Книга Пришлая - Алана Русс

— Понятно, — пролепетала я, растерянно разглядывая свои руки. Отчего-то мне вдруг вспомнилась Натана…

«Неужели их с Велором «роман» был построен на чем-то большем, чем просто обоюдное влечение? — скривилась я. — Мог ли Велор удерживать ее возле себя исключительно в своих… корыстных целях, как, например, Эдмонд бедняжку Нину?»

Я помотала головой: думать о мужчине, которого я люблю, в подобном ключе мне совсем не хотелось.

— А людская кровь вызывает у них особый интерес? — припомнила я слова Велора, однажды брошенные вскользь.

— Если проанализировать, скольких из нашего народа они заживо иссушили в своих темницах, то я, пожалуй, соглашусь с тобой, — кивнул воин. — Люди всегда были в большей опасности, чем скажем, ближайшие соседи «темных»: демоны и эльфы.

— Понятно, — вновь протянула я. — И поэтому люди остерегаются магии? Чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание… «темных»?

Сие определение, относящееся к Велору и его народу, далось мне отчего-то с неимоверным трудом.

— Не только по этой причине, — охотно ответил господин Ридд. Сегодня он был на удивление более чем разговорчив. — Магия дает силу, Елизавета. Неестественную силу. Силу, которая сравнима лишь с силой богов. А теперь представь, что каждый третий в мире обладает подобной силой. Как думаешь, что они станут делать в первую очередь?

Я замялась и с надеждой взглянула на Юджина: «Может, он поможет? Он же, похоже, местный всезнайка».

— Они будут стремиться к власти, — перехватил мой взгляд Ксандер Ридд, назидательно кивнув. — А борьба за власть в свою очередь непременно приведет к жертвам ни в чем не повинных людей. И моя задача, как человека, ратующего за безопасность, предотвратить все эти возможные жертвы. Это мой долг.

Я кивнула: «Благое дело, не поспоришь».

Моя память вновь вытолкнула на поверхность образ чокнутой ведьмы: Натана была ярким примером такого болезненного стремления к власти. Она даже обещала Велору возвести того на трон, сделать новым Богом Иппора… И скольких при этом придется принести в жертву ее совершенно не заботило.

— Поэтому, — вернул меня из задумчивости Ридд, — лучше на корню пресечь такую чуму, как магия. Выжечь, пока она не пустила свои мерзопакостные корни в сознании людей. Ведь иначе, — Ксандер слегка склонился надо мной, неотрывно глядя в глаза, — чем люди станут отличаться от «темных», которые давно уже в своем стремлении к власти перешли все морально-этические границы?

Я пожала плечами, а в душе разлилась какая-то черная, липкая жижа. Стало тошно и горько.

— Лично я не знаю никого черствее и бессердечнее, чем эти «темные»! — воскликнул вдруг Юджин, бросая в порыве страсти писчую палочку. — Несмотря на то, что мы живем в разных концах света, они умудрились погубить стольких из нас, что и не счесть! Без них на Иппоре было бы светлее и безопаснее.

Ксандер Ридд недовольно сморщился.

— Юджин, — строго проговорил он, — не стоит взваливать груз вины лишь на кого-то одного.

Парень на секунду смутился, но тут же закивал.

— Вы правы, господин Ридд! Все, кто использует магию — зло.

— Они не зло, — снисходительно промолвил мужчина. — По крайней мере, таковыми они себя уж точно не считают. Что ж, правда у каждого своя, как говорится.

Отчего-то больше на эту тему мне говорить не хотелось, однако Ксандер Ридд не на шутку увлекся.

— Но если вам интересно, что я думаю по этому поводу, — Юджин тут же с жаром выразил желание узнать мнение своего начальника, — то я скажу так: все они попросту не видят другого, лучшего пути. Пути развития мира без магии. И наша задача показать им этот путь! На собственном примере, разумеется.

«А ведь и правда, мой мир живет без магии, но, между тем, борьбы за власть и войн даже сейчас хватает сполна! — продолжала сосредоточенно изучать я свои руки, — Страшно представить, что было бы, обладай половина человечества, или хотя бы часть, такой сверхъестественной силой! Ридд, похоже, прав…»

— Но мы отвлеклись! — внезапно сменил тему «воин» и отпрянул назад, перестав разглядывать меня. — Юджин, продолжай конспект, пожалуйста.

И вновь на меня посыпалось множество вопросов.

Ксандера Ридда интересовало все, что касалось моего родного мира: технологии, развитие, социальное устройство… И если раньше я отвечала неохотно, то теперь мне вдруг нестерпимо захотелось поведать ему как можно больше.

«В конце концов, — размышляла я, сидя на кушетке и глядя как Юджин собирает листы с записями и передает их «воину», — похоже, этот Ридд хороший человек! Да он жесткий, да он с опаской относится ко мне: пришельцу из другого мира. Но как иначе?»

Я украдкой взглянула на него, кивнувшего мне на прощание.

«Его можно понять. Он просто пытается защитить тех, кого любит! Он верен своему народу и своей стране… разве не это ценно?»

И если все мои сомнения в отношении этого человека были волшебным образом развеяны, то список вопросов к Велору у меня основательно удлинился. Я сердито закинула ноги на лежанку и улеглась на спину.

— Вот возьму и спрошу у Велора все при встрече! — тихонько проговорила я, пялясь в сероватый потолок камеры не моргая.

И мне оставалось лишь отчаянно надеяться, что Велор сможет на все мои вопросы дать вразумительные ответы.

«Это в его же интересах!» — зажмурила глаза я, пытаясь избавиться от тяжелых дум.

* * *

На следующее утро Ксандер Ридд заявился ко мне намного раньше, чем обычно.

— Подъем! — громко хлопнул он дверью и легонько улыбнулся, глядя, как я, с трудом продирая глаза, уселась на своей лежанке. — Переодевайся.

Мужчина кинул мне сложенную, чистую одежду. Мою одежду! Джинсы, футболку и кроссовки с аккуратно вложенными внутрь носками.

Наскоро напялив свое добро, я пару минут спустя сонно плелась по коридору рядом с «воином».

— Куда мы идем, господин Ридд?

Мужчина хмыкнул.

— Добился для тебя условий получше, — ответил он, на ходу пожимая руку одному из стражников, стоящему в дверях.

— И с чего такая милость? — удивленно глянула я на него.

— А тебе разве нравилось безвылазно сидеть в тюремной камере? — вопросом на вопрос ответил он, заворачивая к каменной лестнице. — Сюда. Не отставай.

Я проворно сиганула за ним.

— Подождите, — выдохнула я, опираясь на перила четвертой или пятой по счету лестницы. — Я не могу идти так быстро. Мои мышцы, похоже, совсем атрофировались от нахождения в неволе…

Господин Ридд сбавил скорость.

— Поблагодари меня хорошенько, — усмехнулся он. — Теперь свободы у тебя будет гораздо больше. Сможешь вернуть своим ногам былую прыть.