся и недоуменно посмотрел на Сталина.

– Да-да, генерал, вас! Не привыкли к званию?

– Я его не получал, товарищ Сталин.

– Все правильно, его присваивают после представления Верховному Главнокомандующему. Пройдемте. – Сталин показал рукой на боковой вход.

Вместе с ними пошел и Буденный. Подписывал представление он. Его креатура. Удобно обставленный кабинет, практически чистый стол. Сталин открыл верхний ящик стола и вынул оттуда личное дело.

– Как удалось так быстро добраться до Ростова, и почему именно туда, а не в Москву?

– Мой механик добыл в Соколовке перегоночные подвесные баки от «Аэрокобры» на 660 литров и с разбитой «Кобры» снял перекачивающий электронасос. Снял три пушки из четырех и загрузил только тридцать выстрелов. Этого хватило, чтобы перелететь в Новосибирск, там дозаправиться и сесть в Ростове.

– Четыре тыщи семьсот километров? Что-то слабо верится!

– Три тысячи восемьсот, товарищ Сталин, я летел по ДБК, дуге большого круга, и навстречу вращения Земли, так что пролетел я всего около трех – двух тысяч восемьсот километров. Вращение земли добавляло мне примерно сто километров в час к физической скорости самолета. С такими огромными танками он еле летит. Так что это возможно только при перелете с востока на запад. В обратном направлении такой «фокус» не пройдет.

– То есть вы пересекли Маньчжурию?

– Да.

– И что японцы?

– Меня никто и нигде не перехватывал. У границы была облачность, а над Маньчжоу-Го я шел выше потолка японских самолетов и над местностью, где практически нет городов.

– Да, самостоятельная личность!

Буденный решил вмешаться, вопрос был достаточно скользким.

– Петр Васильевич, кобуру сними!

– Не надо, я знаю, чей он сын, и сам этот маузер вручал. Приятно, что сам он помнит о том, кто были его отец и мать. Кстати, где она?

– Под Ленинградом, в ПВО.

– Странно, что о ней ничего не слышно. Воюет?

– Воюет.

– Тем более странно, что о ней ничего не слышно.

– Она прислала письмо, с которого все и началось. Вот оно, а это – его расшифровка. – Петр передал письмо и расшифровку Сталину. Сталин прочел и передал расшифровку Буденному, а сам внимательно осматривал письмо.

– Что значит «старая школа»! Восхищен! Как это делается?

– По спирали, используя общий шаг. Точно так же, как в шифровальной машине «Кристалл», но с одним диском, в «Кристалле» их четыре. Мать разрабатывала ее и внедряла в производство, и в практику работы штабов погранохраны. Но там используются цифры, а здесь – буквы.

– Цифры – это сразу понятно, что шифр, а тут кроме головы индейца – никаких указаний на то, что это шифровка.

– Голова индейца необязательна. Это просто знак для меня, что письмо содержит сообщение. Этот знак может быть любым или вообще можно не использовать никаких знаков, если получение письма само по себе знак. Шаг можно обозначить тоже в любом месте. Здесь шаг «5». Он внизу страницы. Просто для этого кода используется майянский календарь. Он – спиралевидный.

– Отличная придумка, но почему она не обратилась к непосредственному начальству? Вопрос ведь очень важный.

– Видимо, докладывали, но безрезультатно. У меня – тоже не получилось доложить об этом.

– Даже ему? – Сталин кивком головы указал на маршала.

– Так точно, хотел доложить генералу Первушину, командарму-44, его на месте не оказалось, приехал в Севастополь, и пришлось вступиться за свой полк, который пытались обвинить в том, что я и он отказались помогать Севастополю. Через два дня меня вызвали в Москву, но кроме дивкомиссара Рогова, со мной никто из руководства не стал встречаться. Мне вручили предписание и отправили на ТОФ. Там у меня доступа к ВЧ не было, так как полк мне не передали, и в командование я не вступил. Но это – уже история, товарищ Сталин, меня больше всего интересует вопрос: где мой полк, точнее, люди моего полка. Материальная часть, я знаю, потеряна, но главное – это люди.

Сталин повернулся к Буденному.

– По докладу сануправления Южного фронта оба полка гарнизона Каранкут, штаб дивизии, части батальона охраны и БАО, двенадцатью спецэшелонами вывезены через станцию Кавказ на станцию Аральск, Туркестанского военного округа. И помещены в карантин на острове Барса-Кельмес в трех поселках: отдельно летный состав, отдельно технический и отдельно – зенитчики, охрана и БАО.

– Идиоты! Товарищ Сталин, разрешите вылететь в полк?