Книга Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев

День событий. Пятница. Тринадцатое число

Большакову было так плохо, что они собирались вызватьврачей. Но Иван Сергеевич настоял, чтобы они не обращали на него внимания,обещая выдержать до конца. Офицеры переглядывались друг с другом. Осталсяпоследний рейс, известный полковнику Писаренко. Путем исключения троихофицеров, агенты которых благополучно добрались до города, можно былопредположить, что «кротом» был именно Писаренко, который дружил с генераломБольшаковым уже больше тридцати лет. Об этом никто пока не решался заявитьвслух. Но все понимали, что четвертый агент почти обречен. И поэтому всеподавленно молчали. Третий наблюдатель поехал за третьим агентом в город, иоставшиеся трое наблюдателей на последней машине отправились в Хитроу, кудадолжен был прилететь в семнадцать часов тридцать пять минут семьсот пятьдесятседьмой «Боинг» из Варшавы.

Руководитель группы наблюдателей доложил, что в пятнадцатьпятьдесят они находились уже в первом терминале Хитроу, где всегда так многолюдей. Отсюда отправлялось большинство самолетов компании «Бритиш айруэйз».Наблюдатели доложили, что самолет из Варшавы иде?? с десятиминутным опозданием.

– Пусть рассредоточатся, – устало посоветовалБольшаков, – их могут заметить.

Это было уже косвенное признание вины Писаренко. Ведьзаметить троих наблюдателей могли только сотрудники спецслужб. Но никто не сталкомментировать слова генерала.

– Может, еще чаю? – спросил Чеботарев.

– Лучше кофе, – ответил Большаков. – Хотя кофе мненельзя. Сердце~

– Тогда всем принесут чай, – решил Чеботарев.

– Спасибо Александр Дмитриевич, – устало поблагодарилего Большаков.

– Пока ничего не ясно, – заметил Чеботарев, – ненужно заранее себя казнить, Иван Сергеевич.

– Уже все ясно, – выдохнул Большаков, – но я всеравно в это не верю. И никогда не поверю.

Наблюдатели сообщили, что самолет сядет в семнадцать сорокпять. Все замерли, ожидая известий об аресте агента. Самолет сел в Хитроу.Теперь оставалось ждать. Пять минут, десять, пятнадцать, двадцать, двадцатьпять, тридцать.

– Его арестовали прямо в самолете, – предположилБольшаков, держась за сердце, – не нужно никого больше ждать.

– Нужно, – возразил Чеботарев. – Извините меня,Иван Сергеевич, но мы обязаны все проверить до конца.

– Я сам поеду сегодня домой к Павлику и сам с нимпоговорю, – мрачно сообщил Большаков, – если это он~ Не верю. Я всеравно не верю.

Прошло еще двадцать минут. Наконец раздался телефонныйзвонок. Один из офицеров выслушав сообщение, повернулся к Караеву.

– В терминале появился отряд сотрудников полиции, –сообщил он. – Наблюдатели докладывают, что там больше десяти офицеров.

– Пусть уезжают, – решил Большаков, – теперь ужевсе ясно.

Он тяжело вздохнул, глядя на Караева. Тот схватил телефон,набрал номер.

– Пусть доложат более подробно, что там происходит, –приказал он.

Большаков взглянул на него, но уже ничего не сказал. Черезминуту, показавшуюся вечностью, прозвонил телефон. Караев взял трубку, выслушалсообщение и неожиданно улыбнулся. – Продолжайте наблюдение, –приказал он.

– Это группа польских болельщиков, они уже в самолетепринялись хулиганить, – сообщил Караев. – Сотрудники полицииарестовали их прямо в терминале. Подобное иногда случается даже в просвещеннойЕвропе. Подождем нашего агента.

– Он не может выйти. Это был последний.

– Посмотрим, – сказал Караев.

Через две минуты раздался еще один телефонный звонок. Инаблюдатели сообщили, что четвертый агент направляется к стоянке такси. В комнатенаступило тяжелое молчание.

– Этого не может быть, – пробормотал один из офицеров,помогавших Караеву.

Большаков поднялся. Перевел дыхание. И неожиданно улыбнулся.

– Значит вы ошиблись, полковник Караев, – сказал онпочти счастливым голосом, – выходит, что вы ошиблись. Все четверо агентовпокинули терминалы и направляются в свои отели. Значит, «крота» среди нашихлюдей нет.

– Он среди них, – упрямо возразил Караев, – мы немогли ошибиться. Возможно, англичане или американцы сумели вычислить нашу игруи придумали свой ход. Или решили арестовать прибывшего «ликвидатора» не ваэропорту. Хотя нигде в мире не оставляют «ликвидаторов» на свободе. Ни прикаких обстоятельствах. Я полагаю, что нам нужно подождать до вечера, чтобыпосмотреть и понять, как будут развиваться события.

– Все и так ясно, – поднялся следом за Большаковымгенерал Чеботарев, – вы ошиблись, полковник. Такое иногда случается. Нужнопризнаться, что вы ошиблись. Мы начали крупную игру и просчитались. Мне дажестрашно представить, сколько денег мы потратили на всю эту заварушку. Даже нателефонные звонки. Впервые в моей жизни наблюдатели звонили по обычныммобильным телефонам, хотя и через другие столицы. Я думаю, что наш«эксперимент» просто не удался. Иногда такое случается. Который сейчас час? Мысидели здесь целых двенадцать часов. Нет четырнадцать. Сейчас уже десятьвечера. А в Лондоне уже семь. Я думаю, на сегодня хватит. Ивану Сергеевичунужно поужинать и заодно пообедать. А нам всем отдохнуть. Завтра будеманализировать сегодняшнюю операцию и искать ошибки.

– Ошибок не было, – тихо возразил Караев.

– Хватит, – строго сказал Чеботарев, – я все-такистарше вас по званию. Хватит, полковник. Всякому терпению приходит конец. Выошиблись и нужно в этом откровенно признаться. Вы и ваши помощники неправильнорассчитали возможности наших людей. Вам дали все документы нашей организации, авы решили начать с самого простого, объявив подозреваемыми практически все ееруководство. Но это самый доступный и самый примитивный путь. Нужно было болеевнимательно исследовать работу всех остальных.

– Извините меня товарищ генерал, но мы все проверили самымтщательным образом, – не унимался Караев, – ошибка исключена. Никтоиз остальных членов организации не мог знать об отправке Фармацевта.

– Значит, знали, – недовольно прервал егоЧеботарев. – Давайте прекратим эту бесполезную дискуссию. Непреложнымфактом является провал нашей операции, полковник. И с этим уже ничего нельзяподелать.

Чеботарев сказал «нашей», но все понимали, что это был лишьслегка завуалированный упрек. Операцию готовил и за нее отвечал лично полковникКараев.

– Завтра мы с вами поговорим, – кивнул на прощаньеБольшаков. Он, похоже, был доволен, что все закончилось именно таким образом.

Они повернулись, направляясь к двери. Большаков шел первым,чуть прихрамывая. Чеботарев следом за ним. Когда они дошли до дверей, раздалсяеще один телефонный звонок. Из Киева. Туда позвонил наблюдатель из Лондона, аони перезвонили в Москву. Караев выслушал сообщение и положил трубку. Былозаметно, как у него дрожит рука. Сегодняшний день оказался сложным и для него.