Книга Два жениха и один под кроватью - Марина Ли

Когда я разобралась с работой, Бред уже успел пройтись по БИА, и, кажется, переговорить со всеми студентами. Потому что я столько заинтересованных взглядов поймала, что со счёта сбилась. Больше было разве что в тот год, когда Бред развернул свой щит над Пределом.

Захватив плащ, я из жилого корпуса вышла во внутренний двор и, минуя коридоры, соединяющие все корпуса БИА, прошла по улице к центральному зданию. Погода сегодня была не в пример вчерашней. Тусклое солнце скупо делилось своим теплом, и я лицо щипало от холодного ветра, но хотя бы не было дождя.

Братец, как я и думала, нашёлся в большом холле в окружении толпы разномастных девиц.

— О, Бренди! — обрадовался этот сердцеед, чудом рассмотрев меня над морем женских макушек. Я и не знала, что в БИА учится столько девушек! Казалось, что их намного меньше. — Как ты меня нашла?

— По следам из хлебных крошек, — буркнула я. — Так мы идём обедать? Или у тебя уже другие планы?

Братец сделал мне страшные глаза, а потом, мило улыбнувшись, посмотрел на клуб своих поклонниц.

— Дамы, — произнёс он мягким, как кошачьи лапки, голосом — прошу извинить, но я вынужден вас оставить. — От дружного разочарованного вздоха я едва не оглохла. — Я уже пообещал провести этот день со своей сестрой, но обязательно приду к вам в гости снова.

И уже обращаясь ко мне:

— Бренди?

Я положила руку на предложенный мне локоть и мы вышли на крыльцо. Порыв ледяного ветра заставил меня тут же спрятать нос в воротнике плаща, отчего моё замечание прозвучало, пожалуй, даже чересчур ворчливо:

— И всё же ты страшный волокита, Бред. Когда-нибудь это плохо для тебя закончится и чей-нибудь муж или отец подпортит тебе фасад.

— Или брат, — охотно согласился он. — Кстати, тебя императорские детишки не обижают? Никому не нужно… фасад подправить?

Я посмотрела на него снисходительно. В нашем детстве именно я была драчуном, а он миротворцем, и Бред прекрасно об этом помнил. Впрочем его забота была приятной.

— Чтобы напомнить мне о том, как сильно ты меня любишь, необязательно ломать чужие носы.

— Достаточно покупать тебе туфельки и регулярно водить на обеды. Я понял… Только без рук! Ну? Куда идём? В «Грааль»?

— Только туда и никуда более!

Вздёрнула нос и не стала уточнять, что с недавних пор у меня выработалась аллергия на незнакомые трактиры, пусть в них и исключительно умелый повар.

В «Граале» было шумно и людно, словно сегодня не обед вторника, а вечер пятницы. И поначалу я даже удивилась, такого наплыва посетителей здесь не бывало даже во времена выпускных, но потом присмотрелась и скроила кислую мину.

Моя специальная, ясельно-императорская группа была здесь полным составом. Сдвинув вместе четыре стола, мужчины с размахом, достойным лучшего применения, что-то праздновали.

Внутри меня что-то противно тренькнуло, а в голове в мгновения ока сложился план: «Соврать что-нибудь Бреду и утащить его отсюда, пока нас никто не заметил. Всё равно куда!»

Но отступать без потерь для гордости было уже поздно — нас заметили. Точнее, заметили только братца, замахали ему руками, закричали призывно, задвигались в поисках тёплого местечка за праздничным столом, стали требовать от хозяев дополнительный стул (не стулья!), и только после того, как Бред обратил внимание своих боевых товарищей на то, что он пришёл сюда не один и не затем, мужского внимания удостоилась и моя скромная персона.

Вздохнув, я отбросила капюшон, и в наступившей после этого тишине мы все услышали, как где-то наверху, в жилых комнатах обиженно плачет младенец, родившийся в конце лета внук трактирщика.

Пространство между нами медленно, неумолимо, угрожая погрести нас под собой, заполняло чувство неловкости. Воздух стал густым от напряжения, в воздухе запахло пригоревшим луком… И тут на ноги вскочил здоровяк Винчель и с нотками фальшивой радости в голосе завопил:

— Нурэ Алларэй!

Мы с братом переглянулись.

— Наставница! — уточнил боевик, давя из себя шальную, уже не вполне трезвую улыбку. — Какая приятная встреча! А мы тут…

Смущённо крякнул, подбирая подходящие случаю слова, и неуверенно закончил:

— К завтрашнему семинару готовимся?

Я насмешливо шевельнула бровью. Этот жест я ещё в детстве подсмотрела у папеньки, а потом много долгих месяцев тренировала его на Бреде. Братец уверял, что у меня получается лучше.

— Вы у меня спрашиваете или ставите в известность?

Винчель замялся и покосился на товарищей, которые не спешили на выручку. Спас ситуацию подавальщик, бесстрашно и самоотверженно метнувшийся между нами.

— Господа наставники, — огулом записав нас обоих в преподавательский состав, он заглядывал по очереди в глаза, но на брата смотрел заискивающе, а на меня отчего-то с опаской. — Буквально только что освободился один из наших кабинетов. Там тихо и, уверяю вас, всё невероятно прилично! Никто не помешает вам спокойно отобедать за тихой беседой… Даже те студенты, что с вчера в общем зале изволят готовиться к семинару.

— С вечера? — переспросила я, и кто-то за боевым столом моих новых студентов отчётливо и громко выругался. — Как с вечера? У них же сегодня танцы… И это…

Подавальщик слегка позеленел и, тряхнув лысиной, перебил:

— Прошу следовать за мной.

— Мотылёк, не спи — замёрзнешь, — коварно согласился с ним мой братец и уволок меня вглубь общего зала, где, отгороженные друг от друга зачарованными ширмами, находились частные кабинеты. И уже там, помогая мне снять плащ, проворчал:

— Ну, ты, сестрёнка, зверь. Не знал, что ты так умеешь… Чего взъелась-то на них. Ну, празднуют что-то… Будто мы с тобой никогда не…

— Мы с тобой занятия никогда не прогуливали, — напомнила я.

— Хотя нам этого частенько хотелось.

— И тем не менее. Все свои глупости, все до единой шалости мы совершали в свободное от учёбы время. Их император ведь сюда не за этим прислал. Пьянствовать и веселиться ночь напролёт, полагаю, они умеют на уверенное «безупречно».

— Давай не будем ссориться из-за ерунды, — миролюбиво предложил Бред. — Поверь моему опыту, взрослому мужчине демонски сложно вернуться за ученическую парту. Чувство собственной значимости так сильно жмёт на орган, которого ты лишена в силу своей природы, что временами хочется нажраться до зелёных соплей, махнуть на всё рукой и удрать куда-нибудь в горы.

И торопливо добавил:

— Не обращай внимания. С нурэ Тайлором просто встретился, про Марка вспомнили. Накатило…

Марк, сын наставника, учился с нами лишь один год. Наш первый — его последний. Я очень плохо его помнила, а вот Бред служил с ним в одном отделении. Долго. Пока тот не погиб года за полтора до конца войны…