Книга Семь монет антиквара - Гийом Прево

Ну и еще был дедушка. Точнее, Донован. У Сэмюела никак не умещалось это в голове… В жизни как-то не ожидаешь, что в один прекрасный день тебе доведется играть в салочки с собственным дедушкой, которому всего семь лет! Донован был очень милым и общительным ребенком, и большую часть времени он посвящал игре с деревянным поездом, который катал по двору, устраивая для него мосты и туннели из бутылок и пустых рулонов от кассового аппарата.

— Чу-чу-у! По вагонам! По вагонам! Поезд отправляется с первого пути! Сэмюел, будешь кондуктором?

Сэмюел смотрел на маленького мальчика и чувствовал, что готов взорваться от нежности — и от того, насколько невероятно всё, что с ним происходит. Ему хотелось усадить Донована к себе на колени и рассказывать на ушко всякие подробности о его грядущей жизни. Но он прекрасно знал, что неосторожно оброненное слово в прошлом способно изменить будущее. А будущее дедушки — это он сам, Сэм… Поэтому он ничего не говорил — просто молча наблюдал за поездом, который бежал среди консервных банок:

— Чу-чу-у! Внимание, впереди туннель!

А еще Доновану очень нравилась Лили. Хотя ему было запрещено входить к ней в комнату (вдруг болезнь заразна?), он по утрам и вечерам собирал для нее цветы и передавал ей рисунки.

— Отнесешь это Лили, ладно? — просил он, протягивая Сэму листок бумаги с огромным разноцветным солнцем. — Как думаешь, она поправится? Мы сможем вместе поиграть в поезд?

Первые признаки выздоровления проявились на третий день. Жар отступил, и Лили смогла сесть в постели, чтобы съесть хлеба с вареньем и выпить кружку молока. Она по-прежнему была очень бледна, и каждая фраза давалась ей с большим трудом.

— Сэмми, я… Я справлюсь, не делай такого лица! А тебе нужно… Нужно сходить на стройку, посмотреть, как там Камень.

Стройка… Сэмюел насколько мог оттягивал момент, когда придется туда идти. Во-первых, не хотел покидать сестру, а во-вторых, боялся вернуться с плохими новостями. Но вообще-то сходить туда надо было уже давно. И вот, сразу после завтрака, предоставив Лили заботам Кетти, Сэм набрался храбрости и двинулся по бульвару Цицерона в направлении черного квартала. Прежде чем свернуть к пустошам, где ломали дома и шло строительство, он сделал крюк и заглянул к тете Люси — поблагодарить за щедрость и доброту и рассказать, как у них дела. Однако доброй женщины не оказалось дома — дверь была заперта, и у Сэма не осталось больше поводов откладывать визит на стройку.

Положение — увы! — оказалось еще хуже, чем он предполагал… За два дня рабочие успели залить место, где раньше находился дом, цементом. Видимо, здесь должна была появиться автостоянка нового многоквартирного дома… Сэмюел несколько минут простоял, прилипнув к ограде, будто надеялся, что произойдет чудо. Что земля вдруг, к примеру, разверзнется, и Камень вырвется, проломит бетон и осторожно приземлится прямо рядом с Сэмом. Но в воздухе тут летала только пыль, которую экскаваторы черпали ковшами, и приказы, которые бригадиры раздавали рабочим. В отчаянии Сэм направился ко входу на стройку — посмотреть что да как, но на него тут же рявкнул кто-то из строителей:

— Эй! Мальчик в желтом и оранжевом! А ну пошел отсюда, не болтайся где не надо!

Сэм уже собирался развернуться и уйти, как вдруг заметил фургон, припаркованный чуть дальше на дороге, между двух тракторов. Фургон сверкал чистотой и свежей черной краской, а сбоку белыми буквами было написано: Рай коллекционера. Антиквариат, 63-я улица / Коттедж-гроув, Чикаго.

Ниже располагался логотип магазина: пара расходящихся египетских рогов, а между ними — солнечный диск…

— Ничего себе! — пробормотал Сэм.

Он обошел фургон со всех сторон. Задняя дверь была без окна, спереди через стекло ничего интересного не наблюдалось. Сэм подергал ручку двери, но машина была заперта.

— Эй, желто-оранжевый! — крикнул кто-то у него за спиной. — Что ты там делаешь? Я непонятно сказал? Проваливай!

Всё тот же рабочий…

— Ой, это же не моя машина! — воскликнул Сэм. — Ну тогда ясно! А я думаю, чего это ключ не подходит!

— Сейчас я тебе покажу ключ — полетишь отсюда со свистом!

Строитель бегом мчался к фургону. Похоже, шутка Сэма ему совсем не показалась забавной. Сэмюел решил больше не шутить и бросился прочь. Он бежал до тех пор, пока не оказался в следующем, более оживленном квартале — и тут наконец оторвался от преследования.

Переводя дух, Сэм думал об удивительном размножении странной буквы U: вор в музее Сент-Мэри, пещера Камня-матери, бассейн в Помпеях, а теперь еще и антикварный магазин в Чикаго. Это что же, прародитель фирмы «Аркеос»? Возможно, ответ найдется на пересечении 63-й улицы и Коттедж-гроув…

Сэмюел спросил дорогу и поехал на трамвае, расплатившись за проезд монетами, которые дал им Джеймс Адам. Сделав две пересадки и проведя в пути примерно полчаса, он вышел у кинотеатра «Тиволи»,[25] на улице, пестревшей магазинчиками и ресторанами, у которых в два ряда стояли машины и торопливо переходили дорогу многочисленные пешеходы. «Рай коллекционера» располагался на первом этаже роскошного особняка. Витрина ломилась от всевозможных антикварных мелочей: настенных и ручных часов, преимущественно золотых, и статуэток — греческих и римских, как утверждали ценники. Над витриной красовался логотип, не такой стильный, как у «Аркеоса», но тоже с завитушками на концах рогов и заштрихованным солнечным диском посередине. Сэмюел толкнул дверь — колокольчик отозвался невеселым звоном. За прилавком сидела женщина средних лет с удивительно круглым лицом. Она посмотрела на посетителя с подозрением и холодно спросила:

— Чем могу быть полезна?

Вероятно, она сочла, что мальчишка, одетый так неопрятно — и вдобавок безвкусно, — едва ли способен поправить ее финансовое положение.

— Я… я ищу подарок для отца.

— Подарок для отца? — переспросила она. — Ты уверен, что пришел по адресу? Алкоголем торгуют вон там, в соседнем доме, тебе разве не туда?

«Мой отец никакой не алкоголик, старая курица!» — мысленно зарычал Сэм. А вслух произнес как можно более мило и вежливо:

— Дело в том, что он коллекционирует монеты.

— Да что ты говоришь, коллекционирует монеты! — всплеснула руками антикварша. — Может, он мог бы на них купить тебе приличную рубашку?

Только спокойствие.

— Уверяю вас, — продолжал Сэм, роясь в памяти в поисках названий, которые узнал в лавке менял в Брюгге. — Венецианские дукаты, флорентийские флорины, страсбургские грошены — он от них буквально без ума!

— Страсбургские грошены, надо же! — проговорила женщина, уже не так скептически. — Ну допустим… Давай покажу тебе, что у меня есть.