Книга Цена ошибки - любовь - Константин Фрес

Губы Яна были горячие. Они неторопливо и любовно касались ее кожи, оставляли приятное тепло на подрагивающем животе, на внутренней поверхности бедер, но розовом лобке, на мягких мокрых губках там, между ног.

— Что ты!.. — вкрикнула Саша, но он положил ладонь на ее живот, словно усмиряя девушку, и ей пришлось покориться, безвольно откинутья на стол, замирая от нежных поцелуев, ласкающих ее промежность.

Исцеловав ее всю, насладившись ее мягкостью, ее запахом, ее жаром, Ян обнял ее за талию и его губы сомкнулись на ее клиторе. Он ласкал ее, чуть сжимая губы, поглаживая языком мокрую щелку, целовал с такой страстью, словно ласкал ее рот. Саша замирала, чувствуя, как его язык ласково движется между ее ног, поглаживая, и как пальцы мужчины чуть касаются ее сжавшегося ануса, добавляя остроты ее ощущениям.

— Господи! — взвизгнула Саша, подскочив, чувствуя, как к нежной чувственной ласке присоединяются еще и его пальцы, жестко и внезапно проникая в ее тело и спереди, и сзади, чувствительно массируя ее изнутри. — Господи!..

Его рука дразнила ее чувствительно, жестко, заставляя закусывать губы, напрягать бедра, чтобы перетерпеть острое и бессовестное наслажденние и не раскричаться так, что и за пределами приемной будет слышно. Но его, казалось, только заводит эта мысль. Он не мог не думать об этом! И потому его большой палец, поглаживающий девушку сзади, изнутри, нажимал все сильнее, проникая все глубже, отчего Саша замирала, отмечая каждый миллиметр, на который в нее входили его пальцы, и ощущая горячее возбуждение, наполняющее ее тело.

Она задышала шумно, чувствуя, как ее телом овладевает наслаждение — глубокое, сильное, откровенное, противиться которму она не в силах, — и заскулила, отталкивая мужчину ногами.

— Я сейчас кончу, — шептала она, чувствуя, как на ее животе под толстым свитером вспухают капли пота. — Кончаю… кончаю! Пожалуйста, перестань…

Вместо ответа ей были безжалостные движения рукой, отчего она сжималась, чуть слышно рыча, чувствуя мелкие спазмы, охватывающие тело при каждом движении его языка.

— Кончаю! — выдохнула она, не в силах больше сопротивляться, откидываясь на стол и разводя колени перед мужчиной бесстыднее и шире. Ее поясница изгибалась, когда Саша, как обезумевшаяя, насаживалась на руку Яна, и его губы накрыли ее задыхающтйся рот с первым же криком, с первым стоном, заглушая.

— Свидание? — услышала она свкозь пелену наслаждения, содрогаясь в последних спазмах на его пальцах.

— Да-а, — чуть слышно прошептала она, растворясь в наслаждении, чувствуя, как его губы целуют ее раскрасневшееся лицо, как его рука ласкает ее, проникая жестко, требовательно в ее мокрое лоно, ловя последние спазмы.

— Моя девочка, — прошептал он, снова опускаясь к ее обнаженным ногам, прижимаясь лицом к ее вздагивающему животу.

Его ладони жестко сжали ее бедра и Саша со стоном отметила первое прикосновение языка к ее мокрой промежности. Он вылизывал ее, кончившую, яростно, жадно, целуя, и на мгновение она подумала, что он сейчас овладеет ею тут же, на столе…

…Потом, сидя у него на коленях голенькой, без трусиков, прижавшись к его плечу, обессиленнная, чувствуя на своем обнаженном бедре его ладонь а на своих губах его поцелуи, Саша блаженствовала, чувствуя, как он ласкает ее, приглаживая растрепанные волосы, целуя ее припухшие губы, поглаживае ее голые ножки.

— Трусиха, — снова повторил он, расматривая ее раслабленное лицо, и на ее губах затеплилась легкая улыбка. — Все, не боишься меня теперь?

— Боюсь, — прошептала Саша. Ян чуть слышно хмыкнул, крепче прижал ее к себе.

— Чего боишься? — спросил он.

— Того, что ты обманешь, — прошептала Саша, и он снова прижимал ее к себе крепче.

— То есть, до сих пор голову мне морочила ты, а лгун я? — уточнил Ян, обнимая девушку и целуя ее в лохматую макушку. Она чуть слышно рассмеялась и он приподнялся, снимая ее с колен и усаживая ее не свое кресло. — Ну, тебе надо одеться.

Этого, конечно, Саша рассказать Лиле не могла.

…Ян, посмеиваясь, помог Саше одеться, сам завязал шнурки на ее ботинках, отыскал сорванную с волос резинку и Саша кое-как собрала рассыпавшиеся волосы. Лицо ее пылало, и Ян, с улыбкой наблюдая, как она приводит себя в порядок перед зеркалом, заметил, что она не торопится покинуть его кабинет.

— В чем дело? — спросил он спокойно, но в глазах его поблескивали озорные искры. Он то и дело сжимал губы, чтоб не рассмеяться, глядя, как Саша жалобно оглядывается на запертые двери.

— Ты бессовестный провокатор, — с отчаянием произнесла Саша. — Как я сейчас пойду?! Твой секретарь… Она же все слышала. Ой, стыд какой…

— Ничего она не слышала, — весело ответил Ян. — Здесь звукоизоляция хорошая. А ты терпела, да? Боялась, что услышат? — его голос зазвучал вкрадчиво, смех звенел в нем, и Саша от возмущения вспыхнула, вспоминая, как глушила стоны, кусала губы, сходя с ума от наслаждения, перемешанного со стыдом.

— Ну ты и негодяй, — протянула она, глядя в смеющиеся глаза мужчины. — Раньше сказать не мог? Я чуть с ума не сошла!

— Но тебе же понравилось?

Он подошел к рассерженной девушке, обнял ее и чмокнул в горячую щеку, запустил руки под толстую ткань свитера, поглаживая не остывшую еще после секса кожу.

— Иди, — выдохнул он ей на ушко, чуть прихватывая горячую мочку губами. — Сейчас же иди работать, или я снова усажу тебя на стол.

Саша рассмеялась, украдкой глянула в зеркало. В отражении она увидела себя, раскрасневшуюся, с сияющими глазами, поразительно красивую несмотря на небрежно собранные волосы и мешковатую старую одежду, особенно жутко выглядящую в контрасте с безупречным костюмом Яна.

Ян прослед за ее взглядом, тоже с интересом рассматривая их отражение — обнимающуюся пару.

— Мы так и не договорились насчет свидания, — напомнил он, снова вгоняя Сашу в краску.

— Давай поговорим об этом после работы, — взмолилась Саша. — Господи, даже вспомнить стыдно…

— Все, иди, иди! — его руки нехотя соскользнули с ее талии и Саша поспешила к выходу, опасаясь, что если она помедлит еще хоть миг — он выполнит свою угрозу и усадит ее на стол.

Сияя, Саша выскочила из его кабинета и прикрыла дверь, пряча лицо от внимательного взгляда суровой секретарши. Та строго поджала тонкие губы, презрительно фыркнула, но смолчала, оставив при себе свои мысли касательно распущенной молодежи. Звукоизоляция в кабинете Яна, может, и хорошая, но секретарь ведь не дура.

Однако, гневные взгляды, которые кидала на нее строгая дама, не смогли испортить Саше настроения. Едва не припевая, она скакала по лестнице, взбираясь на нужный ей этаж, и даже сидение взаперти с Лилькой ее уже не пугало.

Она поверила Яну.

Она видела, как он старался сделать вид, что она ничего не значит для него. Видела, как он изо всех сил напускал на себя холодный, отстраненным вид, и как не вынес, не смог притворяться дальше — тоже видела. В его глазах промелькнула одержимость, и ее кожа, ее бедра до сих пор хранили воспоминания о его жадных прикосновениях, поцелуях.