Книга Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711 - Юст Юль

Сюда ввезли из Лифляндии большое количество ржи и (другого) зерна, ибо всей (окрестной) стране, до половины расстояния между Нарвой и Ревелем, назначено было платить подать зерном. Следует отметить, что (привезенная) рожь была совсем желтая и мелкая, вследствие сушки, которой она подвергается в Лифляндии, (равно как и в) России, Польше и Литве. Тотчас по свозке хлеба с поля тамошние крестьяне сушат его, (пользуясь) изобилием имеющихся у них под рукой дров и леса. (Сушка) производится так: хлеб раскладывается в овинах рядами; под ним в печи разводится жаркий огонь, затем двери овина затворяются (и остаются затворенными) до тех пор, пока зерно от этого жара достаточно не высохнет. Просушенное таким образом зерно может сохраняться в течение многих лет, не (подвергаясь) порче; да и молотится оно легко, ибо свободно выпадает из колоса, мелется (тоже) легко, и мука из него, (а также) хлеб лучше сохраняются.

21-го. Чтоб еще (раз) показать неразумие и высокомерие обер-коменданта, отмечу здесь (следующее).

Ввиду того что у себя на подворье я несколько раз стрелял в цель из своего штуцера, обер-комендант прислал мне сказать, что, не предупредив его, в крепости стрелять не годится. В ответ на это я через того же посланного вопросил его делать различие между (правом) приказывать и властью, которыми он пользуется над собственными своими подчиненными, и его (случайным) обращением к иностранному посланнику. Тогда он немедленно извинился через другого посланного, объясняя (недоразумение) ошибкой (первого) посланного, который-де неточно исполнил (данное ему) поручение: другим лицам стрелять в городе не разрешено, но если стреляю я и он, обер-комендант, это знает, то он не имеет ничего против этого[107].

Так как русские весьма любят свои храмы и оберегают их от (всякого, хотя бы и) малейшего осквернения, то для них нет ничего отвратительнее, как если в церковь или (другое) их святилище забежит собака. По их мнению, церковь оскверняется и через посещение лицами иных вероисповеданий. Однако (запрещение иноверцам входить в храмы) не так строго соблюдается с тех пор, как нынешний царь, (ознакомившись) с другими христианскими народами, увидал, что они не такие грубые язычники, каковыми в старину считали их русские.

25-го. У русских начался долгий пост, длящийся от нынешнего дня и до Рождества Христова и называемый Филиппово-Яковлев-ским. В этот (пост), как и во все прочие, никто не должен есть ни мяса, ни всего происходящего от мяса, как-то молока, сыра, масла, яиц и т. и.; всякий должен, напротив, довольствоваться разными рыбными блюдами, всегда приправленными луком, чесноком, льняным, деревянным и ореховым маслом. При этом кстати заметить, что, употребляя подобного рода нечистую, отвратительную пищу, к тому же одеваясь плохо, крайне неприятно и грязно, в большей части случаев (обходясь) без белья, русские (распространяют) от себя такой скверный, противный запах, что, прожив три-четыре дня в каком-либо помещении или комнате, окончательно заражают в них воздух и на долгое время составляют после себя запах, так что (для иностранца) там нельзя оставаться.

Перед образами, нарисованными на домах или воротах, русские всегда по многу раз кланяются и крестятся. (Но) кроме этих поклонов и крестных знамений, (сопровождаемых) словами: «Господи помилуй», то есть Kyrie eleison, русские (в остальном) так несведущи и тупы по части христианского веро(учения), что у нас трехлетний ребенок, получивший хотя бы некоторое воспитание, имеет (основательнейшее) понятие о своей вере, чем большинство взрослых людей в России. Насколько я могу судить, (здесь) из пяти человек едва ли один сумеет прочитать «Отче наш»; да и умеющий-то стих прочтет, а стих позабудет. Если же спросить их, сколько (на свете) богов, они станут в тупик; тем менее (могли бы они ответить на вопросы) о личности Христа, Его смерти и заслугах.

Хотя Петрей[108] и другие писатели говорят, будто русские не богохульствуют, тем не менее клятву «ей-богу», то есть «Бог (свидетель) правда», мне уже не раз (случалось) от них слышать[109].

По сравнении между собой нарвской, русской и датской меры (для жидких тел), я нашел, что нарвский Stob содержит пять датских излей (paele), два таких штофа (стопы́?) составляют кувшин (Kande), а 60 кувшинов бочку. Русская мера, известная под именем кружки, содержит 6 датских излей, а так называемый русский гален(ок) 5½ датского пэля; 8 кружек составляют русское ведро. В России жидкие тела бочками не измеряются, и как (самые) бочки бывают различных величин, то объем их определяется ведрами; так, бочка может содержать 20, 30, 40, 60 ведер и т. д., смотря по ее размеру.

Почти во всей Эстляндии не осталось (лютеранских) священников, церкви же вследствие войны пришли в запустение и покинуты, а потому лица, желающие вступить между собой в брак, стекаются со всего края в Нарву, чтоб обвенчаться у здешнего немецого пастора Брюнинга. На одном таком венчании я присутствовал. (Происходило оно) в особом доме, который был нарочно устроен (этим) священником для подобных венчаний в его загородном саду, ибо в (самую) Нарву окрестных жителей не впускают. (Жениха и невесту), перед тем как их венчать, (Брюнинг) подверг испытанию в начальных правилах христианского учения (:без такого испытания он никого не венчает и, если, по его мнению, (желающие бракосочетаться) недостаточно подготовлены, он отсылает их домой (невенчанными) впредь до более обстоятельного обучения:). При венчании священник обменил на женихе и невесте кольца; последние были подобны железным кольцам-наперсткам, употребляемым в Дании портными. Брюнинг принял их (от венчающихся) и надел им на пальцы. Голова у невесты была не покрыта; волосы она себе остригла, как мужчина, и оставила (незаплетенными); впрочем, и платье на ней было такое же, как на женихе, однако при короткой юбке. Молодые эти жительствовали в 13 милях от Нарвы.

По словам священника, в прошлом году он обвенчал 60 таких пар, пришедших из (окрестностей), а в нынешнем году более 40. Нередко, когда пары не знали начальных (правил христианского учения), (Брюнинг) отсылал их обратно (невенчанными), так как знал, что по собственному побуждению народ не учится Закону Божию.

По свидетельству того же (Брюнинга), за полгода или за год до моего приезда в (Нарву) великое множество эстляндцев требовало приобщения Тела и Крови Христовой. Однако, так как в то время он еще не понимал (эстского) языка, то допустил лишь тех, которых счел достойными, судя по наружным признакам. Иных же, о безбожной жизни которых шла особенно худая молва, отослал назад без причащения.

В Нарве до сих пор проживает небольшое количество эстов, для которых всякое воскресенье простой эстляндский парень читает на родном языке из домашнего сборника проповедей. Как сказано выше, происходит это, подобно прочему богослужению, в ратуше.