Книга Охота - Станислав Лем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экран телепата лихорадочно дрожал, но все время держался на нуле.
«Почему он так петляет? Он телеуправляем?» – не мог понять Пвгдрк, склонившийся над альдолихо у края полосы.
Существо было уже совсем рядом. Возле трухлявого столба к нему подошел сбоку Нгтркс и переключил телепата на передачу.
– Добрый вечер, пан, – умильно произнес телепат на языке двуногого, с несравненным искусством модулируя голос, тогда как Нгтркс, нажимая изнутри пружинки, ловко изобразил на лице манекена вежливую улыбку. Это тоже была одна из дьявольских уловок альдебаранцев. Они достаточно понаторели в покорении чужих планет.
– А-а-а-и-и?! Ик! – ответило существо и остановилось, слегка пошатываясь. Оно медленно подалось к двуногой кукле и вперило взгляд ей в лицо. Нгтркс даже не дрогнул.
«Высокоорганизованный разум, сейчас мы установим контакт», – подумал притаившийся на краю полосы Пвгдрк, судорожно сжимая бока альдолихо.
Нгтркс привел телепата в трансляционную готовность и без малейшего шороха принялся в своем укрытии торопливо разбирать щупальцами инструкцию первого тактического контакта.
Плечистая фигура приблизила глаза вплотную к двуногой кукле и исторгла вопль из коммуникационного отверстия:
– Фр-р-ранек! Сукин ты… ты… и-ик!
«Существо в состоянии агрессии?! Почему?!» – едва успел подумать Нгтркс и в отчаянии нажал на железу межпланетного слокосокома телепата, спрашивая, что говорит встречный.
– Ничего, – неуверенно сигнализировал экран перипатетика.
– Как ничего? Я же слышу, – беззвучно прошипел Нгтркс, и в тот же миг обитатель планеты, ухватив обеими руками подгнивший столб, вырвал его с чудовищным треском из земли и наотмашь ударил по голове двуногую куклу. Пластефолиевая броня не выдержала страшного удара. Манекен рухнул лицом в черную грязь. Нгтркс не услышал даже протяжного воя, которым враг возвестил свою победу. Телепат, задетый лишь концом дубины, был подброшен со страшной силой в воздух, но по какой-то счастливой случайности упал на все четыре лапы рядом с оцепеневшим от страха Пвгдрком.
– Атакует! – простонал Пвгдрк и, собрав последние силы, нацелил во мрак альдолихо.
Его щупальца тряслись, когда он нажимал спусковой отросток, – и рой тихо воющих саргов помчался в ночь, неся гибель и уничтожение. Вдруг он услышал, что сарги возвращаются и, яростно кружась, вползают в зарядную полость альдолихо. Пвгдрк втянул воздух и задрожал. Он понял, что существо поставило защитную непробиваемую завесу из паров этилового спирта. Он был безоружен.
Немеющим щупальцем альдебаранец пытался вновь открыть огонь, но сарги лишь вяло кружились в зарядном пузыре, и ни один из них даже не высунул смертоносного жала. Он чувствовал, слышал, что двуногое направляется к нему, шлепая по грязи, и вновь чудовищный свист рассекаемого воздуха потряс землю и расплющил в грязи теремтака. Отшвырнув альдолихо, Пвгдрк схватил щупальцами телепата и прыгнул в заросли.
– А, мать вашу сучью, дышлом крещенную… – гремело ему вслед.
От ядовитых испарений, которые непрерывно извергало коммуникационными отверстиями двуногое, у Пвгдрка перехватило дыхание.
Собрав остатки сил, Пвгдрк перепрыгнул через канаву, забился под куст и замер. Он не был особенно храбрым, но никогда не терял профессиональной любознательности ученого. Его погубило алчное любопытство исследователя. В тот момент, когда альдебаранец с трудом разбирал на экране телепта первую переведенную фразу существа: «Предок по женской линии четвероногого млекопитающего, подвергнутый действию части четырехколесного экипажа в рамках религиозного обряда, основанного на…» – воздух завыл над его каракатицеобразной головой, и смертельный удар обрушился на него.
Утром мужики из Мычисек, пахавшие у опушки, нашли Франека Еласа, который спал как убитый в канаве. Очухавшись, Елас рассказал, что вчера повздорил с шофером Франеком Пайдраком, который был в компании каких-то мерзких тварей. Вскоре из леса прибежал Юзик Гусковяк, крича, что на перекрестке лежат «убитые и покалеченные». Только после этого туда потянулась вся деревня.
Тварей действительно нашли на перекрестке – одну за канавой, другую возле ямы от столба, рядом лежала большая кукла с расколотой головой.
Несколькими километрами дальше обнаружили замаскированную в орешнике ракету.
Без лишних слов мужики принялись за работу. К полудню от астромата не осталось и следа. Сплавом анамаргопратексина старый Елас отремонтировал крышу хлева, давно уже нуждавшуюся в починке. Из шкуры альдолихо, дубленной домашним способом, вышло восемнадцать пар недурных подметок. Телепата, универсального межпланетного слокосокоммуникатора, скормили свиньям, так же как и то, что осталось от проводника теремтака; никто не решился дать скотине бренные останки обоих альдебаранцев – чего доброго, отравятся. Привязав к щупальцам камни, альдебаранцев бросили в пруд.
Дольше всего раздумывали жители Мычисек, как быть с ультрапенетроновым двигателем астромата, пока наконец Ендрек Барчох не сделал из этой гиперпространственной установки перегонный аппарат. Анка, сестра Юзека, ловко склеив разбитую голову куклы яичным белком, понесла ее в местечко. Она запросила три тысячи злотых, но продавец комиссионного магазина не согласился на эту цену – трещина была видна.
Таким образом, единственная вещь, которую узрел наметанный глаз корреспондента «Эха», приехавшего к вечеру того же дня на редакционном автомобиле собирать материал для репортажа, был новый нарядный костюм Еласа, содранный с манекена.
Репортер даже пощупал материю, дивясь ее качеству.
– Брат из-за границы прислал, – флегматично ответил Елас на вопрос о происхождении синтектарической ткани.
И журналист в статье, рожденной им к вечеру, сообщал только об успешном ходе закупок, ни словом не упомянув о провале вторжения с Альдебарана на Землю.
– Это уже последняя, да? – спросил мужчина в дождевике.
Носком ботинка он сбил комья земли с насыпи вниз, на дно воронки – туда, где под склоненными фигурами с бесформенными, гигантскими головами гудело ацетиленовое пламя. Ноттинсен отвернулся, чтобы вытереть слезящиеся глаза.
– Черт, я куда-то задевал темные очки. Последняя? Очень надеюсь. Я уже едва на ногах стою. А вы?
Мужчина в блестящем плаще, по которому стекали мелкие капельки воды, сунул руки в карманы.
– Я привык. Не смотрите, – добавил он, видя, как Ноттинсен снова заглядывает в глубь воронки. Земля исходила паром и шипела под горелками.
– Еще бы иметь уверенность, – пробормотал Ноттинсен. Щурился. – Если здесь все так, то представьте себе, что должно было твориться там? – Он кивнул за шоссе, где над вывернутыми краями кратера вставали тоненькие ленты пара, фиолетово расцвеченные вспышками невидимого пламени.
