Книга Кинк. Право на удовольствие - Тальяна Орлова

Потому и не могла решиться — размышляла, готовя себе суп на обед. Изловила в коридоре Пашу и заявила в ультимативной форме:

— Эй, студент, у тебя картошки не найдется? Если инвестируешь пару картофелин в суп, то получишь тарелку дивидендов!

Он смутился, но потом радостно закивал. Картофель и у меня был, но я понимала, что иначе его накормить не получится — уж больно он зациклен на том, чтобы никому не навязываться и не быть нахлебником. Питается одними бутербродами, а на тощее тельце смотреть страшно. А теперь так вышло, что мы друг другу помогли, то есть никакой неловкости.

Ел он суп так, что я себя возомнила самым выдающимся кулинаром всех времен и народов. Нет, я отлично готовлю, мою стряпню даже Олег хвалил — а больше он ничего во мне не хвалил, но я начала беспокоиться, что Пашка от радости рискует захлебнуться. Он из какого-то села, на бюджет поступил — видимо, умница и отличник, жилье снимает по самой низкой цене в городе, как и я. Но не так уж и серьезны его проблемы, чтобы от ложки супа в восторг впадать. Просто он необщительный, всего на свете боится, за все извиняется, всем боится хлопот доставить…

Меня аж сдавило от осознания — такого явного, но почему-то неочевидного раньше: Пашка — это ведь я! Просто в более запущенной, совсем карикатурной форме. Или мне только кажется, что между нами есть отличия? Не зря же Володя то же самое во мне сразу уловил и зацепился.

— Паш, а давай я тебе добавки положу? — предложила я с улыбкой. — Кстати, если завтра инвестируешь морковь, то могу такое рагу сделать, которого ты в жизни не пробовал. У меня с деньгами туго, и если ты не против, то можем помогать друг другу.

Студент расслабился и улыбался почти не натянуто. И снова закивал, краснея. Точно, карикатура на меня… еще совсем недавно, до последних изменений я бы так же краснела, если бы чью-то заботу незаслуженно получила. Сейчас же продолжала давить:

— Паш, как все-таки хорошо, что мы с тобой подружились. Мне совет твой нужен.

— Ты меня прикормила! — уже с легкой наглецой заявил он. Правда, тут же смутился и сбавил тон: — Спрашивай, конечно, Лиля.

— Паш, а можно, я тебе кое-что личное расскажу? Только не смейся надо мной. Я бы хотела избавиться от комплексов, научиться быть увереннее в себе, не стесняться слишком сильно, с любым человеком разговаривать. Не слышал ты, случайно, может курсы какие-то есть, тренинги психологические? Могли бы вместе на них походить, если и тебе такое интересно — одна я не решусь, наверное.

— Ты?! — он совсем уж громко вскрикнул и некрасиво выпучил глаза. — Издеваешься? Лиля, ты же крутая! Я смотрю на таких, как ты, и невольно завидую — никогда таким быть не смогу! В ночном клубе работаешь, а я от одного фейсконтроля в обморок готов упасть, кавалер у тебя такой, что даже хозяйка присвистнула, выглядишь как королева с обложки! Да я бы полжизни отдал, чтобы таким же раскрепощенным быть! Ну или… хотя бы не заикаться, когда с новыми людьми разговариваю, — он снова уставился в суп.

Я прикрыла рот, чтобы он не счел улыбку насмешкой. Вот оно как, оказывается… Я, мышь серая, подвид — зашуганная, для кого-то выгляжу образцом для подражания? Володя и букет от Артема, безусловно, роль сыграли, но дело не только в этом. И я сочла комплимент очень искренним, хотя Паша и не знает, как мы друг к другу близко в рейтинге закрепощенности. Мне теперь как-то и неудобно сдать позиции — вон, человек считает меня крутой, значит, я хотя бы в его глазах обязана быть крутой!

Серьезный разговор с родителями еще можно ненадолго отложить. Я крутая, конечно, это все видят… но не настолько.

Зато на очередную смену в «Кинк» ехала с легким сердцем и предвкушением чего угодно. Весь этот хаос явно играет для меня ту же роль, что психологические тренинги.

Подозреваю, что Володю сильно стукнули по голове. Быть может, вчерашние байки Артема о нашем прощании превзошли все допустимые пределы, но легкомысленный брюнет был сам на себя не похож. В течение всей смены он меня не донимал, а только прицельно следил за каждым шагом. Он даже занял не мой столик, чтобы вообще не иметь возможности меня доставать, если вдруг очень захочется.

Я поначалу немного терялась от такого внимания, но потом стряхнула с себя напряжение и сосредоточилась на работе. Сегодня сложных клиентов не было — да и откуда бы они взялись, если сам Панков не провоцирует? А потом настолько расслабилась, что в свободную минутку подошла к нему и произнесла с легкой улыбкой:

— Привет, Володя. Мы все еще здороваемся?

— Здороваемся, Лиль, — он в ответ не улыбался. — Но я жду конца твоей смены, чтобы поздороваться как следует.

— Звучит угрозой!

Он не растерялся:

— Именно так, как я и произнес. И нет, я не поверил в то, что ты вчера сама умоляла кое-кого на ласки ниже пояса.

Я рассмеялась.

— А-а, ну и хорошо. Тогда почему ты злишься?

— Совсем не злюсь, — он мотнул головой. — Просто напряжен. У меня появилось легкое чувство дискомфорта от мысли, что Артем не отступает. Я этого хитрожопого гада как себя знаю — и если ему в голову что-то втемяшилось, то он способен на любую подлость!

— А что Артему в голову втемяшилось? — я невольно изогнула бровь, поскольку мне было крайне любопытно.

— Как будто сама не догадываешься! Переспать с тобой хочет, извращенец! И все то, о чем вчера мне заливал, тоже хочет!

Я усмехнулась.

— А ты?

— И я хочу! Я, по-твоему, здесь часами сижу, чтобы Маргоше настроение поднимать?

На этот раз я уже рассмеялась:

— И в чем тогда разница?

— Во всем! — Володя поднял тон, как будто недоумевал, как до меня такая простая вещь не доходит. — Артем один раз тебя под себя уложит, потому что уже завелся и не остынет, пока не получит, я же не так хочу, а наоборот: привязать тебя к себе, влюбить, сделать из тебя похотливую, спятившую от желания кошку, которая будет готова на все, лишь бы я снова и снова заставлял ее кричать. Или мурчать.

Я взгляда не отвела, хотя и почувствовала, как лицо вспыхнуло.

— О… И после этого извращенец Артем?

— Можешь иронизировать сколько влезет, Лиль, но кричать ты будешь. — Он все-таки многозначительно улыбнулся. — Или ты кончаешь тихо, зажимая зубами губы? Жду конца смены, дорогая, и заметь, ничем тебя не огорчаю.

Я сглотнула нервно и побежала выполнять следующий заказ. Напряжение в воздухе росло, а Артем как назло ни разу не промелькнул. Хотя зачем мне Артем? Я собираюсь просить Артема защитить меня от этих странных представлений, подкинутых Володей? У меня от одного его взгляда мурашки по спине бегут, но убегать домой сразу после завершения рабочего дня в голову не приходит…

Уж конечно, он перехватил меня на выходе из раздевалки, где я сменила рабочую форму на джинсы с футболкой. И потащил за запястье к лестнице.