Книга Братство магов. Мертвый некромант - Владислав Жеребьев

Мальчишки соскочили с кровати и, бросившись к розовощекому толстяку, принялись хохотать и хлопать его по плечу.

– Ну, здорово, дружище Пекарь, – светясь улыбкой, поприветствовал Малькома Бати. – А мы уж думали, не пропустят тебя через ворота.

– Это ты о вчерашнем? – толстяк меланхолично пожал плечами и, пройдя к свободной кровати, упал на нее всем своим немалым весом. Несчастная кровать скрипнула под толстым задом сына пекаря, но героически устояла. – Так то чистой воды недоразумение. Мой брат, работающий в пекарне при столовой Магического университета, все утряс, затем странный экзамен на знание родного языка, азов математики и какой-то бред по поводу венка из цветов в большом каретном сарае, и… вот он я. Ну, давайте рассказывайте, как вы тут устроились.

– Ты даже не представляешь, что вчера было! – округлил глаза Бати, в который раз потянув носом аромат, исходивший из мешка Малькома.

– Налетай, – добродушный Пекарь развязал тесемки на горловине, и друзья бросились разбирать сдобу.

– Значит, так, – Фридрих откусил от пирога с яблоком и, забравшись с ногами на кровать, начал свое повествование. – Заселились мы просто, да и экзамены наши были не сложнее, чем у тебя, но вот то, что произошло вечером в рекреации, заслуживает отдельного внимания.

– И что же там вчера было?

– Агитация. Три студенческие гильдии Магического университета призывали вступить в их ряды…

* * *

Вечер в тот день действительно выдался незаурядный. Едва первый оратор закончил, рисуя себя и свою гильдию исключительно в розовых тонах, как на сцене появился Дик-некромант собственной персоной. Бесцеремонно отодвинув в сторону конкурента, он оглядел мигом притихший зал и сквозь зубы произнес:

– Значит, так, мелюзга паршивая. Агитацию среди вас я разводить не буду, да и присутствую тут только благодаря старинной традиции. В сухом остатке нам никто не нужен, а если и появится смельчак, решивший встать под гордые знамена «Чернильных пятен», его ждет страшное испытание.

Развесившие уши первокурсники, усыпленные речами старшины «Пыльных свитков», загалдели, выражая свое недовольство, но Дик только усмехнулся и покачал головой. После чего он просто отошел в сторону и, подперев стену, уставился в потолок.

Третьим и последним старшиной оказался тот самый недовольный студент, который, по мнению Дика, намеренно не внес Фридриха в список. И все началось по новой. Речь юноши лилась, будто по писаному. Четкие выверенные фразы, заверения в любви и взаимопомощи и намеки на символические денежные вливания не прекращались почти десять минут, а под конец всем собравшимся был дан шанс либо остаться в стороне, либо вступить в одно из обществ и заручиться поддержкой опытных товарищей.

Естественно, все получилось, как и предполагал Фридрих. Стайка юношей и девушек, выстроившись в две очереди, ринулась записываться к более благожелательным старшинам. К молодому некроманту же не встал никто. Более того, вокруг Дика образовался некий безлюдный вакуум, стена отторжения и легкой боязни. Все прекрасно знали, кто перед ними, каков профиль этого студента, и если не речь, то природная боязливость перед теми, кто с легкостью жонглирует смертью, заставляя танцевать ее под свою музыку, не позволили даже задуматься о вступлении. Дождавшись, пока ажиотаж схлынет, Фридрих кивнул Марвину, и они вдвоем уверенно затопали к скучающему старшекурснику.

– Дик, а Дик, – Фридрих встал рядом с некромантом. – Мы тут с Байком посовещались и решили идти к тебе.

– Вы серьезно? – Некромант с издевкой взглянул на приятелей. – Я же сказал, я единственный представитель гильдии «Чернильные пятна», что не может обойти традиции университета. Все же остальные ее братья имеют обыкновение игнорировать подобные сходки. Нам не нужны новички. Гильдия обособлена.

– Но ты же здесь, – вдруг уперся Байк, с вызовом поглядывая на упрямого старшину. – И, следовательно, любой, кто захочет, может попытаться вступить. Так?

– Так, – нехотя пожал плечами Дик. – Вы, парни, не поймите меня неправильно, но война войной, а табачок врозь. Гильдия «Чернильные пятна» – это особое сообщество, и чужаков там не любят.

– Но мы попытаемся, – улыбнулся Бати.

– И насчет страшных испытаний я не шутил, – Дик с тоской посмотрел на приятелей и, сдавшись, махнул рукой. – Ладно, воля ваша. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Будьте сегодня у восточного корпуса через три часа. Советую захватить удобную обувь и найти пару прочных веревок. Они вам очень пригодятся, если, конечно, вы не умеете ползать по стенам, словно ящерицы или пауки.

– Чего это он? – дождавшись, пока Дик уйдет, Марвин потянул Фридриха за рука. – Как будто его подменили.

– Я же говорю, – весело улыбнулся тот. – Официальная должность, обязывает.

* * *

Вооружившись огарком вечной свечи и раздобыв веревку, оставленную каким-то растяпой на первом этаже общежития, Фридрих и Марвин выбрались в окно и побрели по дорожке на таинственное рандеву с членами «Чернильных пятен».

– Как думаешь, Фрид, а что там будет? – Зябко кутающийся в куцый плащ, едва ли достающий до колен, Байк пытался как можно выше поднять воротник.

– Да пес его знает, – Фридрих пожал плечами и перепрыгнул через лужу на дорожке, посыпанной битым кирпичом. – Я читал о разных ритуалах посвящения, но все они были не более чем моральной преградой. Сначала претендента запугивали, потом старались деморализовать и унизить, а после, когда он окончательно терял ориентиры, подбрасывали простенькую задачу на сообразительность. Ну, скажем, как звали старшин гильдии за последние тридцать лет.

– А мы-то откуда знаем? – опешил Марвин. – Я в этом университете без году неделя. Еще и занятия-то не начались.

– Значит, с унижением и запугиванием ты согласен?

– Да что уж, – Байк улыбнулся и добродушно махнул рукой. – Не впервой. Вот, бывало, пожалует сборщик налогов, а с ним фискальный проверяющий, и давай по всей кузне носом шарить. Тут и деморализация, и унижение, и падение морального духа. Если парни из «Чернильных пятен» могут вытворять такое, могу им только позавидовать. Хотя если подумать, будет там все немного по-другому. Мне еще старший брат рассказывал, как его на первом курсе военного училища в их местное братство посвящали, или гильдию, я уж не помню, и особо не пойму, чем они различаются.

– И как же? – обратился в слух Бати.

– Тест на доверие, – Байк сделал таинственное выражение лица и многозначительно поднял палец вверх, да так убедительно, что Фридрих невольно поднял голову. – Ставят, значит, пентюха, вроде тебя…

– А чего это я пентюх? – обиженно воскликнул сын фермера. – Из тебя тоже пентюх неплохой выйти должен.

– Ну ладно, – довольно хохотнул Марвин. – Пентюха, вроде тебя и меня, ставят на табуреты, завязывают глаза, а затем долго и муторно, чтобы мозги заморочить, читают уставы и положения. Продолжаться этот спектакль может полчаса, час – до бесконечности, в общем, или пока собравшимся не надоест. Под конец старшина братства заявляет, что, мол, кто согласен вступить, пусть прыгнет вниз босыми ногами, а он, дескать, там стекла сейчас наложит. Кусок стекла приносят из ближайшей мастерской, из тех, что в брак попали, и как бы бьют, а потом разбрасывают осколки. На деле же это вранье. Стеклянную крошку толкут в бадье, чтобы все слышали, а затем там же и оставляют, посыпая пол пшеном.